– Вторую неделю нет связи, босс. Голован передал Лютому новую аппаратуру, но связь так и не наладилась. Голован утверждает, что там волнуется Лес, обстановка постоянно на грани Шторма. Электромагнитные возмущения не дают наладить радиосвязь, а курьерскому сообщению мешает активность возрожденцев. Они почти перекрыли все харьковские тропы, кроме железки.
– Вышли разведку. С прикрытием. Пусть вытрясут из Лютого подробный рапорт, а не отписку. Срок – сутки. И пусть радисты постоянно висят на линии. Если наладится связь, немедленно сообщи мне.
– Сделаю, босс, – Чубай поклонился.
– Пока не вернется разведка или не наладится связь, ты будешь жить, майор. – Хан вновь обернулся к Бондареву и чуть склонил голову набок. Необычно склонил, как бы в два приема. Бондарев это заметил, но поначалу не придал этому значения. – Что будет с тобой дальше, зависит от результата. Если соврал хотя бы на йоту, повешу, а если нет… решит Голован. Это будет по понятиям, ведь ты его добыча.
Хан едва заметно кивнул бригадиру. Голован практически сложился вдвое, демонстрируя этим поклоном, насколько впечатлен мудростью и справедливостью вождя.
– Береги раба, Голован, – добавил Хан. – И будь поблизости, чтобы не искать тебя, если мне понадобится задать майору еще пару вопросов. Уходите.
Голован, почти не разгибаясь, попятился. Бондарева развернули кругом и повели к выходу конвоиры. Живого, невредимого и как минимум с суточным запасом времени на разработку плана побега или же тактики второго раунда игры, если Хан решит продолжить беседу.
«Вот так-то! – майор внутренне ликовал. – Просто какое-то везение в квадрате. Даже подозрительно. Что задумал этот кочевник?»
Да, везение было крайне подозрительное, но Бондарев уже почти привык к подобным выкрутасам фортуны. Провокация, целью которой было выманивание из форпоста конкретно Бондарева, а затем встреча с женой и детьми, которые стали заложниками возникшей ситуации, тоже сначала казались подозрительными ходами судьбы на шахматной доске событий. И чуть позже встреча с загадкой логотипа в виде латинской «В», перечеркнутой молнией, а затем знакомство с таинственной знахаркой Василисой, это тоже были вроде бы довольно странные виражи. Но в конце концов все почти прояснилось, и виражи были пройдены успешно.
Получалось, что «чужой голос», звучавший в сознании перед тем, как Денис попал в плен, был прав. То, что Бондарев попал в плен к кочевникам, можно было считать успешным прохождением очередного поворота. Он прибыл в точку, где определенно были спрятаны новые детали мозаики, которую следует сложить, чтобы разобраться в происходящем.
И первой такой деталью стал малозаметный на общем фоне, но, если вдуматься, весьма значимый нюанс. Это было особенное телодвижение Хана, которое профессиональный контрразведчик Бондарев смело записал в разряд особых примет – характерный, как бы двухступенчатый наклон головы в момент, когда речь заходила о чем-то важном.
Наклон был точно такой же, как у безликого ученого из «Вектора». Того самого Профессора, девять лет назад любезно пригласившего Бондарева в передвижной модуль лаборатории для «частичной промывки мозгов».
Часть вторая
Химзавод ...
...Наблюдатель – Центру
Агент «Север» попал под контроль кочевников и ограничен в выборе действий.
Агент «Юг» сопровождает агента «Север», не имея с ним контакта.
У автономного объекта-носителя «МГЛА» (бывший агент «Запад») полностью заблокирован интерфейс. Не могу определить, где находится объект.
Агент «Восток» подключен к его поиску. Прошу установить координаты объекта с помощью Системы.
Активировать агента «Запад-2» пока не имею возможности.
Центр – Наблюдателю
Система пока также не может установить местонахождение АОН «МГЛА». Устранение АОН «МГЛА» становится все более важной задачей.
