– Чубай, я без него красиво не расскажу, слышь, – забеспокоился кочевник. – Облажаюсь перед Ханом! Оно мне надо?
– Голован, ты первый раз в Ставке? – Чубай поморщился: – Не положено чужих в шатер пускать. Захочет Хан с ним поговорить – позовет. Шагай, пока твое время не вышло.
– Нет, ну…
– Осталось восемь минут.
– А-а, – Голован раздосадованно махнул рукой. – Пошли. Как там сегодня пахан, в настроении?
– Так себе. – Чубай скривился: – Тебя не тронет, не волнуйся. Все ж ты мне родня дальняя, Хан в курсе.
Адъютант и Голован скрылись в тамбуре шатра, а Бондарева плотно обступили четверо рослых охранников. Они следили за каждым движением майора, поэтому Денис решил лишний раз не шевелиться, даже моргать пореже. Кто знает, какие инструкции были даны насчет пленников этим громилам?
Прошло минут пять, от силы, Бондарев даже не успел заскучать, когда из тамбура выглянул Голован и коротко кивнул:
– Возрожденец, за мной.
Бондареву на миг стало не по себе. Он попытался припомнить, слышал ли о таком чуде – чтобы Хан разговаривал с кем-то из военных и они после этой беседы оставались в живых. Армейская разведка собрала о главе Черного Рынка кое-какие сведения, но все они были из разряда информации, подтвержденной исключительно гражданскими лицами. Рапортов непосредственно от разведчиков Бондарев не встречал. Диверсантов и наблюдателей к Хану не подпускала его охрана, а внедренную агентуру то ли вычисляла контрразведка Орды, то ли просчитывал сам лидер кочевников. Насчет его особых талантов, чуть ли не экстрасенсорных, ходило немало легенд. Короче говоря, ни одного достоверного рапорта о контакте с Ханом в архиве разведки не было. И вдруг выпал такой случай, да еще лично Денису. С одной стороны, было любопытно, с другой – боязно, что уж греха таить.
В просторном тамбуре шатра не было окон, но света оказалось достаточно, горели редкие для полевых сооружений электрические лампы. Бондарева дважды тщательно обыскали и проводили непосредственно в шатер. Причем проводили, крепко держа за руки.
В шатре тоже горели лампы, но на все помещение их света не хватало. В центре царил полумрак.
Бондарев ожидал, что посреди шатра будет стоять нечто вроде трона или дивана с множеством подушек, раз уж главарь кочевников именует себя на восточный манер Ханом. Но ничего подобного майор не увидел. По центру шатра стоял большой круглый стол, на котором была разложена военная карта. Из полумрака под сводом шатра тянулся шнур, на котором висела лампа с простейшим круглым абажуром-отражателем. Лампа висела на такой высоте, что создавала круг света, идеально совпадающий с контурами стола. Отраженного света хватало лишь на то, чтобы разглядеть очертания человека, одетого в черное с головы до ног. Именно так. Голову и лицо Хана закрывал довольно массивный шлем-маска с тонированным визором и контурами вмонтированной системы дыхания замкнутого цикла. Чем не нравился Хану обычный воздух, почему он предпочитал дышать искусственной смесью и что это была за смесь? Вопросы были интересные, но сейчас несущественные. Гораздо важнее было поскорее сосредоточиться, чтобы не проиграть в предстоящей партии игры в вопросы и ответы.
Впрочем, главарь кочевников не спешил начинать игру, поэтому времени на моральную подготовку Бондареву вполне хватило.
– Ты допрашивал его? – спустя пару минут спросил Хан, явно не у Бондарева.
Басовитый голос главаря кочевников ожидаемо казался искусственным, будто бы синтезированным компьютерной программой. Наверняка его усиливала и обрабатывала встроенная в скафандр электронная система.
– Лютый сказал, нельзя, – донеслось из полумрака слева. – Не для наших умов то, что знает этот гоблин.
