— Наш тоже, — грустно проговорила Аби.
Она надела платье и уселась как следует на сиденье. Ник повернул ключ зажигания и повел свой "мерседес" за угол, прижимая к себе Аби в ожидании, когда разъедутся гости. Неожиданно он тяжело вздохнул и поднял левую руку к затылку.
— Послушай, — решительно начал он. — Мне надо тебе что-то сказать. Я с самого начала хотел сказать, чтобы между нами не было недомолвок. Я…
Аби ладошкой закрыла ему рот:
— Не надо ничего говорить. Мне не нужно, чтобы ты сейчас что-то обещал. Скажешь, когда приедешь.
Она повернула его лицом к себе, и он увидел, как сияют любовью и страстью ее серые глаза. Потом она притянула к себе его голову, чтобы еще раз ощутить блаженное прикосновение его губ к своим устам.
9
— Спасибо, — с облегчением выдохнула Аби, когда кто-то изнутри дома открыл ей дверь.
Она сражалась с огромной коробкой, которая никак не желала входить в дверной проем. Тяжело вздохнув, Аби поставила ее на пол и принялась толкать ногами. Она с удовольствием вдохнула прохладный воздух внутри магазина и вдруг сморщила нос, ощутив резкий запах дорогих духов. Тут она заметила возле дверей хрупкую незнакомку в элегантном летнем костюме и соломенной шляпе с широченными полями; шляпа подчеркивала белизну ее кожи.
— Аби, ты задержалась, — окликнула ее Ди.
— Народу было больше, чем я ожидала.
Она еще раз оглянулась на покупательницу. Та стояла в дверях, оглядывая помещение как бы прощальным взглядом. Аби, неловко вытирая грязные ладони о брюки, с интересом осмотрела ее наряд.
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбнуться этой элегантной женщине. Аби по достоинству оценила ее элегантный наряд, особенно блузку, всю в мелких складках. Блондинка ответила ей любопытным взглядом и, надев огромные, в пол-лица, очки, улыбнулась ей в ответ, после чего выскользнула на улицу.
— Здорово, да? — у Ди сверкали глаза. — Я видела такой костюм в "Вог". А какие у нее туфельки! Ручная работа, держу пари. А шляпа!
— Большое же она произвела на тебя впечатление, — хмыкнула Аби.
— Это точно!.. Она пришла сразу после твоего ухода. Я все время наблюдала за ней.
— Хочешь сказать, изучала ее? — спросила Аби, перегибаясь через прилавок, чтобы положить кошелек на место.
— Да нет, зачем? — возразила сестра. — Просто она очень красивая. Она тут ходила везде, осматривала стеллажи, листала новые журналы.
— Что-нибудь купила?
— Ее интересуют старинные книги.
— Они не на продажу.
— Я знаю. Но она-то не знает. Я ей сказала, что наша коллекция под замком и только ты можешь ее показать, если она заранее с тобой договорится.
— Ди, ты великолепна! — рассмеялась Аби. — Тоже мне коллекция! Золотые буквы на витрине стоят дороже. Это просто старые книги. Если у них и есть какая-то ценность, то чисто историческая. Ты же знаешь, я собираюсь передать их в новую библиотеку, когда ее достроят.
— А знаешь, она мне поверила. И очень уважительно со мной говорила, — похвасталась Ди.
— Неужели?
— Держу пари, я бы продала ей картину, если бы они все уже не были куплены. Так или иначе, она расспрашивала меня о художниках и сказала, что у нас замечательный магазин и, наверное, во время курортного сезона дела идут неплохо. Но знаешь, — задумчиво сказала Ди, — она все-таки странно со мной разговаривала. То ли она репортер… то ли ведет колонку сплетен, — весело заключила она и лихо крутанулась на стуле.
— Почему это ты так решила? Из-за ее шляпы, что ли? — спросила Аби, развязывая коробку.
— Нет, — рассмеялась было Ди, но вдруг у нее потемнело лицо. — Она очень заинтересовалась, когда я сказала, что в этом году у нас поселился знаменитый писатель, да еще в соседнем доме. И что он очень, очень, очень подружился с моей сестрой.
