Бен покачал головой.
– Нет, не управляешь.
– Не понял?
Теперь глаза Бена наполнялись слезами.
– Мы не можем об этом говорить, – сказал он.
– Я твой отец. Нет ничего, о чем мы с тобой не можем говорить.
– Ты не мой отец.
Итан не почувствовал бы себя хуже, если бы его ударили финкой в живот.
У него перехватило дыхание.
Внезапно он увидел мир сквозь пелену слез и едва сумел совладать со своим голосом.
– Бен, о чем ты говоришь?
– Не настоящий отец.
– Я не настоящий твой отец?
– Ты не понимаешь. И никогда не поймешь. Я иду домой.
Бен начал вставать, но Итан обхватил его рукой и удержал на скамье.
– Отпусти меня!
– А кто же, по-твоему, твой настоящий отец? – спросил Бёрк.
– Мне не положено говорить о…
– Скажи мне!
– Тот, кто нас защищает.
– Защищает от чего?
Мальчик сердито взглянул на Итана – сплошные слезы и сарказм – и сказал:
– От демонов за оградой.
– Ты был за оградой? – спросил Итан.
Мальчик кивнул.
– Кто тебя туда отводил?
Каменная стена.
– Тебя туда отводил невысокий пожилой мужчина с бритой головой и черными глазами?
Бен не ответил, но это и был ответ.
– Посмотри на меня, сын. Посмотри на меня. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он твой отец?
– Я уже сказал. Он защищает нас. Он все нам дает. Он создал все это – все, что у нас есть в Заплутавших Соснах.
– Тот человек не бог, если ты это имел в ви…
– Не говори так.
Итан думал: «Если бы не было никаких других причин сжечь город дотла – это стало бы причиной. Они крадут у нас наших детей».
– Бен, в мире есть то, что правдиво, и то, что ложно. Ты меня слушаешь? Любовь, которую испытываем к тебе я и твоя мать… Нет ничего правдивее этого. Ты меня любишь?
– Конечно, люблю.
– Ты мне доверяешь?
– Да.
– Человек, который водил тебя за ограду, – не бог. Он меньше всего похож на бога. Его зовут Дэвид Пилчер.
– Ты знаешь его?
– Я работаю на него. Вижу его почти каждый день.
Внезапно перед ними возникла Меган Фишер. Итан совершенно не слышал ее шагов. Женщина возникла ниоткуда.
Осторожно опустившись на колени в своей шерстяной юбке, она положила руку Бену на колено.
– Все в порядке, Бенджамин?
Итан выдавил улыбку.
– Все прекрасно, Меган, – сказал он. – Трудный день в школе. Уверен, вы знаете, что это такое. Но нет ничего, что не смогла бы исправить небольшая прогулка в «Сладкоежку».
– Что случилось, Бенджамин?
Бен смотрел вниз, на свои колени, в буквальном смысле слова роняя слезы в свой горячий шоколад.
– Это вроде как личное дело, – сказал Итан.
Его слова заставили Меган вскинуть голову.
Исчезла бойкая, милая хозяйка, которая радушно принимала его и Терезу в своем доме несколько вечеров тому назад.
– Личное? – переспросила она, как будто не понимала смысла этого слова.
Как будто Бен был еесыном и именно Итан вышел за границы дозволенного.
– В школе Сосен, – сказала Меган, – мы верим в общественный подход к…
– Да, личное. Типа как занимайтесь-своими-гребаными-делами, миссис Фишер, – вот такое личное.
Ее взгляд, в котором было неприкрытое потрясение и отвращение, полностью убедил Итана, что с ней никогда еще так не говорили. Уж определенно не говорили так с тех пор, как она очнулась в Заплутавших Соснах и получила эту должность, дававшую власть.
Меган встала, выпрямилась и уставилась на Итана сверху вниз так грозно, как может только учитель.
– Это наши дети, мистер Бёрк, – сказала она.
– Черта с два, – ответил Итан.
Женщина в бешенстве зашагала прочь по тротуару, а Бен вырвался из хватки отца и ринулся через улицу.
