Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Громкое мяуканье заставило ее поднять голову.
— Привет, Бу.
Бедняга таился с того момента, как она ворвалась в квартиру, рыдая во весь голос и разбрасывая одежду.
Мяукнув еще раз, черный кот выбрался из-под дивана и мягко прыгнул ей на колени. Большие зеленые глаза смотрели настороженно.
— Прости меня за этот спектакль, — прошептала Бэт, помогая ему устроиться поудобнее.
Кот уткнулся головой в ее плечо и заурчал. Как теплое облако, он мягко придавил ее своим весом. Она сидела, забыв обо всем, и гладила тонкую шкурку.
Громкий звонок заставил ее подпрыгнуть. Бэт протянула руку, стараясь не делать лишних движений. Годы совместной жизни с Бу отточили координацию, она могла одновременно говорить по телефону и гладить кота.
— Алло.
Кто бы это мог быть? Для торговых агентов слишком поздно, скорее всего, звонят с работы или псих какой-нибудь не может уснуть.
— Привет, леди Би. Надевай свои бальные туфельки. Тут, у «Скримера», машина взлетела на воздух вместе с хозяином.
Бэт закрыла глаза и чуть не заплакала. Старина Хосе де ла Круз, местный детектив, но в некотором роде еще и друг.
Большую часть рабочего времени она проводила в полиции и знала там многих. Хосе был ее любимчиком.
— Эй, ты еще там?
«Скажи ему. Скажи, что с тобой случилось. Открой рот».
Стыд и страх парализовали голосовые связки.
— Я тебя слышу, Хосе, — она отбросила с лица волосы и прочистила горло, — но я сейчас не могу.
— Да ладно тебе. Когда ты отказывалась от свеженьких новостей?
Он захохотал.
— И между прочим, расследование ведет Свинцовый Зад.
Свинцовый Зад, он же Брайан О'Нил, он же Буч, он же Сэр, был детективом убойного отдела.
— Я действительно сейчас не могу.
— Весело проводишь время? — В голосе промелькнуло любопытство. Хосе был женат и счастлив в браке, но так уж сложилось: ребята из участка любили с ней пофлиртовать. Симпатичная и свободная, она притягивала их как магнит. — А с кем?
— Господи, нет у меня никого. Я одна.
Затянувшаяся пауза насторожила ее приятеля-полицейского.
— Что-то случилось?
— Все в порядке, но я просто устала. Завтра к вам заскочу.
Утром у нее будет достаточно сил, чтобы все рассказать и не сорваться в истерику.
— Давай я к тебе заеду?
— Спасибо, не надо. Все в порядке.
Она повесила трубку.
Через четверть часа Бэт натянула чистые джинсы, длинную рубашку и вызвала такси.
Перед уходом она залезла в шкаф и перетряхнула все сумки в поисках перцового спрея. Вышла из дома, сжимая баллончик в руке.
Всю дорогу от дома до места взрыва она пыталась справиться с голосом. Как это ни противно, Хосе придется все рассказать. Нужно сделать все возможное, чтобы этих мерзавцев поймали.
Рэт материализовался в кабинете Дариуса.
Черт, он уже забыл, до чего же красиво этот вампир живет.
Хотя Ди и был воином, но он происходил из древнего рода принцепсов. Его предки-аристократы отличались отменным вкусом. Дариус унаследовал любовь к красивой жизни. Старинный особняк был доверху забит антиквариатом и безделушками. Хороший дом, надежный, как банковский сейф.
— Какой приятный сюрприз, милорд.
Дворецкий в черной ливрее вошел в кабинет, низко поклонился и выключил свет. Рэт облегченно вздохнул. Фриц управлял домом более ста лет. Он был доггеном, его племя веками прислуживало аристократам и воинам. Старик не боялся солнечного света и мог выходить днем, но старел быстрее, чем вампиры.
— Вы к нам надолго, милорд?
Рэт покачал головой.
— На часок, не более.
— Ваша комната готова. Если что потребуется, я к вашим услугам.