— Ты это сказала? — не поверила своим ушам Аби.
— А что, разве не так?
Ди быстро соскользнула со стула и на всякий случай встала позади него.
— Ничего себе откровенность! Ты что, совсем дурочка?
— Я все подала очень романтично, — самоуверенно заявила Ди. — Может, репортерша заинтересуется и, когда он вернется, возьмет у него интервью. Ему ведь нужна реклама! А тебе что, помешает, если они опубликуют твой портрет?
Аби, застонав, схватилась за голову:
— Послушай, малышка, я тебя очень люблю, но должна же ты думать, прежде чем болтать!
— Ничего я не должна! — возмутилась Ди. — Что такого произойдет, если какая-то дама узнает о тебе и Нике. В Кэмдене уже все знают. Это же замечательно, что вы друг друга любите!
Аби тяжело вздохнула и покачала головой.
— Будем надеяться, что твоя репортерша — всего лишь из любопытных курортниц.
Ди расцвела в улыбке:
— Ну, Аби! Да она уж давно забыла обо всем, что я ей рассказала. Разве детей кто-нибудь слушает? А что в этой коробке? — Ди умела переключаться мгновенно.
Аби милостиво пояснила:
— Это подарок тебе к завтрашнему дню.
— Вот здорово! — воскликнула Ди и бросилась к коробке, стала торопливо разрывать ее крышку, как ребенок, получивший подарок на Рождество.
— Слава Богу, что я сообразила не тратить деньги на упаковку, — сказала Аби.
— Надо же, точно такой чемодан, как мне хотелось. Здорово!
— Я рада, что тебе нравится, — не удержалась от насмешливой улыбки Аби. — Ты так прозрачно намекала, что мой старый тебе не подходит…
— Нет, правда, здорово! — повторила Ди, пробуя одну за другой молнии и пробегая пальцами по мягкой коже. — Мама и Джон заедут за мной в три…
— Осталось всего четыре минуты.
— Ой, пора бежать, — Ди подхватила чемодан, в восторге крутанулась пару раз на одной ноге, послала сестре воздушный поцелуй и исчезла.
Через три с половиной часа Аби вернулась из своего книжного магазина домой. Покупатели накануне выходных просто валом валили, и она чувствовала себя совершенно измотанной. В кухне, на холодильнике, она нашла записку от мамы. Похоже, старший Маквэл после вояжа по магазинам собирается повести их с Ди в ресторан, так что Аби придется в одиночестве разогревать для себя запеканку.
Аби бросила кошелек на стол и поморщилась. Вот, у нее есть то, о чем мечтают многие: полное одиночество в пятницу вечером. Но радости от этой полной свободы она не ощущала. Аби открыла холодильник и вновь захлопнула. Подошла к задней двери, шагнула на крыльцо и, перегнувшись через деревянные перила, стала жадно вдыхать морской воздух. Кричали чайки, словно зовя ее с собой, и Аби, как всегда, захотелось улететь вместе с ними. Запеканка подождет. Ей захотелось искупаться в море.
Она направилась в спальню, чтобы взять купальник, но тут кто-то позвонил в дверь.
— Шотландец принес картины, — услышала она знакомый голос, кстати, без всяких признаков шотландского выговора.
— Входите, доктор Макдугал. С этой бородой вы и впрямь выглядите как психиатр, — заметила Аби.
У Роберта Макдугала были ясные голубые глаза и небольшая, "вандейковская", бородка.
— Я ее отрастил потому, что у меня тяжелый фрейдистский комплекс. К тому же надо произвести впечатление на коллег в Европе.
— В Европе? — с интересом переспросила Аби.
— Позвольте мне принести картины, чтобы вы тут поохали-поахали. А уж потом новости…
Роберт вручил Аби шесть полотен.
— Предыдущие шесть я продала меньше чем за три недели, — сказала Аби и, поставив картины на диван, стала снимать с них бумагу. — Ох, Роберт, эти еще лучше! — воскликнула она восторженно.