* * *
– Добрый день, Белинда, – сказал Итан, входя в офис шерифа.
– Добрый, шериф.
Она не подняла глаза от карт.
– Звонки были?
– Нет, сэр.
– Кто-нибудь заходил?
– Нет, сэр.
Проходя мимо ее стола, Итан постучал по нему костяшками пальцев со словами:
– Надеюсь, вы в настроении оттянуться нынче ночью.
Идя по коридору к своему кабинету, Бёрк чувствовал на своей спине ее взгляд, но не обернулся.
Очутившись в кабинете, он повесил шляпу на вешалку, подошел к шкафу и отпер дверцу.
До этого Итан открывал шкаф всего один раз; попытки избежать этого имели чисто психологическую подоплеку. Вещи в шкафу представляли то, что он ненавидел больше всего в своей работе, в этом городе. То, чего страшился с самого первого дня.
На медном крюке висел костюм его предшественника. Во время своего собственного «красного дня» Итан только мельком и издалека видел шерифа Поупа, и детали его наряда затерялись в страхе и панике Итана.
Вблизи наряд смахивал на плащ князя тьмы. Сделанный из пальто из бурого медведя, с подбитыми добавочным мехом плечами, он скреплялся на ключицах цепью с крупными звеньями. Мех торчал пучками в тех местах, где, как подозревал Итан, был забрызган кровью, слипся и засох. Но никто и не пытался вычистить одеяние, которое воняло, как дыхание падальщика, – гниющей кровью и разложением. Впрочем, все это не шло ни в какое сравнение с украшениями. К меху были пришиты скальпы каждого прежнего почетного гостя. Всего – тридцать семь. Самый давний напоминал вяленое мясо. Самый последний был все еще бледным.
На полке над плащом лежал головной убор, основанием которого служил череп абера с широко раскрытыми челюстями – в таком положении челюсти удерживались металлическими прутьями. К верхушке черепной коробки были привинчены оленьи рога.
На подставке, укрепленной на стенке шкафа, лежали меч и дробовик. Стразы, которыми они были усыпаны, поблескивали в свете потолочной лампы.
Зазвонил телефон, и Итан вздрогнул.
Какое редкое событие!
Он вышел из кабинета, обогнул стол и схватил трубку на пятом звонке.
– Шериф Бёрк у телефона.
– Вы знаете, кто говорит?
Хотя это было сказано чуть слышным шепотом, Итан узнал голос Теда.
– Да, – ответил он. – Как вы узнали, что я здесь?
Ну конечно же – Тед следит за ним со своего наблюдательного поста внутри горы .
– А это безопасно – разговаривать вот так? – спросил Итан.
– Недолго.
– Они выяснят?
– Рано или поздно. Вопрос вот в чем – будет ли это важно, когда они выяснят?
– Что конкретно вы имеете в виду?
– Я нашел.
– Что именно?
– Ту штуку, которую мы ищем. Она была спрятана, и глубоко спрятана, но ничего нельзя по-настоящему стереть.
– И?..
– Не по телефону. Вы можете встретиться со мною в морге через двадцать минут?
– Конечно.
– Доктор Митер только что отправился к вам в участок. Вам лучше не мешкать.
Итан услышал в динамике чьи-то отдаленные голоса, и тут же – стук трубки, которую положили, когда Тед дал отбой.
Едва Итан тоже повесил трубку, телефон снова зазвонил.
– Привет, Белинда, – сказал он.
– Шериф, с вами пришел повидаться доктор Митер.
«Чтобы вернуть на место мой микрочип».
– У меня тут типа работа в разгаре. Не могли бы вы принести ему чашечку кофе и проводить его в комнату ожидания?
– Да, сэр.
Итан открыл глубокий выдвижной ящик слева, вынул оттуда свой кожаный ремень и кобуру и надел. Потом перешел к шкафам с оружием и отпер дверцы и выдвижной ящик среднего из них. Из ящика он извлек «Пустынного орла», вставил магазин и сунул пистолет в наплечную кобуру. Потом снял с подставки ружье модели 389 с ложем, раскрашенным в камуфляжные цвета, с вороненым дулом и оптическим прицелом 4x32.
