М — мать, накаркал! Кто?! Где?! Не верти головой, придурок! Я спокоен, совершенно спокоен. Иду, никого не трогаю, и меня трогать не надо. Во избежание. Ну пожа — а–алуйста! Для вашего же блага!..
Ф — фух, вроде пропало ощущение. Но интуиция униматься не торопилась, и я был склонен ей верить. Другое дело, что рвануть что есть силы в направлении ближайшей станции монорельса было бы в данный конкретный момент несколько опрометчиво. Если и впрямь следят, сначала надо выпасти шпиков, и только затем сбросить хвост. Желательно, предельно технично, как выразился бы тренер дядя Коля. То есть нужен план. Взять такси? И куда лететь? В отель не вариант, а в Трущобы, боюсь, автопилот не даст. Остается общественный транспорт — на своих двоих далеко, наверняка подвернется возможность меня где‑нибудь прищучить без шума и пыли. Монорельс? Почему бы и нет, собственно? В капсулах наверняка есть камеры наблюдения, весь мой опыт о том говорил. Даже если они(пусть будет так, за неимением иного термина) засекут, в какой вагон я забрался, то вряд ли успеют организовать засаду на всех остановках. Особенно если я на следующей выйду, или даже через одну. А там давай бог ноги. Или на другой поезд сяду. Короче, потом придумаю, после финта ушами. Пожалуй, варианта лучше нет, и не будет…
Оставалось лишь выяснить, где оная станция монорельса располагалась. Палиться посреди улицы с «виртуальным кабинетом» я постеснялся, воспользовался стандартным поисковым табло, которые в Синоби — Сити были понатыканы буквально на каждом шагу, и вскоре уверенно рассекал толпу в нужном направлении, успевая еще и вывесками любоваться — стемнело окончательно, и иллюминацию врубили все заведения в округе. Чем‑то похоже на Новооймяконск, кстати, только у нас небо не такое черное, да иероглифов днем с огнем не найдешь, а тут на каждом фасаде, да столько, что сливались в разноцветный ковер с бессмысленным узором. Но все равно красиво. Даже хандра куда‑то испарилась, уступив место угрюмой решимости. Действительно, сколько можно?! Я на сегодня лимит приключений исчерпал, и все, что мне нужно — крепкий здоровый сон. Благо боль окончательно утихла, сдавшись под натиском пэйнкиллеров, принятых в той же клинике. А к утру, глядишь, мои микроскопические помощники размножатся и внесут свою лепту в дело восстановления организма — носителя. Впрочем, это не более чем мечты — как спрячусь, в первую очередь клинику и завод ломану. Не считаясь с затратами времени. Отоспаться и позже можно будет.
Ближайшая станция обнаружилась в паре кварталов, и я весь оставшийся путь посвятил выявлению слежки — надо сказать, безрезультатно. Хоть и оглядывался периодически, и несколько раз застывал у самых вызывающих вывесок, но Зевс, даже с использованием всех доступных ресурсов материнского ядра, вычленить из толпы повторяющиеся лица не смог — слишком много народа, да и условия для наблюдения не самые идеальные. Вернее, совсем не идеальные. Оставалось лишь надеяться на удачу.
Поезд я выбрал с умыслом — маршрут его пролегал по самому краю Трущоб, так что можно было спокойно выходить остановок через пять, и дальше пешочком. Неблагоприятная для обывателей зона сама по себе была весьма обширной, но, к сожалению, лишенной общественного транспорта, разве что таксиста — частника попытаться выловить. Но эту проблему буду решать на месте, в крайнем случае, пройдусь. Хоть это и чревато незапланированными разборками. Пока же все спокойно — забравшись по архаичным ступеням на эстакаду, расположенную на высоте третьего, а то и четвертого этажа, дождался прибытия «семерки» — именно эта цифра украшала головной вагон моего экспресса — и устроился в углу, прислонившись к стене. На станции было не протолкнуться, так что я и не рассмотрел ничего толком, за исключением легкого навеса, призванного защитить клиентов от дождя, но, против ожидания, в вагон ломанулось не так уж и много пассажиров. А я еще и отменно неудачное место выбрал — в начале платформы, у самой лестницы. Точно также как и абсолютное большинство попутчиков. Толкучка получилась знатная, хоть в хвостовой отсек перебирайся — там наверняка просторно. Вот только лень. К тому же из моего угла открывался роскошный вид на район и, самое главное, путепровод монорельса. Зрелище наводило на мысль о том, что с названием местного общественного транспорта кто‑то намудрил — тот самый одинокий рельс отсутствовал как класс. Вагоны перемещались внутри ограниченного силовыми полями желоба, с завидной периодичностью проскальзывая через кольцевые эмиттеры, понатыканные между станциями. И довольно шустро, надо признать — здания и прочая инфраструктура внизу и по сторонам так и мелькали, не давая возможности зацепиться взглядом хоть за что‑то стабильное. Если не принимать во внимание сам вагон и тянущийся за ним хвост. Пожалуй, есть в этом какая‑то своеобразная эстетика все в том же киберпанковском стиле.