Фриц низко поклонился, вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой двойные двери.
На стене гостиной висела огромная картина — портрет какого-то из французских королей. Рэт подошел к ней и прикоснулся рукой к золоченой раме. Холст медленно пополз вбок, и за ним обнаружился холл с каменными стенами, освещенный газовыми фонарями.
Он перешагнул раму и пошел вниз по ступенькам. На площадке были две двери. Одна вела в роскошные апартаменты Дариуса, вторая — в гостевую. «Мой дом родной вдали от дома» — так называл свое обиталище Рэт.
Основная-то резиденция находилась на складе в Нью-Йорке. Это была комната со стальными стенами и крепкими замками. Система безопасности соответствовала стандартам Форт-Нокса. Рэт там отдыхал днем. Туда он не приглашал никого — ни братьев, ни Мариссу. Его личная жизнь была неприкосновенна.
Как только Рэт вошел внутрь, на стенах загорелись свечи, их тусклый свет не пробивал тьму. Дариус позаботился о друге: все вокруг было черным. Стены, потолок, кожаный диван, огромный телевизор и ванная, облицованная мрамором. В углу стояла кровать с черными шелковыми простынями и горой подушек. В стенном шкафу хранился запас одежды и оружия.
По какой-то загадочной причине Дариус всемерно старался зазвать Рэта к себе в дом. Это не было связано с соображениями безопасности: Ди мог прекрасно и сам за себя постоять. Мысль о том, что вампир Ди может страдать от одиночества, казалась смешной.
Рэт почувствовал близость Мариссы прежде, чем она материализовалась в комнате: на него пахнуло свежим ветерком и запахом океана.
«Поскорее бы с этим развязаться и вернуться на улицу, — подумал он. — Рученьки так и чешутся с кем-нибудь подраться».
Сегодня вечером он уже пригубил из этой чаши и теперь хотел насладиться ею сполна.
Он обернулся. Марисса замерла в глубоком поклоне; на лице — преданность и смущение.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
— Бэт?
— Да… а почему вам нельзя выходить на улицу днем?
— Вампирам противопоказан солнечный свет.
— А что будет, если выйти?
— Сначала ожоги второй или третьей степени. А потом сгоришь как спичка. С солнышком шутки плохи.
— Но я же могу выходить в дневное время сейчас.
— Только до превращения. Хотя — кто знает? Может быть, и потом у тебя останется устойчивость к солнцу. С полукровками бывает такое. Вампирские признаки могут вырождаться.
Он глотнул вина и облизал губы.
— Но в то же время тебе не миновать превращения — значит, кровь Дариуса взяла верх.
— Как часто мне придется… кормиться?
— Первое время — два-три раза в месяц. Но опять же нельзя сказать наверняка.
— А после того как ты поможешь мне в первый раз, где я найду мужчину, от которого буду…
Свирепое рычание не дало окончить фразу. Когда Бэт осмелилась поднять глаза, то обомлела от страха. Он снова был в бешенстве.
— Я позабочусь об этом. — Его акцент усилился. — Но до тех пор, пока найду его, ты будешь только со мной.
— Надеюсь, что недолго, — отрезала она, решив, что он злится из-за того, что с ней связался.
Рэт криво ухмыльнулся.
— Что? Не терпится от меня избавиться?
— Нет, я просто подумала, что…
— Что? Что ты подумала? — Голос был ядовитым, как и его взгляд, который жалил даже сквозь темные стекла.
Похоже, сама мысль быть связанным с ней была ему противна. Бэт и сама понимала, что безопаснее будет держаться подальше, но быть отвергнутой им показалось не слишком приятным.
— Тор сказал, что ты король вампиров. Я прикинула, что буду тебя отвлекать…
— Мальчикам пора научиться держать язык за зубами.
— Так это правда? Ты и в самом деле король?
— Нет, — отрезал он.
Очередная попытка заглянуть в его жизнь провалилась. Перед носом с грохотом захлопнули дверь.
