— И?
— И хотя я в восторге от предложения Арлин угостить меня пивом и от возможности увидеть город глазами местного жителя, но я-то хотела такси.
Он снова усмехнулся:
— Арлин дружелюбная.
— Я думаю, Арлин немного чокнутая.
— Дорогая, дружелюбная не значит чокнутая. Это значит дружелюбная.
— Она была бы дружелюбной, если бы отправила такси.
Макс кивнул головой в сторону кровати и заметил:
— Ты поспала.
— Да.
— И выглядишь лучше.
Я боролась с желанием дотронуться до своих щек, выиграла эту битву и спросила:
— И что?
— А то, что ты отдохнула, за исключением выпечки. Тебе это было нужно.
— Макс, что мне нужно, так это...
Он опять отвернулся и пошел к лестнице:
— Поговорим за бургерами.
— Макс.
— Бургеры, — сказал он и начал спускаться вниз.
— Макс!
Он не ответил.
О Боже, до чего же он раздражающий.
Он голоден? Он хочет бургеров? Он хочет поговорить за бургерами? Я тоже голодная. На самом деле я умираю от голода. Так что поговорим за бургерами.
Я подошла к чемодану и вытащила из него фен и косметичку. Если Макс хочет поехать в город и поговорить за бургерами, то ему придется подождать, пока я не уложу волосы и не сделаю макияж. Я никуда не хожу без прически и макияжа.
К сожалению, утром я не поспала. Я пыталась, но сон не шел. Так что я испекла печенье. Потом пришло время обеда, так что я приготовила обед. Потом я положила простыни в сушилку, убралась на кухне и пробовала почитать, но так устала, что поднялась наверх и раздвинула дверцы, за которыми скрывались телевизор и DVD. У Макса был большой выбор криминальных фильмов, вестерны, ужасы, несколько шпионских детективов и много боевиков. Я выбрала фильм про шпионов и устроилась на кровати. Когда фильм закончился, я спустилась вниз и сложила сухие простыни, потом снова поднялась наверх и включила следующий фильм про шпионов, за которым, очевидно, и заснула.
Теперь наступило время ужина.
Я нанесла на волосы немного кондиционера и занялась макияжем. Конечно, не по полной программе, поскольку я находилась в горах Колорадо, а если судить по отсутствию косметики на Бекке, девушки в горах Колорадо не делают макияж по полной программе. Я остановилась на легком макияже. Может быть, я и выглядела лучше, но еще не совсем здоровой, так что мне требовалась небольшая помощь.
После этого я вышла из ванной, убрала свои вещи в чемодан (чтобы на всякий случай быть готовой к побегу), воспользовалась духами, надела золотые сережки-кольца, несколько звенящих золотых браслетов и обернула шею сиреневым шарфом, отделанным золотой нитью, позволив длинным концам свисать спереди. Потом я надела носки, натянула коричневые сапоги на высоких каблуках и зашагала вниз по лестнице.
— Готова, — произнесла я, спустившись с последней ступеньки.
Макс стоял на кухне и, похоже, разбирал почту. И ел печенье.
— Ты ешь еще печеньку, — обвинила я.
Он поднял голову и осмотрел меня с головы до ног, а потом сказал:
— Герцогиня, ты провела наверху целый год. Если бы не печенье, я бы умер с голоду.
Я подошла к барной стойке и уперлась в нее ладонями:
— Я была наверху не год.
— А показалось годом.
— Не год.
Его глаза осмотрели мое лицо, и он сказал уже мягче:
— Однако оно того стоило.
Этот голос и эти слова вызвали у меня странное чувство, но я не хотела сейчас в нем разбираться.
Так что я спросила:
— Мы идем?
Макс усмехнулся и ответил:
— Да.
Затем положил в рот оставшееся печенье и бросил почту на стол.
— Ты не знаешь, где мое пальто? — спросила я.
— В гардеробной, — ответил Макс по пути в столовую. Там он снял со спинки стула свою кожаную куртку.
