— Вы пытались обнаружить возможное оружие убийства? — спросил Роберте.
— Да, пытались, — ответил сержант Селлерс.
— Оружие было найдено?
— В тот раз нет.
— Что вы имеете в виду?
— Я хочу сказать, что оружие убийства было найдено позже.
— Кто его нашел?
— Насколько мне известно, — сказал Селлерс, — оружие убийства было найдено Дональдом Лэмом.
— Дональд Лэм присутствует в зале суда?
— Да, он сидит в первом ряду.
— Я прошу разрешения временно отпустить этого свидетеля и вызвать Дональда Лэма для дачи показаний.
— С какой целью? — спросил Ньюберри.
— Чтобы свидетель показал, как он нашел орудие убийства.
— Я считаю это нарушением процедуры.
Судья Полк нетерпеливо покрутил головой:
— Мы не будем заострять внимание на технической стороне ведения процесса. Во всяком случае, не сейчас и не здесь. Пусть свидетель вернется на свое место, пока Дональд Лэм будет давать показания. Мистер Лэм, встаньте.
Я встал.
— Поднимите правую руку.
Я поднял правую руку.
Судебный клерк сказал:
— Поклянитесь говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог!
— Клянусь, — присягнул я.
У меня спросили фамилию, адрес, род занятий и внесли в протокол. Я занял свидетельское место.
Очевидно, Роберте хорошо подготовился и отрепетировал вопросы:
— Вы выезжали на место убийства?
— Я не знаю, — ответил я.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что там не было трупа, когда я там оказался.
— Но вы приехали на то место, где находился пикап с прицепом?
— Я не знаю.
— Ладно, вы приехали потому, что предполагали, что в этом месте было совершено убийство?
— Возражаю, — сказал Ньюберри. — То, что предполагал свидетель, не может приниматься в рассмотрение судом.
— Хорошо, — огрызнулся Роберте. — Я снимаю вопрос. Я обращаю ваше внимание на план, или чертеж, северной части города Калексико. Мистер Лэм, это вам о чем-нибудь говорит? Вы можете сориентироваться по этому плану?
— В общих чертах.
— Я обращаю ваше внимание на отметки, которыми обозначено место, где, согласно заявлениям свидетелей, находились пикап и прицеп. Вы были в этом районе?
— Был.
— Когда?
— Я не знаю точно, поскольку не смотрел на часы.
Это было утром двадцатого числа.
— Вы искали оружие убийства?
— Я осматривался вокруг. Возможно, какие-то улики не были обнаружены.
Сержант Селлерс поморщился, а помощник шерифа, присутствовавший в зале, недовольно сдвинул брови.
— И что вы сделали?
— Я осмотрел место, где помимо меня находилось много других людей, потом подошел к самому краю площадки, примыкавшей к дороге.
— Вы можете показать на плане, зарегистрированном как вещественное доказательство «А», куда вы подошли?
Я подошел к чертежу и указал на место, обозначенное как придорожный кювет:
— Я подошел к краю кювета.
— Что вы там искали?
— Улики, которые могли остаться незамеченными.
— Вы уже это говорили.
— Вы задали мне вопрос, а я постарался на него ответить.
— А какая улика, как вы думали, могла остаться незамеченной?
— Я хотел проверить, не пытался ли кто-либо перейти через кювет на другую сторону и осмотреть поле люцерны.
— Вы обнаружили какие-нибудь следы, указывающие на то, что кто-то переходил на ту сторону?
— Нет.
— Следовательно, поскольку дно кювета было покрыто влажной глиной, вы пришли к выводу, что никто не переходил на другую сторону.
— Верно.
— А что заставило вас пересечь кювет?
— Именно то обстоятельство, что до меня этого никто не сделал.
— Но если этого не сделал убийца, откуда у вас возникла мысль, что на противоположной стороне можно найти оружие убийства?
— Бейсболист, бросающий мяч, совсем не обязательно возвращается на базу.
Кто-то в зале хихикнул. Роберте откашлялся и сердито произнес:
— Не нужно шутить, мистер Лэм.
— Я не шучу. Я указываю на физическое явление.