Примите личное участие в освобождении агента «Север» для скорейшего возвращения его на маршрут к пункту назначения.
Агента «Юг» следует отправить к пункту назначения напрямую.
«Запад-2» может быть активирован любым агентом первого уровня.
Глава 4
Поселок Михайловка. Артем, Кравченко, Доцент
Артем встретил новый день, по-прежнему таращась в утренние сумерки и размышляя о своих скрытых талантах и превратностях судьбы. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что настоящие «превратности» еще впереди, и Артем пытался к этому морально подготовиться.
И занимался он этим бессмысленным делом ровно до тех пор, пока из хозяйского дома не появились четверо: Голован, Бондарев и два бойца из охраны бригадира. Четверка прошла мимо клетки, даже не заметив, что в ней кто-то есть, вышла за ворота и двинулась влево, видимо в сторону моста. То есть Ставки. Артем отлично понимал, что Бондарев может больше не вернуться, но как тут поступить, он не знал. Что он мог сделать, чтобы выполнить данное Маме Юле, майору, да и самому себе обещание быть всегда рядом с Бондаревым и вернуться вместе с ним домой?
«Вот тебе и первая превратность судьбы. Как сумеешь, так и реагируй. Ты ведь подготовился. Ну? Вот то-то. Нашелся тоже, соперник фортуны… в собачьей клетке. Сиди теперь и не тявкай».
У Артема оставалась надежда, что деловитый хозяин усадьбы с утра пораньше задействует нового слугу на каких-нибудь работах, и тогда появится шанс сбежать, но время шло, солнце выбралось из-за горизонта, а вспоминать о запертом в клетке пленнике никто не спешил. Хозяин передумал? С одной стороны, хорошо бы, но с другой – не очень. Без него ведь из клетки не выберешься, а значит, никаких шансов на побег не появится.
Артем уже начал нервничать, но тут кое-что прояснилось. Из дома вышел заспанный Мытарь, а за ним два бойца, тоже помятого вида, между которыми шагал Гром. Как всегда бодрый и спокойный, словно сторонний наблюдатель, а не пленник. Руки у егеря были скованы за спиной. Похоже, его собирались выводить за пределы двора.
Мытарь посмотрел на клетку, и во взгляде у него отразилась досада. Вроде как вспомнил что-то, и теперь ему надо было возвращаться, а не хотелось. Выручил кочевника хозяин. Он вырулил откуда-то из-за угла и едва не наткнулся на левофлангового конвоира.
– Ты не передумал? – Мытарь задал хозяину как раз тот вопрос, который волновал и Артема. Это стало понятно по кивку кочевника в сторону клетки. Очень удачно получилось.
– Все в силе, – ответил хозяин. – Цену я назвал. Продадите – деньги на бочку, и мы в расчете. Сумеете продать дороже – навар ваш. Если никто не купит, пока вы тут на постое, оставлю крысеныша себе.
Хозяин насмешливо взглянул на Артема. Скауту на миг показалось, что он вспомнил, кем был этот могучий двухметровый дядька в прежнем мире, но окончательно «контакты» не замкнулись. Он был знаменитостью и даже кумиром для взрослых, а не для семилетних пацанов. Лично для Артема в те времена были кумирами квадратные человечки из компьютерного аналога конструктора «Лего».
– Заметано. – Мытарь опять кивком указал на клетку: – Код на замке какой?
– Четыре нуля.
Артема едва не передернуло от возмущения. Причем сердился он на самого себя.
«Четыре нуля! Так просто! Мог бы попытать счастья и еще ночью сбежал бы!»
– Берем щенка. – Мытарь жестом приказал одному из бойцов вытащить Артема из клетки и заковать в наручники, как и Грома. Пока боец выполнял поручение, кочевник обернулся к хозяину усадьбы и уточнил: – Значит, направо и до перекрестка?
– И еще раз направо, а там уже не промажете. На футбольном поле палатки, между ними рамы железные, к ним товар пристегивают. Топайте с богом, да торгуйтесь позлее.