Глаза уже привыкли к сумраку, и Денис разглядел согнувшегося в поклоне Голована, а также фигуры двух десятков карателей, выстроившихся вдоль стен.
– Лютый правильно сказал. – Хан вдруг сделал пару шагов в сторону Бондарева и остановился, заложив руки за спину.
Теперь Денис видел не только очертания, но и кое-какие детали. На Хане действительно был черный скафандр, усиленный пуленепробиваемыми вставками. Все элементы костюма соединялись с помощью герметичных сочленений. Скафандр был подогнан по фигуре, но не облегал, а был в нужных местах свободным. Такое сочетание подгонки и практичности говорило, что, если придется, Хан не станет прятаться за спинами охраны, а сам возьмется за оружие и окажет достойное сопротивление.
Баллоны с воздушной смесью Денис не разглядел, хотя в какой-то момент Хан чуть развернулся, и у Бондарева появилась мимолетная возможность заглянуть ему за спину. А вот оружие он увидел, и оно, честно говоря, удивило. Слева на поясе у Хана висела большая деревянная кобура-приклад характерной формы, из которой торчала рукоятка раритетного, но оттого не менее уважаемого «маузера К-96». Оружие было хорошее, но очень уж старое. Никак оно не сочеталось с футуристическим обликом владельца. Ему больше подошел бы световой меч, спрятанный под плащом, а тут вдруг пистолет из позапрошлого века. Оружейный патриарх на боку у одного из создателей новейшей истории смотрелся как-то… странно. Хотя, если брать в расчет «идейную преемственность», чем еще мог быть вооружен главный кочевник Большой степи? Таким оружием во времена прежних смут владели и Нестор Махно, и Григорий Котовский, и другие одиозные личности.
Бондарев не видел глаз кочевника, но буквально кожей чувствовал его взгляд. А еще майору казалось, что от Хана веет могильным холодом. Скорее всего, это была иллюзия, но вполне убедительная.
Хан еще немного подался вперед, и у Бондарева возникло ощущение, что Хан заглядывает глубже, чем в глаза, прямо в сознание, и считывает всю нужную ему информацию. Нет, наверное, не всю, ведь где-то в глубине сознания у Дениса стоял загадочный блок, не дающий даже ему самому до конца разобраться в содержимом закромов памяти. Но Хан, казалось, видел достаточно, чтобы сделать какие-то выводы. Это Бондарев определил по наклону головы кочевника. Каким бы ни был странным и пугающим предводитель Орды, он оставался человеком, а не роботом или пришельцем, и движения его тела отчасти выдавали, о чем он думает. Хан изучал пленника и, похоже, был доволен тем, что видел. Неужели он знал о майоре нечто особенное, недоступное даже самому Бондареву?
– Тебя выманили из форпоста Волчанск? – спросил Хан, отчасти подтверждая догадку Бондарева, что лидер кочевников не только особо проницателен, но и знает больше других.
– Получается, так.
– Ты знаешь, зачем и кто это сделал?
– Думаю, существует какая-то пятая колонна в твоей Орде, – предположил Денис и взял секундную паузу, ожидая реакции Хана. Никакой реакции не последовало, и майор продолжил: – Это своего рода «раскольники» вроде армейских ренегатов. Они все и придумали. А я им понадобился как свидетель. Чтобы я подтвердил, что все серьезно.
– А все серьезно?
– Похоже на то. – Бондарев уловил нить игры и принялся ее раскручивать. Ему ни в коем случае не следовало говорить правду, но в то же время нельзя было и прикидываться овощем, который убежден, что случайно оказался на чужой грядке. – Провокаторам требовалось, чтобы Армия начала боевые действия против твоих бригад. Я замначальника контрразведки форпоста. Моему слову в штабе Армии могли поверить.
– Заместитель подполковника Сахно? Твоя фамилия Бондарев?
– Ты хорошо осведомлен, твоя разведка отлично работает.
– Отвечай на вопросы. Твои комплименты меня не интересуют.