Я подошла к дверям, которые заметила еще в первый раз, и наугад открыла одну из них. Я угадала правильно. За дверью находилась большая кладовка с крючками на стене и кучей мужского барахла. Мое коричневое кашемировое пальто с широким воротником-шалью и поясом висело на крючке. Я надела пальто и перекинула волосы за спину. Макс стоял у открытой входной двери.
— Ты выглядишь так, будто собираешься на встречу с королевой, — сказал он, дав мне понять, что даже несколько приглушенный мой образ все равно шикарнее, чем нужно для обычного городка в горах Колорадо.
— На встречу с королевой не ходят в джинсах, — объяснила я, выходя за дверь и застегивая пояс.
— Тебе виднее, — тихо произнес он.
Я подавила рычание и направилась к «Чероки».
Нажатием кнопки на пульте, Макс открыл замки, но не подошел, чтобы открыть мне дверь. Не удивительно. Он не походил на мужчину, который открывает дверь женщине. Найлс тоже такой. И к тому же Найлс не водит машину. Не умеет, не собирается учиться и не беспокоится по этому поводу. Во-первых, водить умею я, что я и делаю, когда мы едем куда-нибудь вместе. Во-вторых, до поезда можно добраться и на такси, а уж поезда ходят почти всюду. А потом, доехав на поезде, можно взять такси до нужного места. В любом городе, даже маленьком, есть больше, чем только Арлин у «Трифти».
Я залезла в машину, села и пристегнулась.
— Я бы хотела, чтобы ты позвонил Арлин и отменил бойкот на такси для Нины, — сказала я, как только Макс завел мотор, быстро — так, что у меня волосы встали дыбом, — в три приема развернулся и направил джип по дороге.
— Ты куда-то собираешься?
— Возможно, мне захочется куда-то поехать, а без ключей от арендованной машины это затруднительно.
— Посмотрим.
— Не посмотрим, а позвони ей.
— Я не особенно люблю, когда женщины указывают мне, что делать.
— Макс...
— Или кто-либо другой, — закончил он, и я повернулась к нему, не веря своим ушам.
— Ты не любишь, когда женщины — или кто-либо — указывают тебе, что делать, но сам фактически украл у меня машину и велел единственной в городе службе такси не возить меня, что, по сути, и называется «указывать мне, что делать».
— По сути да, — любезно согласился он.
— Я... я... я даже не знаю, что сказать.
— Тогда не говори ничего.
— Я решила тебя отравить, — едко сообщила я.
Он разразился смехом, повернув направо в конце дороги. Я уставилась вперед через лобовое стекло, скрестив руки на груди.
— Я вовсе не собиралась тебя веселить.
— Невозможно.
Я повернулась к Максу:
— Не собиралась!
— Давай уточним: я ухаживал за тобой, пока ты болела, а ты в благодарность решила меня отравить?
— Ты держишь меня в заточении.
— Милая, ты арендовала дом на две недели. Вряд ли это можно назвать заточением.
— Я арендовала дом, который должен был быть свободным.
— Раз уж ты заболела, то тебе повезло, что это не так.
Тут он прав.
— И сегодня там никого не было, кроме тебя, — продолжил он.
И тут он прав.
Я решила молчать.
Это тоже было не самой хорошей идеей, потому что Макса молчание, кажется, устраивало, а вот мои мысли никак не могли успокоиться. Сначала я думала о том, что же Макс делал целый день. Потом думала о том, что же он делал целый день с Беккой. Потом стала размышлять над тем, почему он вообще был с Беккой. Потом задумалась о том, кто такая Бекка. Все это никоим образом меня не касалось, но я хотела спросить, даже понимая, что меня это не должно волновать. А потом я поняла, что меня это волнует, и задумалась о том, что бы это значило.