— Ты женат? В смысле, у тебя есть супруга? Или две? — выпалила она, догадываясь, что перегибает палку. Настроение у него было и так — хуже некуда.
— Слава богу, нет.
Что ж, хоть один камень слетел с души. Но и сразу же стало понятным его отношение к браку вообще. Бэт отхлебнула вина.
— А в твоей жизни есть женщина?
— Нет.
— От кого же ты кормишься?
Затянувшаяся пауза вовсе не обнадеживала.
— Был кое-кто.
— Был?
— Была.
— И когда это кончилось?
— Недавно.
Он пожал плечами.
— Мы всегда были чужими друг другу. Этот союз был обречен.
— И к кому же ты теперь обращаешься?
— Проклятье, да ты репортер до мозга костей!
— К кому? — настаивала она.
Рэт пристально посмотрел ей в глаза. Затем его лицо смягчилось, — казалось, что вся агрессия испарилась в один момент. Он аккуратно пристроил вилку на край тарелки и положил обе руки на стол ладонями вверх.
— Какого черта…
Даже несмотря на то, что он выругался, дышать стало легче.
Бэт настороженно смотрела, не решаясь поверить, что его настроение изменилось. Рэт снял очки и потер переносицу. Когда он снова надел их, то тяжело вздохнул, словно собирался с силами.
— Бэт, я хочу, чтобы это была ты. Даже несмотря на то, что не смогу долго быть рядом после твоего превращения. — Он покачал головой. — Черт, я просто глупейший сукин сын.
Бэт захлопала глазами, не в силах справиться с горячей волной, которая накрыла ее при мысли, что он будет пить ее кровь для того, чтобы выжить.
— Не бойся, — сказал он. — Ничего такого не будет. Я быстро найду тебе другого мужчину.
Он отодвинул тарелку в сторону, забыв о еде.
— Когда ты в последний раз кормился? — спросила она, вспомнив, как он мучился у нее на глазах от жажды.
— Прошлой ночью.
Боль в груди стала настолько невыносимой, что Бэт стало нечем дышать.
— Но ты не тронул меня.
— Это случилось после того, как ты ушла.
Бэт представила его в объятиях другой женщины. Потянувшись к бокалу, отметила: рука дрожит.
Ну и дела. Сегодня ее чувства побили все рекорды скорости. За один вечер она успела перепугаться до смерти, прийти в бешенство и испытать в придачу дикую ревность.
Даже интересно: что ее ждет еще? Счастье? Она так надеялась на это, но, похоже, напрасно.
Глава 26
Бэт поставила бокал на стол, пожалев, что так и не научилась контролировать свои эмоции.
— Тебе это не понравилось? — тихо спросил Рэт.
— Ты о чем?
— Что меня кормила другая женщина.
Она мрачно рассмеялась, презирая и себя, и его, и всю эту историю.
— Думаешь, что утер мне нос?
— Речь не о том.
Он помедлил.
— Как подумаю, что ты вонзишь зубы в шею другого мужчины и будешь пить его кровь, — так и хочу кого-нибудь зарезать.
Бэт пристально посмотрела ему в глаза.
«Так почему тогда ты не останешься со мной?» — подумала она.
Рэт покачал головой.
— Я гоню от себя эти мысли.
— Почему?
— Потому что ты не можешь быть моей, несмотря на все, что я говорил раньше.
Фриц, уже в который раз, прервал своим появлением их разговор. Убрав со стола, он подал десерт. На белой с золотом тарелке красовались ягоды клубники, с края стекал шоколадный соус, а еще было маленькое печенье.
В другое время Бэт умяла бы все за милую душу. Но сейчас она была так расстроена, что не могла есть.
— Разве ты не любишь клубнику? — спросил Рэт, положив ягоду в рот. Ослепительные белые зубы вонзились в сочную мякоть.
Она вздрогнула и, не поднимая глаз, ответила:
— Люблю.
— Так давай. — Он взял с тарелки ягоду и потянулся через стол. — Я тебя покормлю.