— Как бы то ни было, вы решили перейти на другую сторону кювета.
— Я не просто решил, я это сделал.
— И что вы сделали, когда пересекли кювет? Кстати, как вы переходили?
— Ногами.
— Нет-нет, я имею в виду, что вы сделали с ботинками и носками?
— Я их снял и нес в руке.
— И вы перешли через кювет и вскарабкались по насыпи на другую сторону босиком?
— Именно так.
— А потом что вы делали?
— Я прошел вдоль насыпи в обе стороны.
— И что вы обнаружили, если это не секрет?
— Когда я приблизился к месту, которое я попытаюсь сейчас показать на плане, я заметил в поле что-то блестящее. Я подошел ближе и понял, что это револьвер.
— И что вы сделали?
— Я попросил мальчика, который шел за мной следом, вызвать полицию.
— Раньше вы не видели этот револьвер?
— Нет, сэр.
— Давайте уточним, — сказал Роберте. — Я показываю вам револьвер 38-го калибра, с длиной ствола 178 дюйма, с заводским номером 133347, Это пятизарядный револьвер, другими словами, в его барабане имеется пять ячеек для патронов. Взгляните на этот револьвер, а я попрошу суд занести его в протокол как вещественное доказательство «Б».
Я посмотрел на револьвер и сказал:
— Очень похож на тот, что я нашел. Но я не брал револьвер в руки. Я только попросил мальчика сообщить об этом в полицию и попросить их как можно быстрее приехать. Вернее, я попросил его разыскать родителей и попросить их, чтобы они поставили в известность полицию.
— Вы бы узнали мальчика, если бы увидели его еще раз?
— Да, сэр.
— Лоренсо, встань, пожалуйста.
С места поднялся мальчик лет десяти с очень смышлеными глазами.
— Это тот человек? — спросил Роберте.
— Да, сэр.
— Ты можешь сесть.
Роберте посмотрел на меня долгим, суровым взглядом.
— Мистер Лэм, — сказал он, — я предполагаю, что оружие убийства находилось у вас в тот момент, когда вы прибыли на место, указанное на карте.
— Это не так!
— Я предполагаю далее, что вы осматривали местность, пытаясь найти надежное место, чтобы спрятать оружие. Когда вы увидели, что никто не ходил по грязному дну кювета, вы решили спрятать оружие на люцерновом поле.
— Это не так!
Таким образом, я предполагаю, что вы прошли на поле, потом выбросили револьвер. Вы намеревались вернуться назад, умолчав о том, что вы сделали. Но присутствие этого мальчика, Лоренсо Гонсалеса, заставило вас изменить планы; его зоркие глаза заметили, что у вас есть что-то, что вы хотите спрятать. Он спросил вас, что это.
— Это не так.
— Поскольку мальчик находился недалеко от вас и, несомненно, увидел бы оружие, тот факт, что вы прятали револьвер, стал бы очевиден. Тогда вы изменили первоначальные намерения, и сделали вид, что сами только что нашли револьвер, и велели мальчику бежать к родителям и попросить их сообщить об этом в полицию.
— Это неправда.
— Я предполагаю далее, что вы совершили указанные действия в интересах вашего клиента — Мильтона Карлинга Колхауна.
— Это совершенно не так.
— Вы совершенно случайно обнаружили револьвер?
— Да.
— И в результате логических размышлений или, я бы даже сказал, гениального озарения вам удалось оказаться именно в том месте, куда выбросили орудие убийства?
— Это неправда.
— Тогда почему вы пошли туда?
— Я проводил общий осмотр территории.
— И для этого вам понадобилось снять ботинки и носки и пробраться по грязному дну кювета на другую сторону, в поле люцерны, куда, как подсказывал вам ваш острый ум, убийца мог забросить оружие так, чтобы не оставить следов на дне кювета?
— Я хотел осмотреть территорию. Я пересек кювет.
Я нашел оружие.
— И вы никогда раньше не видели этот револьвер?
— Ваша честь, — вмешался Ньюберри, — мне следовало бы давно заявить протест, но я позволил этому фарсу продолжаться, поскольку считаю, что, вероятно, обвинение преследует определенную цель. Я протестую против такого ведения расследования на основании того, что обвинитель пытается подвергнуть перекрестному допросу собственного свидетеля.