Мы въехали в город. Он оказался оживленнее, чем я ожидала от маленького городка в горах вечером четверга. И еще он оказался симпатичным. Когда я ехала через него в метель, да еще учитывая мое состояние, то не очень-то внимательно его разглядывала. Из рекламного объявления в интернете я знала, что это был старый город золотодобытчиков, который по прошествии стольких лет продолжал существовать, в последнее время благодаря туристическому бизнесу из-за близости популярных горнолыжных спусков, а также из-за местных магазинчиков, ресторанов и собственной прелести. Строения выглядели старыми — конечно, по американским стандартам, а не по английским. Тротуары были сделаны из досок и снабжены деревянными перекладинами, к которым можно было привязать лошадь. Немало магазинчиков показались мне интересными. Если я когда-нибудь получу обратно ключи от своей машины, то обязательно отправлюсь их исследовать.
После того как зарегистрируюсь в гостинице, которую я приметила, пока мы ехали по городу.
— Ты можешь ходить в этих сапогах? — спросил Макс, нарушив тишину в машине.
— Да.
— Я хочу сказать дольше, чем несколько шагов.
— Да, — ответила я резче.
— Просто спрашиваю, Герцогиня, поскольку нам придется припарковаться немного дальше.
— Я справлюсь.
Мы остановились, хотя я не знала, насколько это было «немного дальше» от места, куда мы направлялись. Тем не менее припарковался Макс так, что со стороны пассажирской двери оказалась огромная куча снега, который явно сгребли с дороги. Так что я даже не могла открыть дверь.
Я посмотрела через окно на кучу снега, а потом снова на Макса.
— Думаю, что у меня не получится открыть дверь.
Он ответил не сразу. Просто открыл свою дверь и вышел из машины.
Потом наклонился, протянул мне руку и сказал:
— Перелезай.
— Перелезать?
— Перелезай через сиденье.
— Ты серьезно?
— Похоже, что я шучу?
Нет, не похоже, чтобы он шутил.
Мне оставалось выбрать: сидеть в «Чероки», пока он будет есть бургер, или перелезть через водительское сиденье.
На самом деле, выбора не было, так что я тяжело вздохнула, отстегнула ремень безопасности, закинула на плечо сумочку и полезла.
Едва я положила руку на водительское сиденье, как Макс подхватил меня подмышки и вытянул из кабины. Машинально я вцепилась в его плечи, а он прижал меня к себе, одной рукой обняв меня за талию, а другую положив мне на поясницу, и позволил мне соскользнуть вдоль его тела вниз. Когда мои ноги коснулись земли, я оказалась вплотную к Максу. Совсем вплотную. С головы до ног.
Он все не отпускал меня, так что я закинула голову и сказала:
— Думаю, я справилась.
— Ты вкусно пахнешь, — ответил он.
— Что, прости?
— Ты вкусно пахнешь, — повторил он.
Я попыталась оттолкнуть его руки, но безуспешно.
— Макс...
— Ты звонила ему?
Я моргнула и в замешательстве покачала головой:
— Извини?
— Своему мужчине. Звонила ему?
Что-то странное шевельнулось у меня внутри. Я не знала, что именно, но точно знала, что в этом я тоже не хочу разбираться.
— Да.
— Сказала, что болела?
— Да.
— Что он ответил?
Я убрала ладони с плеч Макса, положила их ему на грудь и слегка надавила, тихо сказав:
— Макс, не думаю, что это тебя касается.
— Да, — также тихо ответил он, — я так и знал.
— Что? — растерянно спросила я, но Макс отпустил мою талию, положил ладонь мне на живот и немного отодвинул меня. Потом он захлопнул дверь, запер машину, взял меня за руку и двинулся вперед широкими шагами.
— Макс... — окликнула я, но замолчала.
Мы поднялись на тротуар, и Макс спросил:
— Что?
Я решила не обострять ситуацию и ответила:
— Ничего.
Мы быстро шли рядом, держась за руки. На это я тоже решила не обращать внимания. Макс часто вел себя как козел, но он вылечил меня, а еще его ладонь была большой, сильной и теплой, а вечер был холодным.
Я увидела, что впереди перед дверями толпятся люди, как будто ждут, чтобы их впустили. Когда мы проходили мимо окон, я заметила, что ресторан выглядит грубовато, но при этом гостеприимно. И там было полно народу.