Год! Боже мой, любовь, что ты делаешь с людьми! Целый год она, молодая и привлекательная, с непонятной для себя уверенностью отказывала всем, включая даже тех, кто до того злополучного лета посчитала бы как минимум "симпатичными". А ведь у профа не было "фигуры-загляденья", была зато даже не бородка, а самая настоящая борода, а из "бисёненского" — разве что такие же белые волосы. Сначала Жаров искренне не замечал ее потуги — мужжжики, что с них взять! Потом — удивленно "не замечал". Потом… потом пригласил-таки в ресторан, но в качестве "романтической линии" устроил "разговор по душам". Так устроил — что она еще три месяца решала "а оно мне надо?" И… черт возьми — решила! А разговор был тяжелый: про семью с детьми, которых он не намерен бросать, про жену — которую доктор наук не смотря ни на какие семейные коллизии (оставшиеся, кстати, в прошлом) любит, да-да, любит — и тоже не намерен "разлюбить". Про ее собственного отца, который в любом случае будет против и стократ против того союза, что может у них получится. Про то, что их гражданский брак придется держать в тайне — тут не восток, где на "гарем" посмотрят с пониманием… а вот ей — молодой и красивой! — придется все время помнить, что она у него не одна такая! Помнить — и мириться… Но — то ли природное упрямство взыграло, то ли свойственный юности "авось само рассосется", то ли… то ли она и впрямь была готова жить вот такой вот жизнью. И Алекс "сдался". Лето — долгожданная залегендированная поездка, встреча в Новороссийске… И вот — оно! Тут-то Лена и поняла, что не зря ждала и терпела: произошедшее далее искупило все: и беготню, и собственное упрямое воздержание! О даааа!
То ли у Александра Жарова не все оказалось так хорошо с личной жизнью, как он ей расписывал весной, то ли своеобразная горная романтика так подействовала, то ли… то ли это был "обычный" такой "заход" — и вот такой расклад даже как-то пугал! Но так пугал, сладко, до дрожи в коленках! Ничего, кстати, необычного в плане выносливости ее профессор не показал — зато продемонстрировал… эм, техничность подхода! Какую-то прямо-таки запредельную техничность — девушке было даже страшно подумать, сколько, и самое главное, каки с кемнадо заниматься… этим самым — чтоб вот так! Да и сама она тоже хороша — с долгого "поста" и под впечатлением сама "откусила больше, чем можно прожевать": оставалось только валятся на надувном матрасе, смотреть через "лоджию" на небо и далекую полоску моря у горизонта и лениво ждать, пока тело соизволит захотеть хотя бы перевернутся… ах! А вот Алексу, что интересно, оказалось хоть бы хны — полежав с ней всего минут десять, он ушел к приборам — какой-то из его странных девайсов разразился истошным пиликаньем — интересно… хотя, кого она обманывает — совершенно не интересно. А, может, поспать? Пещерный холод в гроте удачно уравновешивал сумасшедшую южную жару, создавая естественный климат-контроль, по качеству не уступающий самым дорогим кондиционерам…
— Я правильно понял, тебе не понравилась моя борода? — Алекс, одетый в одни плавки и горные ботинки (пол пещеры, хоть и усыпан был песком, намытым весенним потоком ручьем, стекавшим с "лоджии", для босой ходьбы был не слишком удобен) прошел мимо распластавшейся "в позе звезды" Елены и, найдя место поближе к свету, уселся на камень, поставив напротив зеркальце. — Совсем сбрить, или чуть-чуть оставить?