– Это мы умеем, – Мытарь хмыкнул. – Пошли!
На дорогу до «вынесенного» невольничьего рынка ушло всего десять минут. Еще минут сорок продавцы осматривались, прислушивались, знакомились с соседями и раскланивались с покупателями, которых было пока негусто, а потому каждому уделялось особое внимание. Живой товар тем временем скучал, сидя у полутораметровой в высоту железной рамы в позе готового к ответу школьника – на земле, с пристегнутой к раме рукой. Кроме Грома и Артема, на рынке было еще два десятка рабов, но «свежее мясо» вызывало у потенциальных покупателей особый интерес.
В первую очередь клевали на Грома. Выглядел егерь солидно, и его явно собирались пустить в специальный товарооборот. Продать не «на хозяйство», а перекупщикам, которые перепродадут его с приличной наценкой другим перекупщикам. А те – третьим, и так далее, вплоть до последней инстанции, которая займется шантажом Края, требуя за егеря выкуп на два порядка больший, чем была стартовая цена на Михайловском рынке.
Артема же разглядывали поначалу равнодушно, но затем потихоньку начали проявлять любопытство. Выяснилось, что рекламу ему сделал Мытарь, который рассказал в красках о ночной потасовке. Правда, упомянул он только о проколе хозяина усадьбы. На своем сломанном зубе и разбитой губе он внимания не заострял. Реклама подняла рейтинг Артема, как товара занятного, но не добавила ему в глазах покупателей практичности. Покупать худосочного, изрядно потрепанного юношу, пусть и прыткого, никто не спешил.
А между тем Артем уже понял, что сбежать можно будет только в момент, когда его уведет с рынка новый хозяин. Где-нибудь на пути к новой усадьбе. В идеале – на левом берегу речки, в окрестностях большого рынка. Там и сбежать, и спрятаться будет легче легкого. Наверное. А здесь, будучи пристегнутым к раме, в фокусе множества глаз Артем был бессилен что-либо сделать. Ему оставалось только нервничать, ждать и слушать.
Последний пункт хоть как-то отвлекал от нервного ожидания. Как и на большом рынке, народ здесь сплетничал с большим воодушевлением. Артем даже удивился. Вроде бы не бабы, а языками мели торговцы, как дворники метлами в листопад.
Не прошло и часа, как Артем, не сходя с места, узнал почти все новости Черного Рынка. Если вкратце, весь Рынок тревожно гудел о том, что Хан ударил по военным на севере. Этот рассказ Мытаря о провокации наемников вмиг был перевран и стал «топовой» сплетней. Она даже подвинула с пьедестала предыдущую сенсацию о том, что Хан собирается предъявить бродягам ультиматум. Дескать, скоро Черный Рынок нанесет удар по одному из крупных поселений бродяг, возможно, по их Совету. А затем доберется и до Края – и это была третья сплетня в тройке лидеров.
Со слов кочевников выходило, будто бы у Хана есть реальная сила, чтобы сражаться на несколько фронтов.
Нет, сила у лидера кочевой Орды действительно имелась, и немалая, но это вовсе не означало, что он собирается воевать со всем миром. Ради чего? Все вроде бы только устаканилось. В общем, было абсолютно непонятно, что могло его подвигнуть на большую военную авантюру. Но это если рассуждать трезво. Кочевники же трезвостью суждений не отличались. Их несло, они заводили сами себя громкими заявлениями, хвастливыми россказнями и лозунгами и постепенно все больше напоминали сильно поддатых или уколотых. Грубо говоря, кочевники завели себя так, что у всех слегка поехали крыши.
Кочевникам щекотал ноздри запах крови и дыма будущих пожарищ. И, что интересно, Хан собирал Орду не первый месяц, но кочевники не перегорали. В форме и в приподнятом, а вернее, во взвинченном состоянии их поддерживали новости. И если не было новостей, их успешно заменяли слухи, сплетни, а зачастую и откровенные выдумки.