Судя по обилию вокруг силовых полей — они заменяли даже стекла в окнах капсулы — Таюки эту отрасль науки развили очень широко. Настолько, что для них дешевле и проще было изготовить эмиттер, нежели что‑то цельнометаллическое. А с пластиком и вовсе напряженка — помню, попадалось мне что‑то геологическое среди множества научно — популярных статей по теме, и там упоминались проблемы с углеводородами. Отсюда и приверженность к альтернативным решениям, чему вагон прямое доказательство — по большому счету, сплошным и материальным был только пол, вместо стен и потолка — угловатый каркас и мерцающие завесы. Я даже сначала постеснялся к такой прислоняться — того и гляди, вывалюсь за пределы вагона, и меня следующий тут же по «желобу» размажет. Ан нет — преграда оказалась упругой, но весьма неподатливой, а на любое усиление нажима отвечало той же монетой, стараясь отбросить внедряющийся предмет подальше. И не важно, что это — камушек или чья‑то тушка. Толково, короче. Особенно если с энергообеспечением порядок.
Избыток народа на квадратный метр поверхности все‑таки напрягал, и я, дождавшись следующей остановки и удостоверившись, что стало еще хуже, аккуратно протиснулся к межвагонной перемычке — такой же хлипкой на вид, но надежной, как скала. Торопливо проскочив крошечный тамбур — здесь даже пол был из силового поля — оказался во второй капсуле, однако, мельком осмотревшись, полез дальше — хоть тут уже и не как кильки в банке, но все равно тесно. Приспичит кому‑нибудь нож под ребро всадить, и даже не почешешься, пока в родном организме не обнаружишь десяток сантиметров высококачественного сплава. Оно, конечно, железо для здоровья полезно, но не в такой форме и не в таком количестве. Так что на фиг, на фиг…
В третий вагон попал, когда поезд миновал второй чекпойнт. И тут неожиданно «подал голос» Зевс: «Обнаружена подозрительная активность. Три неустановленных объекта».
— Уверен?! — растерянно хмыкнул я вслух, да еще и по — русски.
Парочка пассажиров, стоящих рядом, подозрительно на меня покосилась, и я поспешил протолкаться к очередному тамбуру. По пути удостоверился в правоте напарника — он продемонстрировал фотографии, вернее, своеобразные скриншоты, снятые прямо со зрительного нерва, с выделенными рожами, и я уже самостоятельно выцепил их в поредевшей толпе.
Типичные сидзин, во всех отношениях средние, за исключением манеры одеваться — все трое предпочитали темные тона. Да и выглядели немного потрепанными на фоне остальных. Как, например, среднестатистические работяги, нежданно — негаданно попавшие в элитный коттеджный поселок. Конечно, тут каждый первый на креативный класс не тянул, но контраст все равно бросался в глаза. М — мать! Все‑таки выпасли. Но как?! И что будут делать? Просто пойдут следом, а потом зажмут в каком‑нибудь переулке, или прямо здесь отоварят? Про камеры наблюдения я уже упоминал? Так вот, никаких демаскирующих признаков я даже с помощью Зевса не обнаружил. Или очень хорошо запрятаны, или их тут просто нет. И в последнем случае вагон превращался в идеальную ловушку. Особенно на ходу. Даже в окно не сиганешь, если решишь свести счеты с жизнью — силовое поле сыграет, как туго натянутый батут, и отшвырнет куда придется. Выйти на ближайшей станции и попытаться оторваться от преследователей? Но где гарантия, что там подкрепления не будет? Умудрились же они меня как‑то вычислить… Ладно, будем линять. Только остановки дождусь. Чую, будет кое для кого сюрприз.
