-- У этой мечты четыре ноги, -- глубокомысленно заметил Хеннесси.
-- И от пяти до семи разных аллюров, -- весело подхватил Грэхем.
--Авсежененравятсямнеэтикентуккийскиелошадисих
разнообразными аллюрами, -- быстровозразила Паола,-- онигодятся только
для ровнойместности.ДляКалифорнии,сее ужаснымидорогами,горными
тропками и всем прочим, мне нужна только быстрая рысь, короткая или длинная,
смотряпо характеру почвы, исокращенный галоп. Ядаже нескажу, что это
особый аллюр, а просто легкий, спокойный скок, но тольков условиях трудной
дороги.
--Красавица! --восхищался Дик, следя блестящими глазамизагнедой
кобылкой, которая, осмелев,подошла совсемблизкок укрощенномуФранту и
обнюхивала его морду с трепещущими и раздувающимися ноздрями.
-- Япредпочитаю,чтобымои лошадибыли почти чистокровками,ане
вполне, -- горячозаявила Паола.-- Беговая лошадь хороша на ипподроме, но
для наших ежедневных нужд она слишком специализирована.
-- Вотрезультат удачной комбинации, --заметил Хеннесси, указывая на
Нимфу. --Корпус достаточнокоротокдлярысиидостаточнодлинендля
крупного шага. Должен сознаться, я не верил в это сочетание, но вам все-таки
удалось получить замечательный экземпляр.
-- Когда я была молодой девушкой, у меня не было лошадей, -- обратилась
Паола к Грэхему, -- а теперь я могу не только иметь ихсколько угодно, но и
скрещивать их и создавать по своему желанию новые типы. Это такхорошо, что
иногда мне не верится; и я скачусюда, чтобы посмотреть на них и убедиться,
что это не сон.
Онаповернулась к Форрестуибросила емублагодарный взгляд. Грэхем
видел, как они долго, неотрываясь, смотрели друг другув глаза. Ему стало
ясно, какуюрадость доставляет Дику радость жены, ее юношеский энтузиазми
горячность. "Вотсчастливец!.." -- подумал Грэхем, но не потому, что у Дика
былобогатое имениеи чтодела его шлиуспешно,апотому, что Форресту
принадлежала эта чудесная женщина, которая, не таясь, смотрит на него сейчас
таким открытым и благодарнымвзглядом. И он с недоверием вспомнил заявление
Эрнестины, будто Паоле тридцать восемь лет.
--Посмотри на его круп.Дик, -- сказала она, концом хлыста показывая
на какого-то черного жеребенка, жевавшего весеннюю траву. -- Посмотри на его
ноги и бабки. -- И, обращаясь кГрэхему, добавила: -- У Нимфыстати совсем
другие и бабки гораздо длиннее, но я такого жеребенка и добивалась. -- Она с
легкой досадой усмехнулась. -- Мать его необычной светло-гнедой масти, прямо
новенькая двадцатидолларовая монета, и мне очень хотелось иметьлошадь ей в
парудля моего выезда. Не скажу,чтобырезультат оказался такой, какого я
хотела, хоть и получился превосходный рысак. Зато вон моя награда, видите --
вороной; когда мы подъедемк маткам, я покажу вам его родногобрата, но он
не вороной, а караковый. Я ужасно огорчена.
Затем она указала на двух караковых жеребят, пасшихся рядом.
--Эти двое от Гыо-Диллона, знаете, -- брата ЛоуДиллона.
--Эти двое от Гыо-Диллона, знаете, -- брата ЛоуДиллона. Они от разных
маток ичуть-чуть разныепо цвету, но, правда, великолепная пара? У них та
же рубашка, что и у отца.
Она повернула свою укрощенную лошадь истала тихонько объезжать табун,
чтобы не распугать жеребят; часть все же бросилась врассыпную.
--Посмотритенаних!--воскликнулаона.--Пятеросовсем
непородистые. Видите, как они поднимают передние ноги на бегу.
-- Ясовершенно убежден,что ты сделаешь из нихпризовых рысаков, --
сказал Дик и снова заслужил благодарный взгляд, опять задевший Грэхема.
-- Двоеот более крупных маток, -- воттот в середине и затем крайний
слева; а те трое -- от средних, да одного можно подобрать из остальных. Один
отец,пятьразных матерей-- и оттенки гнедой мастинемного разные. Но в
общемизпяти получится недурнаячетверка, и притомвсетогожегода.
Правда, удачно?
-- Яужесейчасвижу средидвухлеток отличныхлошадок, которыхмы
сможем продать для игры в поло. Намечайте, -- обратилась она к Хеннесси.
-- Если мистер Менденхолл не получит за чалого полторы тысячи,то лишь
потому, что поло выходит из моды! -- с увлечением воскликнул Хеннесси. --Я
следил за этими жеребятами... А вотвзгляните натого светлогнедого.Ведь
какойбылплохонький! Дайтеему еще годик-- ипосмотрите,что из него
выйдет! Похож на корову? Ничуть! А что за родители! Еще годик, и можно прямо
навыставку -- настоящий серебряныйдоллар. Помните, с первой жеминуты я
поверилвнего. Он,несомненно, затмитвсякую этубэрлингеймскую дрянь.
Когда он подрастет, отправляйте его сразу же на Восток.
Паолакивала, внимательнослушая Хеннесси, в ее устремленномна него
взгляде светилась нежность, вызваннаясозерцанием этихмолодыхживотных и
всей полноты играющей в них жизни, за которую она была ответственна.
-- Ужасно грустно, --призналась она Грэхему, -- когда продаешьтаких
красавцев и знаешь, что их сейчас же заставят работать.
Ее внимание былоцеликом поглощеноживотными, она говорила совершенно
просто,безвсякойрисовкии аффектации.Дикнеудержался,чтобыне
похвалить ее Ивэну.
-- Ямогуперерыть целую библиотеку по коннозаводствуидо одурения
изучать менделистские законы -- и все-таки я остаюсь идиотом, а она понимает
все сразу. Ей незачем вникать во всякие руководства. Она обходится и без них
идействуетпокакой-тоинтуиции,точноонаколдунья.Ейдостаточно
взглянуть на табун маток, немного освоиться с ними --и онауже знает, что
им нужно. Паоле почти всегда удается получить тот результат, к которомуона
стремится... Кроме цвета, -- правда, Поли? -- поддразнил он ее.
Она тоже засмеялась, и зубыееблеснули. Хеннессиприсоединился к их
смеху, и Дик продолжал:
-- Посмотритена того жеребенка! Мы все знаем, что Паола ошиблась;но
посмотритена него!Онаскрестила старую чистокровнуюкобылу, которую мы
считали уже ни на что не годной, с призовымжеребцом -- получила жеребенка.