Может, карточку все-таки не приняли к оплате? Потом его любимый официант улыбается, и Дрю с облегчением выдыхает.
– Спасибо, мистер Холлидей. Всегда приятно вас видеть.
– Взаимно, Уильям, совершенно взаимно. – Он витиевато расписывается и убирает кредитку «Амэкс» – чуть погнутую, но не сломанную – в бумажник.
На улице, направляясь к своему магазину (мысль, что он шагает вперевалочку, никогда не приходила ему в голову), Дрю думает о втором визите мальчишки, который прошел неплохо, но далеко не так хорошо, как он рассчитывал. При их первой встрече мальчишка очень нервничал, и Дрю встревожился, а вдруг тот уничтожит рукописи, бесценное сокровище, которое попало ему в руки. Но блеск в глазах говорил об обратном, особенно когда речь зашла о второй фотокопии, с пьяными рассуждениями Ротстайна о критиках.
Это живой текст, сказал Зауберс. Вот что я думаю.
Сможет ли мальчишка уничтожить сокровище? – спрашивает себя Дрю, входя в магазин и поворачивая дверную табличку с «ЗАКРЫТО» на «ОТКРЫТО». Я так не думаю. Как и он сам не позволил бы властям заграбастать это сокровище, что бы там ни говорил.
Завтра пятница. Мальчишка обещал прийти сразу после школы, чтобы они могли довести дело до конца. Мальчишка думает, что переговоры продолжатся. Он думает, что у него еще есть козыри. Может, и есть… но у Дрю они серьезнее.
На автоответчике мигает лампочка. Наверное, кто-то звонил, чтобы предложить купить страховку или расширенную гарантию на его маленький автомобиль (воспоминание о том, что Джарретт ездит по Канзас-Сити на «порше», больно колет эго), но ведь не узнаешь, пока не проверишь. Миллионы совсем рядом, однако пока они не у тебя в руках, жизнь течет своим чередом.
Дрю идет к автоответчику, чтобы узнать, кто звонил, пока он обедал. Голос Зауберса он узнает с первого слова.
Дрю слушает, а его кулаки сжимаются все сильнее.
– Привет, – поздоровался Дрю. На этот раз он не стал протягивать руку.
– Привет.
– Ты не принес записные книжки.
– Сначала я хочу узнать сумму. Вы сказали, что позвоните в несколько мест.
Дрю никуда не звонил. Слишком рано.
– Я назвал тебе сумму. И сказал, что твоя доля составит тридцать тысяч.
Мальчишка покачал головой:
– Этого недостаточно. И шестьдесят на сорок тоже недостаточно. Должно быть семьдесят на тридцать. Я не дурак. И знаю, что продаю.
– Я тоже кое-что знаю. Тебя зовут Питер Зауберс. Ты учишься не в Городском колледже, а в школе Нортфилд, и в свободное время подрабатываешь в библиотеке.
Глаза мальчишки широко распахнулись. Рот приоткрылся. Он покачнулся, и на мгновение Дрю подумал, что его гость сейчас лишится чувств.
– Как?..
– Книга, которую ты принес. «Послания с Олимпа». Я узнал защитную наклейку справочного зала. После этого никаких проблем не возникло. Я даже знаю, где ты живешь: на Сикомор-стрит. – Все сходилось идеально, даже напоминало Божий промысел. Моррис Беллами жил на Сикомор-стрит. В том самом доме. Дрю никогда там не бывал – подозревал, что Моррис не хотел знакомить его со своей вампиршей-матерью, – но все необходимое узнал из архивных материалов.
Хранились ли записные книжки за стеной в подвале или под полом в гараже? Дрю ставил на любой из этих вариантов.
Он наклонился вперед, насколько позволял толстый живот, и всмотрелся в наполненные ужасом глаза мальчишки.
– Это еще не все. Твой отец получил серьезные увечья в бойне у Городского центра в две тысячи девятом году. Он оказался там, потому что в восьмом его уволили с работы. Пару лет назад в одном из воскресных номеров местной газеты была статья о некоторых выживших. Я нашел ее и с интересом прочитал. Твоя семья переехала в Норт-Сайд после случившегося у Городского центра, ваши условия жизни существенно ухудшились, но вы, Зауберсы, устояли на ногах. Твоя мать по-прежнему работала, а у многих все обстояло гораздо хуже. Американская история успеха. Упал? Поднимайся, отряхнись и вновь включайся в гонку. Вот только в статье не объяснялось, как вам это удалось. Правда?
Мальчишка облизнул губы, попытался что-то сказать, не смог, откашлялся, предпринял вторую попытку.
– Я ухожу. Зря я сюда пришел.
И он отвернулся от стола.
– Питер, если ты выйдешь через эту дверь, я практически гарантирую, что к вечеру ты будешь в тюрьме. Такой позор, а ведь впереди целая жизнь.
Зауберс повернулся к нему, его рот приоткрылся, губы дрожали.
– Я ознакомился и с расследованием убийства Ротстайна. Полиция уверена, воры взяли записные книжки только потому, что они хранились в сейфе вместе с деньгами. Согласно основной версии, они ворвались в дом ради того, ради чего обычно это делают. Ради наличных. Многие люди в городе, где он жил, знали, что старик держит наличные в доме, возможно, много наличных. Эти истории долгие годы циркулировали по Толбот-Корнерс. Наконец какой-то негодяй решил выяснить, есть ли в них правда. И убедился, что есть, верно?
Зауберс вернулся к столу. Медленно. Шаг за шагом.
– Ты нашел украденные записные книжки, но ты также нашел и украденные деньги, вот что я думаю. Именно эти деньги помогли вашей семье удержаться на плаву, пока твой отец снова не встал на ноги. В прямом смысле этого слова, потому что, согласно статье, ему досталось по полной программе. Твои родители это знают, Питер? Они в курсе? Это мама и папа прислали тебя сюда, чтобы продать записные книжки?
По большей части он высказывал догадки – если Моррис что-то и говорил об украденных деньгах в тот день у «Счастливой чашки», Дрю этого не помнил, – но видел, что каждая попадает в цель, как сильные удары по лицу и в корпус. Дрю ощущал радость детектива, взявшего правильный след.
– Я не знаю, о чем вы говорите. – Голос мальчишки больше напоминал запись на автоответчике, а не живого человека.
– И утверждение, что записных книжек только шесть, не выдерживает критики. Ротстайн отгородился от мира в тысяча девятьсот шестидесятом году, после публикации рассказа в «Нью-йоркере». Убили его в семьдесят восьмом. Трудно поверить, что за восемнадцать лет он исписал только четыреста восемьдесят страниц. Готов спорить, что больше. Гораздо больше.
– Вы ничего не докажете. – Все тот же монотонный, механический голос. Зауберса пошатывало. Еще два или три удара – и он рухнет. Восхитительное зрелище.
– И что обнаружит полиция, когда придет в ваш дом с обыском, мой юный друг?
Вместо того чтобы упасть, Зауберс собрался с силами.