— Протест принят, — согласился судья Полк.
— А теперь я ходатайствую перед судом об аннулировании показаний этого свидетеля на том основании, что они получены при попытке подвергнуть свидетеля обвинения перекрестному допросу.
— Ходатайство отклоняется, — постановил судья Полк.
— Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля, прежде чем я вызову для дачи показаний сержанта Селлерса? — спросил Роберте.
— Разумеется, нет, — сказал Ньюберри. — У меня нет вопросов к этому свидетелю. Перед нами человек, который приехал на место преступления и провел расследование, которым должны были заниматься сотрудники полицейского управления округа и полиция города Калексико, не говоря уже о великом эксперте из Лос-Анджелеса.
Ньюберри, не скрывая сарказма, отвесил поклон Селлерсу.
Разъяренный Селлерс чуть было не вскочил с места, но вовремя опомнился.
— Сейчас не время демонстрировать ваше ораторское искусство, — прервал адвоката судья Полк. — Мистер Лэм, вы можете сесть, а сержант Селлерс приглашается на место свидетеля.
— Теперь, когда мы в некоторой степени выяснили данные об оружии убийства, — начал допрос Роберте, — расскажите нам, что вам лично известно о случившемся.
— Я находился в отделении полиции Калексико и беседовал с местным начальником, — начал Селлерс Зазвонил телефон, и шеф полиции попросил меня…
— Одну минуту, одну минуту, — перебил его Ньюберри. — Я протестую, поскольку любой разговор, который состоялся между вами и шефом полиции и который подсудимый не мог слышать, есть свидетельство, основанное на слухах, то есть некомпетентное, не относящееся к делу и несущественное.
— Протест принят, — вяло произнес Полк.
— Расскажите нам, что произошло после окончания разговора, — попросил Роберте.
— Я вызвал одного из сотрудников полиции и попросил его отвезти меня на место преступления.
— В тот момент там находился помощник шерифа?
— В отделении полиции находилось несколько помощников шерифа, но они занимались отпечатками пальцев и еще какой-то работой. Кстати, я не придал особого значения телефонному звонку…
— Ходатайствую об исключении из протокола показаний начиная со слова «кстати», — выступил Ньюберри.
— Принято, — сказал судья Полк и добавил: — Сержант, вы здесь находитесь не для того, чтобы высказывать свое мнение.
— Извините, — сказал Селлерс. — У меня просто вырвалось. Я думал о своих ощущениях в тот момент и о том, что я делал и как случилось, что мы не позвонили шерифу относительно сопровождающих.
— Ладно, все это можно выяснить во время перекрестного допроса. Продолжайте рассказывать лишь о том, что вам лично удалось обнаружить.
Селлерс, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, как-то неловко помялся и сказал:
— Вместе с полицейским мы выехали на место преступления. Там нас ожидал этот паренек, Лоренсо Гонсалес. Он сообщил нам кое-что, о чем я не буду упоминать, поскольку подсудимый не присутствовал при этом разговоре. В результате мы вместе с полицейским перешли через кювет на другую сторону — туда, где находился Дональд Лэм. Он стоял у револьвера, вернее, недалеко от револьвера, который занесен в протокол как вещественное доказательство «Б» и представлен в качестве улики в этом деле.
— И что вы сделали?
— Я вставил авторучку в ствол оружия, чтобы не стереть отпечатки пальцев. Я поднял ручку и, держа револьвер на весу, перешел через кювет на другую сторону.
Потом мы отправили оружие в полицейский участок, где была проведена дактилоскопическая экспертиза. Отпечатков пальцев на оружии обнаружено не было. Я могу с уверенностью заявить, что на таком металле трудно выявить какие-либо отпечатки.
— Там совсем не было отпечатков?
— Протестую, так как это показание основано на слухах, — сказал Ньюберри.
Селлерс усмехнулся и сказал:
— Я лично присутствовал при снятии отпечатков пальцев.
— Никаких отпечатков? — спросил Роберте.