— Святая борода, ты что, правда это сделаешь?! Для меня?! — Удивление было настолько сильным, что молодая женщина даже забыла про свою "сытую негу". — Я, конечно, за — нафиг эту растительность, да еще она и щекочет… там! Но я ж никогда не настаивала…
— Да просто в этой растительности больше нет никакого смысла. — Хмыкнул мужчина и зажужжал машинкой-триммером, которой до того за своей "святой бородой" и усами только ухаживал. Машинка, оказывается, могла и брить. — Когда рушится мир, не время соблюдать условности… кстати, можешь мне еще и волосы потом укоротить? Ах да, ты была права, а я нет, официально приношу тебе извинения…
— В чем я была права? — Совсем уж заинтересовалась студентка и уселась на своем матрасе в позу, отдаленно напоминающую "позу лотоса", с победным выражением углядев, как качнулся взгляд ее любовника вслед за… "некоторыми анатомическими особенностями идеально-красивого женского организма"! Умеет же… кое-то подбирать верно звучащие комплименты для умненьких девочек!
— В том, что "заглядывать надолго вперед часто бессмысленно". Вот, твоя правда — мир входит в глобальную задницу, и все посыпалось к чертям собачьим…
— "Мир входит в глобальную задницу"… — Повторила девушка, стараясь понять, что именно сейчас ей хочет сказать ее Алекс и, наконец, почувствовала некоторое напряжение. — Что-то случилось?
Жаров не поленился встать и донести до Лены прибор — знакомый тороид с дисплеем, обзаведшийся, правда, противоударным кожухом. Некоторое время — мужчина успел вернутся к бритью — она смотрела на подсвеченный оранжевым ЖК-индикатор, а потом сообразила:
— Сорок целых, двадцать шесть стотысячных?! — Это что, "проход"?! Тот, который мы искали?! Тут?!
— Нет, все гораздо хуже…. или интереснее, как посмотреть. — Задумчиво донеслось сквозь жужжание прибора. — Напряженность поля обычного природного прокола по моим расчетам должна быть единицы целых… а никак не четыре десятка. Это — след от работы двустороннего моста между мирами, своего рода — портала. И, поскольку расположен он где-то в Америке… ну, ты поняла. И те, кто открыли его на своей стороне, совсем недружелюбно настроены… и, что самое плохое — мы не первый пенек на их пути. Боюсь, нас ждет настоящий апокалипсис в ближайшие два дня — и, потом, логично получившийся пост-апокал. Еда и патроны… черт. Как же я ошибался…
— Ты… скажи, ты это серьезно? Алекс?!
— Серьезней некуда. "Само небо упало на наши головы, и погибшим не было числа. Разом мы потеряли половину человечества, и зверей без счета, и птиц, сгорела вся электроника, техника замерла навсегда. Мертвые леса по склонам мертвых гор, как обезглавленная, тайга: деревья живые только до высоты два человеческих роста, а где и меньше. А когда через двое суток Левиафан втянул свой живот, оказалось, что он съел наши небеса. А потом появились ОНИ — и ОНИ начали нас убивать…" Это аннотация к одной книге — к сожалению, как оказалось, все-таки пророческой. Надо было все-таки самому искать этот чертов контур… хотя, кто знает, чем бы это все тогда кончилось.
— Но… надо предупредить… мы же не можем, вот так… — Почему-то Елена теперь сразу поверила в этот бред — может, потому что однажды видела кое-что из такого, что кроме как "мистика" не охарактеризовать? Видела вместе с Жаровым.
— Нет, сидим на попе ровно — связь все равно не работает… а выйти и дойти дотуда, где работает, кажется, мы просто не успеем. Под землей и на первых этажах должно быть безопасно… знаешь, отступим-ка и мы по коридору вглубь — может, электронику удастся сохранить.
— Но… неужели ничего не поделать? В этой твоей книжке не было написано?
— Там было даже нарисовано! Знаешь, в комиксах всегда небольшая группа героев побеждает вторжение злобных инопланетян, точнее, параллельномирян.
— Комикс? — Криво улыбнулась девушка — очень хотелось все-таки решить, что у ее избранника такой вот идиотский юмор… хотелось, но не получалось — что-то в окружающем мире было откровенно не так, и это ощущалось буквально кожей — очень слабо пока, но… — А мы, получается, заместо главных героев?
— Прекрасная молодая девушка-студент из столичного гнезда спецслужбистов — это же классика! — В тон ей дополнил Алекс и выключил бритву-триммер. — Ну а я… может, без бороды тоже сойду?
