.. Но дальше, что было дальше? Рассказывайте.
- Дальше вы снова потеряли сознание. Голос спросил меня, как вы себя чувствуете.
- Откуда он спрашивал?
- Из соседней комнаты.
- Значит, самой дамы вы не видели?
- Нет, не видел.
- Что вы ей ответили?
- Что рана не опасна и через двадцать четыре часа затянется.
- И она была довольна?
- Ужасно. Она воскликнула: «Боже мой, какое счастье!».
- Она сказала: «Какое счастье!»? Милый господин Реми, я вас озолочу. Ну дальше, дальше.
- Вот и все, никакого дальше. Вы были перевязаны, и мне уже ничего не оставалось там делать. Голос сказал мне: «Господин Реми...» - Голос знал ваше имя?
- Конечно, все из-за того несчастного, которого проткнули ножом. Помните, я вам говорил?
- Верно, верно; итак, голос сказал: «Господин Реми...» - «Будьте до конца человеком чести, не подвергайте опасности бедную женщину, поддавшуюся чувству сострадания; завяжите себе глаза, позвольте отвести вас домой и не пытайтесь подглядывать по дороге», - Вы обещали?
- Я дал слово.
- И вы сдержали его?
- Как видите, - простодушно ответил молодой человек, - иначе я не искал бы дверь.
- Ладно, - сказал Бюсси, - это великолепная черта характера, показывающая, что вы галантный кавалер, и хотя внутри у меня все кипит от злости, я не могу не сказать: вот моя рука, господин Реми.
И восхищенный Бюсси протянул руку молодому лекарю.
- Сударь! - воскликнул пораженный Реми.
- Примите, примите ее, вы достойны быть дворянином.
- Сударь, - сказал Реми, - я вечно буду гордиться тем, что имел честь пожать руку отважному Бюсси д'Амбуазу. А пока что совесть моя неспокойна.
- Это почему же?
- - В кошельке оказалось десять пистолей.
- Ну и что?
- Это слишком много для лекаря, которому больные платят за визит пять су, а то и совсем ничего не платят, и я разыскивал дом...
- Чтобы вернуть кошелек?
- Вот именно.
- Любезный господин Реми, вы чересчур щепетильны, клянусь вам; эти деньги вы честно заработали, они ваши по праву.
- Вы думаете? - с явным облегчением спросил Реми.
- Я отвечаю за свои слова, но дело в том, что расплачиваться с вами следовало вовсе не этой даме, ведь я ее не знаю, и она меня тоже.
- Вот еще одна причина вернуть деньги. Сами видите.
- Я хотел вам сказать только, что и я тоже, и я ваш должник.
- Вы мой должник?
- Да, и я расквитаюсь с вами. Чем вы занимаетесь в Париже? Давайте рассказывайте. Поверьте мне ваши тайны, любезный господин Реми.
- Чем я занимаюсь в Париже? Да, в сущности, ничем, господин граф, но я мог бы кое-чем подзаняться, имей я пациентов.
- Ну что же, вам очень повезло; для начала я вам доставлю одного пациента: самого себя. Поверьте, у вас будет большая практика! Не проходит дня, чтобы либо я не продырявил самое прекрасное творение создателя, либо кто другой не подпортил великолепный образчик его искусства в моем лице.
Ну как, согласны вы заняться штопанием дыр, которые будут протыкать в моей шкуре, или тех, которые я сам проткну в чьей-нибудь оболочке?
- Ах, господин граф, - сказал Реми, - у меня так мало заслуг...
- Напротив, вы именно тот человек, которого мне надо, дьявол меня побери! Рука у вас легкая, как у женщины, и с этим бальзамом Феррагюс...
- Сударь!
- Вы будете жить у меня, у вас будут свои собственные апартаменты, свои слуги; соглашайтесь или, даю слово, вы ввергнете меня в пучину отчаяния. К тому же ваша работа еще не закончена: вам надо сменить мне повязку, любезный господин Реми.
- Господин граф, - отвечал молодой врач, - я в таком восторге, что не знаю, как выразить свою радость. У меня будет работа! У меня будут пациенты!
- Ну пет, ведь я вам сказал, что беру вас только для себя самого.., ну и для моих друзей, естественно. А теперь - вы ничего больше но вспомните?
- Ничего.
- Ну, коли так, то помогите мне разобраться кое в чем, если это возможно.
- В чем именно?
- - Да видите ли.., вы человек наблюдательный: вы считаете шаги, вы ощупываете стены, вы запоминаете голоса. Не знаете ли вы, почему после того, как вы меня перевязали, я очутился на откосе рва у Тампля?
- Вы?
- Да.., я... Может быть, вы помогали меня переносить?
- Ни в коем случае! Наоборот, если бы спросили моего совета, я решительно воспротивился бы такому перемещению. Холод мог вам очень повредить.
- Тогда я ума не приложу, как это случилось. Вам не угодно будет продолжить поиски вместе со мной?
- Мне угодно все, что угодно вам, сударь, но я боюсь, что от этого не будет проку, ведь все дома тут на одно лицо.
- Тогда, - сказал Бюсси, - надо будет посмотреть на них днем.
- Да, но днем нас увидят.
- Тогда надо будет собрать сведения.
- Мы все разузнаем, монсеньер...
- И мы добьемся своего. Поверь мне, Реми, отныне нас двое, и мы существуем не во сне, а наяву, и это уже много.
Глава 11
О ТОМ, ЧТО ЗА ЧЕЛОВЕК БЫЛ ГЛАВНЫЙ ЛОВЧИЙ БРИАН ДЕ МОНСОРО
Даже не радость, а чувство какого-то исступленного восторга охватило Бюсси, когда он убедился, что женщина его грез действительно существует и что эта женщина не во сне, а наяву оказала ему то великодушное гостеприимство, неясные воспоминания о котором он хранил в глубине сердца.
Поэтому Бюсси решил ни на мгновение не расставаться с молодым лекарем, которого он только что возвел в ранг своего постоянного врачевателя. Он потребовал, чтобы Реми, такой, как был - весь в грязи с головы до ног, сел вместе с ним в носилки. Бюсси боялся что, если он хоть на миг упустит Реми из виду, тот исчезнет, подобно дивному видению прошлой ночи; нужно было во что бы то ни стало доставить его к себе домой и запереть на ключ до утра, а на следующий день будет видно, выпускать его на свободу или нет.
Все время обратного пути было употреблено на новые вопросы, но ответы на них вращались в замкнутом кругу, который мы только что очертили. Реми ле Одуэн знал не больше Бюсси, правда, лекарь, не терявший сознания, был уверен, что Бюсси не грезил.
Для всякого человека, начинающего влюбляться, - а Бюсси влюбился с первого взгляда, - чрезвычайно важно иметь под рукой кого-нибудь, с кем можно было бы потолковать о любимой женщине. Правда, Реми не удостоился чести лицезреть красавицу, но в глазах Бюсси это было еще одним достоинством, ибо давало ему возможность снова и снова растолковывать своему спутнику, насколько оригинал во всех отношениях превосходит копию.