Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Да ладно тебе, – снисходительно ответила Соня тоном, каким разговаривают с маленькими детьми, – не придирайся.
– Это я еще и придираюсь? – искренне удивилась Наташа.
– Девочки, не ссорьтесь! Ну что же это такое? – возмутилась мама. – Вчера ругались, и сегодня с самого утра начинается…
– А мы и не ссоримся, – спокойно ответила Соня, – мы просто общаемся. Правда ведь? – повернулась она к Наташе и взглянула не нее так, что та невольно поежилась.
– Да уж, общаемся… – подтвердила Наташа, но как-то неуверенно.
– Вот и хорошо, – обрадовалась мама, – мне так нравится, когда вы дружные.
В школу пошли вместе. Выйдя из подъезда, Наташа закрыла глаза и подняла голову, подставляя лицо осеннему, но пока еще теплому солнцу:
– Какая чудесная погода!.. Правда? – восторженно воскликнула она. Но в ответ услышала грозное шипение. Наташа оглянулась на звук и с ужасом увидела, как Соня, выставив руки с согнутыми пальцами, словно выпустив когти, грозно шипит на дворовую собаку не хуже любого кота.
– Сонька! – крикнула Наташа. – Ты что, с ума сошла?! Зачем собаку дразнишь? А если она на тебя бросится? Если покусает?
– Не покусает, – усмехнулась Соня, посмотрев на сестру через плечо, – просто нечего ко мне подходить, когда я этого не хочу.
– Это же Шарик! – воскликнула Наташа. – Совершенно безобидный пес. Не понимаю, чего тебе вздумалось его дразнить… Сама же подкармливала его, а теперь не хочешь, чтоб он к тебе подходил?!
Но Соня, казалось, ничего не слышала, она снова повернулась к собаке и пристально, будто гипнотизируя, посмотрела на нее. А та вдруг поджала хвост, заскулила и попятилась за угол дома. Соня, довольная собой, посмотрела на сестру, но та, похоже, не разделяла ее радости и лишь укоризненно покачала головой.
– Да что с тобой происходит? Ты какая-то странная, – растерянно сказала она, а Соня только пожала плечами и, тряхнув косой, пошла к автобусной остановке.
Зайдя в класс, Соня направилась прямиком к своей парте, села и отвернулась к окну. Меньше всего ей сейчас хотелось разговаривать с кем-то. Она погрузилась в свои мысли, и постепенно разговоры одноклассников за спиной превратились в равномерный звуковой фон, как гул улья. Она четко почувствовала, что вокруг нее словно появился невидимый шар. Он ограждал ее от всего, что было за его пределами. Внутри было спокойно, четко, тихо, а за ним – размыто, неточно, мутно, гулко…
– Привет! – послышалось совсем рядом.
Невидимый шар лопнул. Соня резко повернулась. На соседнем стуле сидела ее подруга Настя и счастливо улыбалась. «Чему можно так радоваться?» – раздраженно подумала Соня, а вслух произнесла нечто нечленораздельное, похожее на ответное приветствие.
– Ну рассказывай скорее, как там все у тебя прошло! Помнишь, ты вчера обещала? Я тебе звонила-звонила, никак не могла дозвониться. Все лето думала, как там у тебя дела, – тараторила Настя.
– Знаешь… Я не хочу больше с тобой сидеть, – не ответив на ее вопрос, сказала Соня.
Настя все еще улыбалась, но это была, скорее, механическая улыбка, словно случайно забытая на лице, но глаза уже были полны удивления и непонимания.
– Что? – растерянно переспросила Настя, думая, что ей послышалось.
– Что слышала. Я хочу сидеть одна. Это моя парта, я гораздо раньше тебя здесь села, поэтому пересядь куда-нибудь на другое место.
– Случилось что-нибудь? – Настя перестала улыбаться. – Я тебя чем-то обидела?
– Если бы ты меня обидела, то… – Соня усмехнулась и не стала продолжать, что было бы в таком случае. – Просто я больше не хочу сидеть с тобой за одной партой.
