Конечно, она была пуста и, кроме того, сильно покорежена, как будто ее с силой швырнули об пол.
— Сколько здесь было?.. — громко спросил Хохлов.
— Полторы тысячи долларов, — отозвалась Арина. — Я хотела летом машину купить, чтобы ездить, как Ольга.
— Он тебя ударил, спросил про деньги, и ты сказала, что они в шкафу. Так?
— Так, кажется…
— А потом?
— А потом он покопался и заявил, что это совсем не та сумма! Что у моего любовника было много денег, и он хочет знать, где они!
— Так, — сказал Хохлов. — Подожди.
Все это было чертовски странно. Так странно, что даже такой профессиональный и опытный сыщик, как Дмитрий Хохлов, сразу заподозрил неладное!..
Кузю убивают ночью, а вечером следующего дня приходят к Арине, чтобы найти некие мифические деньги. В ночь убийства у него самого из офиса пропадает куча долларов, абсолютно реальных и нисколько не мифических. Выходит, человек, убивший Кузю, считал, что именно он, Кузя, украл у Хохлова деньги?! Украл и спрятал у своей любовницы Арины Родиной?!
Офис ограбили после двенадцати ночи, а в два тридцать Хохлова уже вызвали менты. Когда он выходил из дома Пилюгиных, Кузя еще был жив, Хохлов не видел трупа! Даже если предположить, что в офисе побывал именно Кузя, все равно получается ерунда и нелепица!
Во-первых, женщина. Охранник пустил позвонить какую-то женщину, по его словам красивую и в шубе. Невозможно себе представить, что Кузя, решив стать жуликом, стал одновременно королем камуфляжа и так ловко представился женщиной, что охранник, который пил с ним водку, этого не заметил. Значит, была сообщница. Кто она?..
Во-вторых, порядок действий. Украв деньги из офиса Хохлова, преступник должен был где-то их спрятать и — как это говорится? — залечь на дно, чтобы его не нашли. Вместо того чтобы залечь на это самое дно, он глубокой ночью, в лютый мороз почему-то возвращается во двор Пилюгиных, где его и убивает некто третий. Или это уже четвертый?!
В-третьих, странная информированность того, кто нынче напал на Арину. Откуда он знал о том, что Кузя Аринин… любовник? О том, что предполагается свадьба, даже самые близкие друзья узнали лишь накануне! Выходит, этот третий или четвертый — один из самых близких и доверенных Кузиных приятелей?!
Тут усталый от происшествий и потрясений хохловский разум зацепился за слово «любовник», промелькнувшее в сознании, и стал так и сяк вертеть его, прокручивать туда и обратно, и уже невозможно было съехать с заезженной пластинки.
Кузя — любовник?!
Да ну, бред, бред!
Или не бред?..
Если она — тут Хохлов покосился на Родионовну, которая вяло трогала толстыми красными пальцами разбитую губу, — собиралась замуж за Кузю, наверняка они вместе спали! По-другому и быть не может. Значит, человек, пришедший к ней за деньгами, об этом знал. Кто ему мог сказать?..
— Ариш, — спросил Хохлов, стараясь быть мягким и нежным. — А ты кому-нибудь говорила о том, что Кузя твой любовник?
Она перестала трогать губу и вяло пожала плечами:
— Да нет.
— Точно никому не говорила?
Она помотала головой.
— Значит, Кузя кому-то ляпнул, — подытожил Хохлов. — И нужно искать кому.
— Зачем?
— Чтобы найти человека, который на тебя напал.
— А-а. Ну, вряд ли Кузя с кем-то обсуждал свои любовные похождения. У него и похождений никаких не было!
— Постой, а ты?.. То есть вы с ним?.. Разве вы с ним… не были?..
Арина смотрела на Хохлова, ожидая продолжения, а он все никак не мог выговорить, что именно «она с ним» и как именно «она с ним»!
В конце концов Родионовна сообразила.
Могла бы и быстрей сообразить!..