Действительно, в них не только чувствовалась рука мастера, но и было что-то особенное, неповторимое — в композиции, цвете, световых бликах…
— О таком зрителе художник может только мечтать, — усмехнулся доктор.
— О таком художнике продавец может только мечтать, — парировала Аби.
— Э-э, а куда подевались Ди с Клер? — спросил доктор.
— Увы, я сегодня одна, — горестно вздохнула Аби, думая о Нике, но вслух произнесла: — Ди с мамой отправились за покупками. Завтра Ди летит в Вашингтон и пробудет там две недели у своей подружки Вики.
— Отлично, — искренне одобрил доктор. — Я видел эту подружку прошлым летом. Чудо, что за девочка.
— У них вся семья такая, — поддержала Аби. — Хорошо, что девочки не раздружились, когда отца Вики перевели в Вашингтон. Вот и Ди там побывает. — Она взяла доктора под руку и повела на кухню. — Идемте выпьем лимонаду за наш Гераклов труд. И вы мне расскажете о поездке в Европу.
— Лечу завтра утром в Эдинбург, на конгресс психиатров, — с мальчишеской радостью и гордостью возвестил Роберт, усаживаясь за стол. — А потом мне хочется съездить на родину моих предков, посмотреть, много ли еще Макдугалов там живет. Подумываю даже купить там дом. Вы же знаете, я работаю в клинике последний год.
Аби уже в который раз стала внимательно всматриваться в него. Роберт Макдугал был примерно ее роста, крепкий, с густыми каштановыми волосами, чуть поседевшими у висков. Его отлично сбитая фигура в спортивной рубашке и узких брюках могла бы принадлежать скорее всего сорокалетнему мужчине, хотя доктору было под семьдесят. Он вошел в жизнь их семьи четыре года назад, когда Клер было совсем плохо, и с тех пор стал для них больше чем просто доктором, скорее, членом их семьи.
— Не представляю, как это вы, молодой, здоровый, уйдете на пенсию, — искренне призналась Аби, подавая ему стакан с шипучим напитком. — И что вы будете делать?.. Впрочем, вы, наверное, станете профессиональным художником.
— Почему бы и нет? — усмехнулся он. — Кроме того, меня попросили стать постоянным консультантом "Ричмонд мемориал". А еще есть несколько пациентов, которых я не могу передать другому врачу. Ну и, естественно, не пропущу ни одного конгресса психиатров.
Аби рассмеялась:
— Тогда зачем покупать дом в Шотландии? Все равно он вам не понадобится.
Доктор вздохнул:
— А хорошо бы… Впрочем, вы и сами знаете, что я не могу отсюда уехать. Слишком много воспоминаний.
Он обвел печальным взглядом своих голубых глаз кухню, словно проверяя, все ли на месте.
Аби наклонилась к нему, сочувственно посмотрела в глаза:
— Вам тяжело приезжать сюда к нам, правда, Роберт?
Он криво улыбнулся:
— Да, очень не по себе, когда входишь, а Эмили нет. Знаете, я сегодня издали увидел вашу стрижку и подумал: вдруг это она? С этой прической вы ужасно на нее похожи.
Аби тронула свои кудряшки.
— Роберт, я одним своим видом порчу вам настроение, — виновато проговорила она.
Он рассмеялся:
— Ну что вы, дорогая? Мы, психиатры, умеем справляться с такими вещами, — он допил лимонад, встал, сунул руки в карманы. — Я любил вашу тетю. Много лет мы играли в одну и ту же дурацкую игру: на уик-энд я приезжал из Ричмонда и три дня мы вели себя, как молодожены. Иногда мы куда-нибудь ездили вдвоем. А каждое воскресенье, прежде чем уехать, я просил ее стать моей женой. Она смеялась и говорила: "Кому нужна старая паучиха с больным сердцем?" — Он посмотрел на Аби. — Я хотел, чтобы она была со мной. Все равно — с больным сердцем или вообще без сердца. Наши уик-энды — разве это не семейная жизнь? Вот… — Роберт махнул рукой, словно отгоняя от себя тягостные воспоминания. — Вот вам моя исповедь. А теперь скажите, что у вас нового. Как Клер? Она помогает вам в магазине?