— Ой! — Дернулась девушка и буквально впилась в такие знакомые — и, как выяснилось, совершенно незнакомые черты лица, ранее укрытые бородой. Лицо человека, всего лет на пять старше ее.
— Может, волосы не стричь? — Сам себя спросил парень, подбирая в зеркало и с видимым удовольствие оглядывая освобожденное и помолодевшее лицо. — Под капюшоном, правда, прическу видно не было, а, может, там "хвост" должен быть? Или отрасти в любом случае успеют? Вот блин, проблема — не попадешь в "канон", и мир пропал…
А у горизонта, там где небо сливается с океаном, вдруг, посреди дня, небо начало даже не темнеть — сереть. И это были не облака…
6
Погода, на удивление не достававшая нас последний месяц, испортилась именно тогда, когда мы почти добрались до Хабаровска. Зато потеплело… до минус пятнадцати. Теперь — снег валит сплошной стеной, да еще и долбанный "ветер порывами"! Если перевести на человеческий язык — периодически стена снега бьет тебе по морде, срывая капюшон с головы и, заодно, залепляя лобовые стекла КАМАЗа и смотровые триплексы идущего первым БТР-80. Учитывая, что видимость в снежном "супе" и так "чуть дальше носа"… Думаю, даже лет сто назад, когда "движение по ориентирам, обозначенным на карте" было чуть ли не единственным способом добраться куда-либо при плотной облачности (и при наличии на местности этих ориентиров, разумеется), в такую погоду даже самый лучший штурман остановил бы свой отряд на потребное количество часов или дней. Даже наличие компаса — обычного, магнитного, либо "гиро" не гарантирует, что вы, следуя "направлению" попадете туда, куда по этому направлению двигаетесь… вот только встать и дождаться окончания пурги на одном месте просто так нельзя. Люди — существа хрупкие и ранимые, двигатели должны вырабатывать тепло и крутить генераторы, вне зависимости от того, стоят машины или идут. И, значит — тратить драгоценное топливо, запас которого далеко не бесконечен…
— Ну, что там?
— Антенну почти развернули! — Беляев ввалился в кабину гусеничного плавающего вездехода, нашей "штабной" и, одновременно, "радио"-машины и поспешил захлопнуть дверь. Его порядком заросшее щетиной лицо (как и у всех остальных мужчин в составе нашего каравана-экспедиции, кстати — мыло, между прочим, тоже ресурс!) раскраснелось, в бороде застряли снежинки и намороженный дыханием иний. — Ветер, с-сука, из рук все рвет, Федор оттяжкой по морде схлопотал — не успел укрепить в чертовом снегу. Еще и не видно ни…я!
— И?
— Минут десять — и можно будет включаться.
— Надеюсь, в Хабе не порвало полотно — опять. — Я прокрутил ручку плавной настойки частоты на "все-частотном" трансивере марки Yaesu, сдвигаясь на канал связи города и врубил блок двухкиловаттного усилителя*****. Противный писк на границе слышимости заработавшего трансформатора ощутимо "надавил" на барабанные перепонки — в отличии от недостижимо-технологичного японско-корейского аппарата приемо-передатчика, построенного на микропроцессорных сборках и несущего стильный дисплей, блок усилителя мощности передаваемого сигнала был новоделом — передовой, так сказать, на текущий, через два с половиной года "после конца света" конструкцией на вакуумных радиолампах, которым, чтобы выйти на режим, требовалось натурально прогреться. До того у нас был "комплектный" усилитель "на полкило", но пришлось "поменяться с доплатой" в администрации военной комендатуры Омской области — мощные полупроводниковые корпусные элементы в рабочем состоянии во многих случаях стоили выше цены золота в собственном весе: уж больно много их не пережило Катастрофу. Гребанный пост-апокал… Зато — новый усилитель можно было безболезненно окунуть в "потолок" (в выключенном состоянии, разумеется): того, что не переживали сверхтонкие p-n переходы полупроводников и нервные клетки животных, структурам сложных вакуумных приборов повредить никак не могло…