Настя пристально смотрела на Соню, не в силах понять что происходит. Может быть, это какой-то дурной сон? Или странная шутка? В какой-то момент Соня словно усомнилась в правильности своих действий, как будто очнулась от наваждения и осознала, что нельзя так поступать с лучшей подругой. В ее взгляде появилось какое-то смятение и волнение. Но это длилось лишь секунду. Через мгновение она опять была холодна и полна решимости. Настя, так и не дождавшись разумного объяснения такого странного поведения подруги, молча встала и ушла на другое место. Соня, даже не посмотрев ей вслед, отвернулась к окну. Нужно было как можно скорее восстановить невидимый шар и остаться одной в этом, полном людей, помещении.
Увидев, что место освободилось, Зимин, не мешкая, подсел к Соне, кинув свою сумку возле парты. Денис наделал столько грохоту и так сотрясал парту, устраиваясь на новом месте, что это трудно было не заметить, но Соня по-прежнему сидела, повернувшись к нему и ко всем одноклассникам спиной, и задумчиво смотрела в окно.
– Вы только посмотрите! Они уже и сидят вместе! Вот уж сладкая парочка – гусь да гагарочка. А точнее, паук и муха! – Слова Шахиной вызвали громкий смех.
Соня, поняв, что речь идет о ней, повернулась в сторону неугомонной Маринки и спокойно ответила:
– Напрасно ты ко мне цепляешься. Хочешь войну? Ты ее получишь. Только потом не плачь.
– Ой, напугала! Ой, прямо вся трясусь от страха!
– Это ты еще пока не трясешься, – усмехнулась Соня и вдруг приподняла бровь, озаренная идеей, – ну-ка, покажи, как нужно трястись по-настоящему.
Соня пристально взглянула на Шахину своими черными, как бездна, глазами и едва заметно подула в ее сторону. Та, сжавшись, словно от холода, задрожала так, что все услышали, как стучат ее зубы. Ребятам только дай повод для смеха. А дрожащая по просьбе Сони Маринка – разве это не отличный повод? Все засмеялись с новой силой. А Соня, удовлетворившись своей проделкой и отпустив свою жертву, снова отвернулась и погрузилась в свои мысли.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Ты что, теперь эмо, что ли? – решился спросить Денис, видя, что Соня не обращает на него внимания.
– Сам ты эмо!.. – не поворачивая головы, ответила Соня.
– А кто ты? Гот? Я в них не разбираюсь.
– Никто! Отвали! – даже не удосужившись посмотреть на него, будто он был невзрачной букашкой, сквозь зубы ответила Соня. – Я сама по себе.
– А почему тогда в черном? – не унимался Зимин.
– Потому что нравится так… Отстань, я сказала!.. А то вылетишь отсюда.
– А чего от тебя Настя отсела? – после небольшой паузы шепнул он, улыбаясь и вытягивая шею, чтоб заглянуть Соне в лицо или хотя бы оказаться в ее поле зрения.
Соня ничего не ответила, но вдруг резко повернулась и посмотрела на него так, что Денис невольно поежился, и улыбка медленно сошла с его лица. Было что-то странное в ее взгляде. Странное и страшное. Денис, не отрываясь, смотрел на Соню, и она, видя его испуг, неожиданно громко засмеялась. В кабинете сразу все замолчали и удивленно посмотрели в их сторону, настолько непривычным был ее смех. Смех отражался от стен, множился и, казалось, раздавался отовсюду. Цветы, стоящие в горшках на подоконниках, мелко задрожали своими листочками, тетради и учебники зашелестели страницами и полетели по классу, книги одна за другой начали падать с полок, стекла задребезжали, столы вдруг начали подпрыгивать, громко стуча по полу. Ребята замерли, как завороженные, а Соня, с восторгом оглядывая происходящее вокруг, хохотала с новой силой.
– Здравствуйте, ребята. Что это у вас тут за веселье? – спросила Тамара Петровна, войдя в класс. Соня перестала смеяться. Тут же учебники, парящие по кабинету, резко остановились и рухнули на пол. Ребята, очнувшись, повернулись к учительнице, которая, оглядев класс, продолжила: – Что это вы тут творите? Почему такой беспорядок в кабинете?