— На револьвере были нечеткие отпечатки, но их было невозможно идентифицировать.
— Что потом произошло с оружием? — спросил Роберте.
— Я доставил его в главное полицейское управление округа, где была произведена баллистическая экспертиза. Я произвел несколько пробных выстрелов и сравнил пули с той, которая была извлечена из тела.
— Что было установлено в результате сравнения?
— Полное совпадение всех признаков.
— И что это значит?
— Это значит, что оружие, представленное как вещественное доказательство «Б», является оружием убийства, тем самым, из которого была выпущена пуля, повлекшая за собой смерть.
— В настоящий момент у меня больше нет вопросов к этому свидетелю, — сказал Роберте. — Вы можете провести его перекрестный допрос, адвокат.
Ньюберри задумался на минуту, а потом сказал:
— Пока у меня нет вопросов.
— Для дачи свидетельских показаний вызывается Лоренсо Гонсалес, — объявил Роберте.
Вперед с испуганным видом вышел Лоренсо.
— Сколько вам лет, молодой человек? — спросил судья Полк.
— Десять, скоро исполнится одиннадцать.
— Вы понимаете, что такое присяга?
— Да, сэр.
— И что это?
— Это значит, что нужно говорить правду.
— А что произойдет, если не скажешь правду?
— Тогда тебя накажут.
— А ты боишься наказания?
— Все боятся наказания.
— Приведите свидетеля к присяге, — сказал судья Полк судебному приставу.
Лоренсо Гонсалеса привели к присяге.
— Ты знаком с Дональдом Лэмом, свидетелем, который давал свидетельские показания здесь, в суде, несколько минут назад? — спросил Роберте.
— Да, сэр.
— И что он делал, когда ты в первый раз его увидел?
— Он ходил около того места, где толпились люди.
— А ты видел, чем он потом занимался?
— Он снял ботинки и носки и перешел по грязи на другую сторону кювета.
— Во что ты был одет?
— На мне были штаны и рубашка.
— Длинные штаны?
— Нет, сэр, это были штаны от комбинезона, обрезанные чуть ниже колен.
— А ботинки и носки?
— На мне их не было. Я никогда не ношу ботинок — разве что когда хожу в церковь или, например, сегодня.
Ботинки натирают мне ноги.
— Значит, в то время ты был босиком?
— Да, сэр.
— Значит, тебе ничего не стоило перебраться через кювет?
— Это так, сэр.
— А что заставило тебя перейти канаву?
Судя по ответу Лоренсо, его тщательно проинструктировали. Он сказал:
— Я увидел, как этот детектив что-то нашел.
— Одну минуту, — вмешался Ньюберри. — Этот вопрос подразумевает умозаключение, и ответ будет умозаключением свидетеля.
Судья Полк наклонился вперед, явно проявляя интерес.
— Суд хочет задать несколько вопросов, — сказал он. — Молодой человек, не показалось ли вам необычным поведение частного детектива Дональда Лэма? Из-за чего вы подумали, что он что-то нашел?
— Показалось, сэр.
— Что именно?
— Ну, он все шел, и шел, и шел вдоль кювета, и вдруг резко остановился, потом повернулся и пошел в глубь люцернового поля. Потом он стал ко мне спиной, и я не мог видеть, что он делает, а потом он вдруг повернулся и пошел обратно к кювету.
— А вы что сделали?
— Как только я увидел, что он что-то нашел, я перебежал по дну кювета на другую сторону и побежал туда, где он только что стоял.
— Вы быстро бежали?
— Очень быстро, сэр. У меня сильные ноги. Я могу бегать по любым камням, как будто у меня на носах ботинки.
— И что произошло потом? — спросил судья.
— Когда этот человек заметил, что я видел, как он что-то нашел, он велел мне пойти к родителям и сообщить в полицию.
— Протестую! — воскликнул Ньюберри. — Это умозаключение свидетеля, и следует считать это заявление некомпетентным, не имеющим отношения к делу, несущественным.
— Минуту, — перебил его судья Полк. — Протест пока принят, но я хочу задать молодому человеку еще несколько вопросов. Что было необычного в поведении мистера Лэма?