Волна холода, исходящая от Хана, казалось, понизила градус до двузначной величины.
– Майор Бондарев, – Денис кивнул.
– Лютый пишет, ты побывал в лагере провокаторов. Что можешь о них сказать? Они похожи на моих людей?
– И да, и нет. Половина была обычной боевой группой. Такие есть и у тебя, и у бродяг или у вольных кланов. Но главные игроки в этой партии выглядели как… наемники.
– Или как армейские ренегаты?
– Может быть. Я не подумал об этом. Хотя… ренегатов я узнал бы. Почти все списки и досье на отколовшихся от Армии Возрождения дезертиров есть в объединенной базе разведки и контрразведки.
– Тебе не показалось странным, что провокаторы, пытаясь подставить Черный Рынок, фактически жертвуют собой?
– Честно говоря, показалось, но… наверное, в игре сделана крупная ставка.
– Кем?
– Я не знаю. – Бондареву хотелось добавить «может быть, и тобой», но майор сдержался. Дерзить Хану не следовало. Мог рассердиться, и тогда… поминай как звали. Перспективы Бондарева и так были туманными, так зачем вовсе лишать себя всяких перспектив? – Хозяевами провокаторов.
– С тобой в плен попал егерь. Край тоже втянут в события на севере?
– Насколько я понял, пока нет. Но провокаторы имеют в виду и егерей. Один был замаскирован под лесного человека и крутился вблизи Леса, собирая информацию о северных поселенцах.
– Это может быть затея бродяг?
– Не думаю. Слишком дорого для бродяг. Поэтому я и заподозрил твоих людей в заговоре. Только богатые кочевники могут позволить себе такие затраты. Экипировка, оружие, профессиональные наемники-провокаторы, особо ценный артефакт.
– Артефакт?
Хан, похоже, искренне удивился. Бондарев пожалел было, что проболтался, но тут же себя одернул. Умолчать и попасться на этом было хуже, чем проболтаться. Все равно артефакт у Савенко, а его попробуй, поймай. Вернее, попробуй для начала отыщи.
– Какой у них был артефакт и почему особо ценный? – после недолгой паузы спросил Хан.
– Я не знаю, но егеря и… один способный старатель-ловчий сказали, что у него мощная энергетика. Или, как там они это называют… «высокая энергия», кажется.
– Этот артефакт у тебя?
– Гол как сокол, – Бондарев развел руками. – Твои люди меня сто раз обыскали.
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Не надо лукавить, майор. Ты можешь знать, где он спрятан.
– Я этого не знаю.
– Лютый пишет, что уничтожил провокаторов. Проблема решена. Ты согласен?
– Нет. Кое-кто из наемников уцелел. И это мягко говоря. Лютый не знает масштабов провокации. Он уничтожил сотую часть, не больше.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я допросил нескольких провокаторов и один из них был откровенен. Он многое рассказал о планах заговорщиков и выдал несколько убедительных доказательств.
– Он так много знал? – Хан спросил это так, будто был в курсе, о ком идет речь и что конкретно рассказал полковник Кулдык Бондареву. – Он был главным среди провокаторов?
– Нет. Главным был другой.
– Ты знаешь его имя. – Теперь Хан и вовсе не спрашивал, а утверждал, так что юлить не имело смысла. Чтобы у Дениса не осталось сомнений, кочевник добавил: – Как его зовут? Это Князев?
Хан демонстрировал уже не просто завидную, а фантастическую проницательность.
– Да. Его зовут Валерий Князев. Не ручаюсь, что это его настоящее имя.
– Это его настоящее имя, – вновь уверенно сказал Хан. – Разве тебе оно ни о чем не говорит?
– Позавчера услышал его впервые.
– Уверен?
– Абсолютно.
Бондарев отвечал честно, и, видимо, Хан это уловил.
– Чубай, – Хан повернул голову в сторону адъютанта. – Мы можем связаться с Лютым?