Все с удивлением уставились на разбросанные повсюду учебники и тетради. Никто не мог объяснить, что произошло.
– Соня, ты разве не знаешь, что у нас в школе введена обязательная форма? – строго спросила Тамара Петровна.
– Знаю, – невозмутимо ответила Соня.
– А она гот! – усмехнулся Зимин, и Соня бросила на него быстрый недовольный взгляд.
– За пределами школы можете быть кем вам вздумается, хоть инопланетянами наряжайтесь. А здесь, будьте добры, придерживайтесь школьных правил. Понятно? – Тамара Петровна сделала паузу. – Ладно, сегодня уж не отправлю тебя домой переодеваться, а завтра чтоб была в форме!
Соня промолчала и снова отвернулась к окну.
* * *
Вечером, расправляя постель, Соня заметила уголок тетради, торчащий из-под матраса. Осторожно двумя пальцами потянула за него и вытащила свой дневник. Подумать только! Она совсем про него забыла. Как будто с тех пор, как положила его сюда, прошла не неделя, а целая вечность. Соня открыла его и пробежалась взглядом по строчкам.
– Хм… Как будто это писал совершенно другой человек, – удивленно пробормотала она.
Затем на секунду задумалась, взяла ручку и склонилась над страницами. ...
2 сентября.
Я чувствую что-то странное… Не могу объяснить что… Как будто мир перевернулся и я – это уже не я, а кто-то другой – незнакомый и чужой. И этот «кто-то» поступает против моей воли… Точнее, его воля становится моей. Иногда я осознаю, что поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Мне как будто нравится чувствовать себя сильнее остальных, понимая свое превосходство. Ведь я и так сильнее простых людей, так почему бы не воспользоваться этим?
Я на самом деле не понимаю, что со мной происходит… Я будто раздваиваюсь. То мне хочется все крушить, то вдруг я словно просыпаюсь, и мне становится стыдно за то, что я делаю… Но я ничего не могу поделать со своими желаниями. Я их не контролирую!
Все раздражает. Просто бесит! Одноклассников уже видеть не могу, хотя сегодня только второй день учебного года. И учителя бесят. Внешний вид мой им не понравился… Увидят они завтра меня в форме!
Соня поставила жирный восклицательный знак, захлопнула тетрадь и, засунув ее под матрас, легла, закутавшись в одеяло, как в кокон, оставив снаружи только лицо. Какое-то время она еще смотрела на включенную лампочку, потом достала руку из-под одеяла и прикрыла люстру ладошкой, заслонив ее от взгляда. Через секунду свет погас.
* * *
Утром, будто забыв, за что вчера ее ругала Тамара Петровна, Соня опять надела черные узкие брюки и тонкий черный свитер со стоячим воротником, закрывающим шею и надежно прятавшим от посторонних глаз волшебный медальон. Несколько раз провела расческой по волосам и улыбнулась. Она улыбалась не солнцу, не новому дню, не предвкушению встречи с друзьями и даже не хорошему настроению – она, как зачарованная, улыбалась своим черным глазам, как улыбаются другому человеку. От любования собственным отражением ее отвлек мамин голос:
– Соня, в школу опоздаешь. Наташа уже сейчас уйдет.
– Иду уже, – нахмурилась Соня, недовольная, что ее отвлекли. Она еще раз окинула взглядом свое отражение, схватила сумку и вышла из комнаты.
– Мама, я с ней больше не пойду, она на собак бросается! – Наташа жалобно посмотрела на маму.
– Как это? – удивилась мама.
– Как дура! – воскликнула Наташа. – Шипит и руками машет! И представляешь, это на того безобидного Шарика, которого сама же недавно тискала!
– Соня? – Мама удивленно посмотрела на нее. – Что это такое? Зачем ты дразнишь собак?
– Просто так. Мне было скучно, – равнодушно ответила Соня, наклонившись, чтоб обуться.