Репортер так и стоял на своем посту.
- Видите, я не пытался следить за вами. Может, сами скажете, к кому вы ходили?
- К нотариусу.
- Узнали что-нибудь новое?
- Нет.
- Все еще никакого следа?
- Ни малейшего.
- Вы уверены, что в деле не замешана политика?
- Вроде нет.
Полицейский в мундире тоже был на месте. Мегрэ обогнул шахту лифта и позвонил в дверь. Ему открыл Жанвье, без пиджака; Жакетты в кабинете не было.
- Что ты такое натворил? Ты позволил ей выйти?
- Нет. Выйти она пыталась после телефонного звонка, заявив, что в доме нечего есть.
- И где она сейчас?
- У себя. Отдыхает.
- Что за телефонный звонок?
- Через полчаса после того, как вы ушли, зазвонил телефон, и я снял трубку. Это был женский голос, довольно слабый.
"Кто у телефона?" - спросила дама. Я не стал отвечать, а спросил в свою очередь: "Кто говорит?" - "Пригласите, пожалуйста, мадемуазель Ларрье". - "Кто ее спрашивает?" После недолгого молчания я услышал:
"Принцесса де В.". Все это время Жакетта смотрела на меня так, будто прекрасно знала, о чем идет речь. "Передаю трубку". Она подошла к телефону и тут же затараторила: "Это я, госпожа принцесса... Да... Я бы хотела туда пойти, но эти господа никуда не отпускают меня...
Их тут понаехала целая прорва, со всякими аппаратами...
Меня допрашивали целый день, да и сейчас инспектор слушает, что я говорю..." - Жанвье добавил:
- Она, казалось, остерегалась меня. Потом уже не произносила ни слова, а только слушала. "Да... Да, госпожа принцесса...
Да... Понимаю... Сама не знаю... Нет... Да... Я попытаюсь... Да, мне бы тоже этого хотелось... Спасибо, госпожа принцесса..."
- И что она сказала потом?
- Ничего. Снова уселась в свое кресло. Молчала с четверть часа, потом проворчала, как бы нехотя: "Неужто вы так и не дадите мне выйти? Даже если в доме не осталось еды и мне придется обходиться без обеда". - "Об этом позаботятся". - "В таком случае я не понимаю, почему мы должны сидеть тут и смотреть друг на друга: пойду лучше отдохну. Это дозволяется?"
С тех пор она не выходила из своей комнаты. Заперлась там на ключ.
- Никто не приходил?
- Нет. Звонили из Американского агентства прессы, из провинциальных газет...
- Тебе ничего не удалось вытащить из Жакетты?
- Я задавал ей самые что ни на есть невинные вопросы, надеясь войти к ней в доверие. Но старая карга только посмеялась надо мной: "Молодой человек, стреляного воробья на мякине не проведешь. Если ваш начальник вообразил себе, будто я разоткровенничаюсь перед вами..."
- С Набережной не звонили?
- Нет. Только судебный следователь.
- Хочет видеть меня?
- Просил, чтобы вы связались с ним, если у вас есть новости. К нему приходил Ален Мазерон.
- И ты до сих пор молчал?
- Приберегал напоследок. Племянник ходил жаловаться, что вы прочли без разрешения личную переписку Сент-Илера.
Племянник ходил жаловаться, что вы прочли без разрешения личную переписку Сент-Илера. Он, как душеприказчик, требует, чтобы квартиру опечатали до оглашения завещания.
- И что ему сказал судебный следователь?
- Велел обратиться к вам.
- Но Мазерон не возвращался?
- Нет. Но может быть, он еще в пути: это сообщение я получил совсем недавно. Думаете, он придет?
Мегрэ постоял в нерешительности, наконец взял телефонную книгу, нашел нужное место, затем, не садясь, с серьезным, скучающим видом набрал номер:
- Алло! Я бы хотел поговорить с принцессой де В.
Комиссар Мегрэ из уголовной полиции... Да, я подожду...
В комнате установилась какая-то особая тишина.
Жанвье глядел на начальника, затаив дыхание. Прошло несколько минут.
- Я слушаю... Спасибо... Алло! Да, мадам, это комиссар Мегрэ. - Голос его звучал как-то необычно: он испытывал то же волнение, что и в детстве, когда обращался к графине де Сен-Фиакр. - Я подумал, что вы не откажетесь встретиться со мной, хотя бы затем, чтобы узнать подробности... Да... Да... Когда вам будет угодно... Значит, я прибуду на улицу Варенн через час...
Двое полицейских молча переглянулись. Мегрэ вздохнул.
- Тебе лучше остаться здесь, Жанвье, - сказал он наконец. - Позвони Люка, чтобы он к тебе кого-нибудь прислал, лучше всего Лапуэнта. Пускай старуха выходит, когда захочет; один из вас проследит за ней.
У него в запасе оставался час. Чтобы успокоиться, он зашел в библиотеку и вытащил из-за зеленой ширмы пачку писем.
"Я вас видела вчера в Лонгшампе; вы были в пиджаке, а вам известно, как мне это нравится. С вами под руку шла рыжая красавица, которая..."
Глава 5
Мегрэ не ожидал встретить в этом доме стойкий запах похорон, как это бывает в домах простых людей или даже добрых буржуа, где отдает свечами и хризантемами, где у вдовы красные глаза, а родственники, приехавшие издалека, в глубоком трауре, едят и пьют в свое удовольствие. Комиссар провел свое детство в деревне, и поэтому запах хорошего спиртного всегда ассоциировался у него со смертью и поминками.
"Выпей-ка это, Катрин, - уговаривали вдову перед тем, как направляться в церковь и на кладбище. - Тебе нужно собраться с силами".
И она пила, заливаясь слезами. Мужчины подкреплялись в таверне, а потом и дома.
Если утром траурный покров, расшитый серебряными слезками, и украшал парадную дверь, его давно уже сняли - обширный двор, наполовину погруженный в тень, наполовину залитый солнцем, приобрел свой обычный вид: шофер в униформе мыл длинный черный автомобиль, а еще три, один из которых - очень дорогой, спортивный, с желтым верхом, - дожидались своей очереди.
Здесь было так же просторно, как на Елисейских полях, и Мегрэ вспомнил, что в особняке В. часто происходят балы и благотворительные базары.
Поднявшись по ступеням, он толкнул стеклянную Дверь и оказался в холле, отделанном мрамором. Двустворчатые двери, распахнутые и слева и справа, позволяли видеть анфилады парадных комнат, где какие-то редкие вещи, несомненно старинные монеты и табакерки, о которых он столько слышал, были выставлены в витринах, точно в музее.
Должен ли он войти в одну из этих дверей и по широкой, с двумя пролетами лестнице подняться на второй этаж? Он стоял в нерешительности, когда дворецкий, возникший Бог знает откуда, бесшумно подошел к нему, взял у него из рук шляпу и тихо проговорил, не спрашивая имени гостя:
- Сюда.