Пришел чиновник таким жеобразом,каквытеперьпришли,принес
записку, денег по расчету пришлось два рубля семьдесят трикопейки,ивсе
объявление состояло в том, что сбежал пудель черной шерсти. Кажется, чтобы
тут такое? А вышел пасквиль: пудель-то этот был казначей, не помню какого-то
заведения.
- Да ведь я вам не о пуделе делаюобъявление,аособственноммоем
носе: стало быть, почти то же, что о самом себе.
- Нет, такого объявления я никак не могу поместить.
- Да когда у меня точно пропал нос!
- Если пропал, то этоделомедика.Говорят,чтоестьтакиелюди,
которые могут приставить какой угодно нос. Но, впрочем, язамечаю,чтовы
должны быть человек веселого нрава и любите в обществе пошутить.
- Клянусь вам, вот как бог свят! Пожалуй, уж если до того дошло,тоя
покажу вам.
- Зачем беспокоиться! - продолжал чиновник,нюхаятабак.-Впрочем,
если не вбеспокойство,-прибавилонсдвижениемлюбопытства,-то
желательно бы взглянуть.
Коллежский асессор отнял от лица платок.
- В самомделе,чрезвычайностранно!-сказалчиновник,-место
совершенно гладкое,какбудтобытолькочтовыпеченныйблин.Да,до
невероятности ровное!
- Ну, вы и теперьбудетеспорить?Вывидитесами,чтонельзяне
напечатать. Я вам буду особенно благодарен; и оченьрад,чтоэтотслучай
доставил мне удовольствие с вами познакомиться.
..
Майор, как видно из этого, решился на сей раз немного поподличать.
- Напечатать-то, конечно, дело небольшое, - сказал чиновник, - только я
не предвижу в этом никакой для вас выгоды. Если уже хотите, то отдайте тому,
кто имеет искусное перо,описатьэтокакредкоепроизведениенатурыи
напечатать эту статейку в "Северной пчеле" (тут он понюхал ещеразтабаку)
для пользы юношества (тут он утер нос) или так, для общего любопытства.
Коллежский асессор был совершенно обезнадежен. Он опустил глазавниз
газеты,гдебылоизвещениеоспектаклях;ужелицоегобылоготово
улыбнуться, встретив имя актрисы,хорошенькойсобою,ирукавзяласьза
карман: есть ли при нем синяя ассигнация, потому что штаб-офицеры, по мнению
Ковалева, должны сидеть в креслах, - но мысль о носе все испортила!
Сам чиновник, казалось, был тронут затруднительным положением Ковалева.
Желая сколько-нибудь облегчить егогоресть,онпочелприличнымвыразить
участие свое в нескольких словах:
- Мне, право, очень прискорбно, что с вами случился такойанекдот.Не
угодно ли вам понюхать табачку? эторазбиваетголовныеболиипечальные
расположения; даже в отношении к геморроидам это хорошо.
Говоряэто,чиновникподнесКовалевутабакерку,довольноловко
подвернув под нее крышку с портретом какой-то дамы в шляпе.
Этот неумышленный поступок вывел из терпения Ковалева.
- Я не понимаю, как вы находите место шуткам, - сказал он с сердцем,-
разве вы не видите, что у меня именно нет того, чем бы я мог понюхать?Чтоб
черт побрал ваш табак! Я теперь не могу смотреть на него,инетолькона
скверный ваш березинский, но хоть бы вы поднесли мне самого рапе.