— Мить, я тебя не поняла, — сказала она совершенно спокойно. — Нет, мы с Кузей не были любовниками. Он мне на днях предложение сделал, и все. Как будто… экзамен сдал. Сдал и забыл. Он вовсе не собирался со мной спать. Мы посидели, как обычно, кофе выпили, и он ушел. Вот и все предложение.
— И ты с ним не спала? — уточнил Хохлов, решивший было, что от сильного стресса и переживаний она городит какую-то чушь.
— Да нет, Мить, — ответила она устало. — Мы вообще об этом не думали! Я думала: вот выйду за него, будет у меня ребенок, а больше ничего мне не надо. Я решила: раз у него сын есть, значит, с Кузей все в порядке, ну, в этом плане. Правильно?
Хохлов тоже пожал плечами и от души выдал то, что думал уже давно:
— Бред!
Он походил по комнате, переступая через вывороченные из ящиков вещи. При этом он фыркал себе под нос и пожимал плечами.
— Ну, если ты с ним не спала, — грубо сказал он, — с чего этот тип, который на тебя напал, решил, что ты его любовница?!
— Я не знаю.
— Нет, ну рассуди логически! Если ты с ним не спала, значит, он не был твоим любовником, тогда почему какой-то бандит решил?..
— Митя, не знаю я!
До этой секунды она не плакала, а тут вдруг залилась крупными, горькими девчачьими слезами, и Хохлов моментально почувствовал себя хамом и недоумком.
Он оттого чувствовал себя хамом и недоумком, что ему очень жалко было Родионовну, и он ругал себя за то, что она попала в такую передрягу!
Они все попали в передрягу, и было совершенно непонятно, как им теперь из нее выбираться.
Когда он вбежал в распахнутую настежь дверь ее квартиры и увидел ее на полу, привалившуюся к дивану, со связанными руками и ногами и разбитой нижней губой, ему стало дурно.
Как в кино.
Все поплыло у него перед глазами, в голове разлилась темнота, и ему пришлось присесть рядом со связанной Родионовной, чтобы не упасть в обморок. Хохлов раньше не знал, как люди падают в обморок, а теперь узнал. Потом он быстро сбегал на кухню за ножом и перерезал ленту.
Он ругал себя за дамское малодушие, за то, что так долго не отвечал на звонки — а она звонила ему носом! — за то, что Арина оказалась вовлеченной во всю эту мерзкую историю!
Ты ни в чем не виноват, повторял он себе, угомонись! Ты тут ни при чем, ты найдешь ублюдка, который сделал это с нами, и своими руками порвешь его на мелкие части. Сейчас ты должен думать, просто думать!..
Ваша задача — думать, говорил своим аспирантам Виктор Ильич Авербах.
Ты виноват, возражал Хохлов сам себе. Именно ты, потому что больше некого назначить виноватым! Ты пил виски, искал «вещественные доказательства», размышлял в духе Шерлока Холмса, а нужно было бежать и спасать Родионовну, которую в это время бил какой-то ублюдочный подонок! Он бил ее, связав леской — обрывки этой лески болтались в ванной! Он бил ее по лицу и в бок, и ей никто не помог!
«Митя, — говорила Хохлову Аринина бабушка Любовь Ильинична, — у меня на вас вся надежда. У моей внучки только и есть я и вы. На мою дочь и ее супруга надежды нет никакой!»
— Слышь, Родионовна, — сказал Хохлов грубо, подошел, присел и вытер ей слезы своим рукавом. — Ты не реви! Найду я его, гада этого! Приведу сюда и заставлю у тебя на глазах удавиться на этой самой леске. Ты ее на всякий случай пока не выбрасывай!
— Ты говоришь, как человек-паук, я вчера в кино видела, — провсхлипывала Родионовна.
— Я? Я точно человек-паук, к гадалке не ходи! — согласился Хохлов. — Давай вставай потихоньку, и поедем.
— Куда… поедем?
— Ко мне.