В людном вагоне тройка филеров вплотную приблизиться постеснялась, так и стояли, рассредоточенные по всей длине салона, самый ближний в паре метров, отделенный от меня десятком попутчиков — причем все на ногах, сидячих мест не предусмотрено конструкцией. Зато в наличии тонкие трубы — подпорки и такие же поручни по всему периметру, за исключением дверей и межвагонных перемычек. Если бы не народ, то и место для маневра было бы. А так фига. Что сейчас играло мне на руку, в отличие от преследователей. И этим преимуществом я беззастенчиво воспользовался, едва поезд сбросил скорость, то есть нырнул в тамбур и помчался по четвертому вагону, намереваясь проскочить его как можно быстрее, и только в хвостовом выскочить на платформу. Даже успел разглядеть тихую панику на лице ближайшего филера, а потом произошло нечто из ряда вон — какой‑то невзрачный старикан, вместо того, чтобы посторониться, ловко меня подсек, и я на полной скорости навернулся, пару раз кувыркнувшись и сбив попутно еще несколько человек. Остановился, лишь вписавшись спиной в некстати подвернувшуюся подпорку, кое‑как выпростался из‑под невинно пострадавших пассажиров, и едва снова не грохнулся — поезд как раз тронулся с места. Поздравляю, Денис Викторович, вы снова в пролете! Ч — черт, как же не хочется в очередную разборку встревать. Я на сегодня уже лимит исчерпал. А тут трое… тьфу, уже четверо! Долбаный старикан, который и не старикан вовсе — мужик за сорок, но крепкий — уже в мою сторону шагал, довольно деликатно отстраняя любопытных.
— Господин Сингао!
Ну, точно, по мою душу. А вот хрен вам! Кем бы вы, ребятки, не оказались — эсбэшниками ли, наемниками или мафией — мне пофиг. У меня нервы, я в состоянии аффекта. И шуток таких не понимаю. Так что не обессудьте.
Дождавшись, когда не в меру информированный товарищ приблизится на расстояние уверенного поражения, я встретил его мощным пинком в живот — нечто среднее между тайским типом и китайским дэнтуем — удачно отбросив в скопление любопытных пассажиров, и ломанулся в тамбур, вышибив плечом некстати решившего совершить такой же маневр попугайского подростка. Оказавшись в хвостовом вагоне, торопливо оглянулся — не ожидавший такой подставы «разговорчивый» нарвался хорошо, и еще даже на ноги не поднялся, а его подельники не пересекли и половину салона — и скорым шагом переместился в центр импровизированного «ринга». Или, скорее, гладиаторской площадки — ибо драться я собирался всерьез. По крайней мере, до следующей остановки.
Людей в «хвосте», как я и предполагал, было очень мало — человек пять или шесть, и они при виде лихой расправы поспешили рассосаться по углам, а те, что оказались у задней стены, тишком просочились к межвагонной перемычке. Сыграв, между прочим, в мою пользу — пока они ломились через тамбур, мешая преследователям, я немного успокоился и настроился на побоище, активировав по методике «кудзи госин хо» — то есть «защиты девятью слогами», древнего метода ниндзя — последовательно первые три ступени. Способ позволял «разогнать» организм для работы на сверхскоростях и обострял реакцию, что в моем текущем положении было совсем не лишним. Как раз вовремя — последний из пассажиров, вместо того, чтобы сбежать, прыгнул ко мне, намереваясь, судя по позе, облапить и повалить, чтобы дать подельникам возможность без проблем со мной разобраться. Однако просчитался — я успел отшагнуть, выбросив навстречу колено, и тот распластался на полу, отключившись от удачного попадания в челюсть. Как говаривал тренер дядя Коля, проход в ноги хорош только на борцовском ковре, в реальности после него зубы собирать замучаешься. Справедливость этого утверждения я только что с блеском подтвердил. Правда, почивать на лаврах было некогда — в вагон прорвались еще двое филеров, пока еще небитых и свеженьких. С этими я тоже разобрался без особого труда — первому вбил дэнтуй в грудь, так что он влип в стену, и, увернувшись от хука второго, толчком в спину послал его на встречу с подпоркой. В противостоянии трубы и лица победила первая — незадачливый агрессор медленно (по крайней мере, для моего взбодренного восприятия) сполз по стойке, а я ему еще и подошву в ребра впечатал, в качестве бесплатного бонуса. От души, до хруста.