Телефон зазвонил снова.
Он схватил трубку.
– Да, Белинда?
– Э‑э… Вообще-то доктор Митер не хочет больше ждать.
– Доктор, который не хочет ждать?.. Вы не замечаете в этом иронии, Белинда?
– Прошу прощения, сэр?
– Сейчас буду.
Итан повесил трубку и подошел к окну рядом с оружейным шкафом. Это было окно-слайдер. Он отпер его, приоткрыл, потом полностью выдвинул створку. Неуклюже перебравшись через подоконник, слез за рядом кустов, которые тянулись перед домом. Пробравшись сквозь цепкие кусты, рысцой побежал по улице.
Этим утром он приехал на работу на «Бронко». Итан открыл дверцу со стороны водителя и сунул ружье на подставку. Включив двигатель, он услышал через открытое окно, что телефон в его кабинете снова звонит.
* * *
Итан остановил «Бронко» на пустой парковке на Главной и подошел к застекленному фасаду «Деревянных сокровищ».
Кейт сидела за кассой и со скучающей, пустой пристальностью глядела в пространство.
«Возвращение от сверкающей крупинки свободы прошлой ночи к ежедневному рабству, которое считается жизнью в Заплутавших Соснах, должно быть сокрушительным», – подумал он.
Наверное, дни после тайных вечеринок были полны похмелья и резких граней реальности. Или не реальности, а того, что на самом деле представляли собой их жизни.
Итан постучал по стеклу.
* * *
Они сидели на скамье на углу Главной и Девятой. Центр города был пуст. Он больше не казался настоящим. Так могли бы выглядеть декорации фильма после окончания съемок.
Свет уже начинал меркнуть, солнце скользнуло за гряду гор на западе.
– Здесь можно говорить без опаски, – сказал Итан.
– Ты выглядишь ужасно, – сказала Кейт. – Ты вообще спал?
– Нет.
– Что случилось?
– Мне нужно знать, как найти тоннель под оградой.
– Зачем?
– Нет времени на объяснения. Ты была там?
– Один раз, – ответила Кейт. – Несколько лет назад.
– Ты проходила по тоннелю на другую сторону?
Она покачала головой.
– Почему?
– Боялась.
– Как мне его найти, Кейт?
– Там есть большой сосновый пень. Высотой с тебя. Толще любого другого неподалеку. Если он все еще там, ты не сможешь его проглядеть. Вход в тоннель рядом с ним, в лесной подстилке, он будет прикрыт сосновыми иголками. Думаю, уже очень давно никто не уходил на другую сторону.
– Тоннель заперт?
– Не знаю. Итан, что происходит?
Бёрк смотрел на нее.
Желая ей рассказать.
Желая ее предупредить.
– Тебе придется просто мне довериться, – сказал он.
* * *
Итан припарковал «Бронко» в стороне от чужих глаз в переулке за больницей.
Проскользнул через служебный вход.
На нижнем этаже царила абсолютная тишина.
Он спустился по лестнице в подвал, туда, где пересекались четыре пустых коридора, и двинулся к глухим двойным дверям в конце восточного крыла.
Последние несколько флуоресцентных панелей рядом с моргом погасли.
Он добрался до двери в полутьме.
Вошел.
Тед стоял у стола для аутопсии перед раскрытым ноутбуком.
Итан подошел; двери, качнувшись, закрылись за ним.
– Здесь безопасно разговаривать? – тихо спросил он.
– Я вырубил камеры наблюдения до подуровня больницы. – Тед посмотрел на наручные часы. – Но они пробудут в спящем режиме еще только десять минут.
– Где Пэм?
– Наверху, проводит сеанс психотерапии.
Итан обогнул блестящий стол и встал рядом с Тедом. Взглянул на холодильные камеры, раковину, весы для органов. Тед наклонил лампу для обследования от стола, и она озарила угол отвратительным блеском, оставив остальной морг в тени.