Отскочил в центр салона, освобождая оперативный простор, и мысленно чертыхнулся — нарвавшийся на колено паренек, вместо того, чтобы пребывать в глубочайшей отключке, пытался отползти к стене. М — мать! Они тут все терминаторы типа незабвенного Шаня?! Куда я попал, в конце‑то концов?! Ладно, потом разберусь, если выживу…
Проскользнув мимо недобитка и на ходу отфутболив того к стене таньтуем — теперь еще и остатков зубов лишился, бедолага! — я развернулся, намереваясь встретить очередного противника. Но, к собственному изумлению, защититься не успел — тот оказался на редкость шустрым и угостил меня сначала резким маэ — гери в живот, потом мгновенно перевел его на маваси в голову и, завершая разворот, влепил мне в грудь классический уширо, отчего я отлетел к задней стене, со всего размаха врезавшись в силовую завесу. Та, естественно, спружинила, придав мне обратное ускорение, и я нарвался на очередной удар — на сей раз хайто в грудь. Распрямленная рука подействовала, что твой шлагбаум — ноги мои уехали вперед, и я с изумлением осознал, что растележился на полу, а в затылке словно взорвалась граната. Все же какой‑то частью разогнанного сознания я уловил движение сверху, и успел прикрыться от экс — кика скрещенными предплечьями. Нокаута избежал, зато покалеченное правое запястье полыхнуло болью. Впрочем, эта вспышка пошла мне только на пользу — мысли, наконец, потекли с привычной скоростью, а тело начало реагировать на угрозу адекватно: я перевернулся на бок и вбил голень в икру опорной ноги шустрого. Тот, как и я сам за мгновение до того, ахнулся на пол, приложившись спиной и головой. Я же перекатился и неуклюже поднялся на ноги… только для того, чтобы получить очередную плюху — на сей раз до меня добрались «разговорчивый» и последний свежий.
Пропустив несколько ошеломляющих ударов по голове и корпусу, я вновь обнаружил себя лежащим в уголке вагона. В ушах звенело, перед глазами все плыло, а в левый бок, такое ощущение, загнали раскаленную иглу. Ребро сломали, гады?! И бедро правое отсушили, судя по неповторимым ощущениям… Ндец. И самое хреновое — они все были на ногах. Все пятеро, включая прыгучего паренька, лишившегося зубов. И вырубаться не собирались, несмотря на изрядно помятый вид.
Что делать? Что делать?! Что, м — мать вашу, делать?!! Зажали, суки. И, если так будет и дальше продолжаться, до остановки я точно не дотяну. Забьют до смерти, чего бы о — очень не хотелось… но сдаться выше моих сил. Я еще не готов. Слишком рано мои оппоненты среагировали. Я хоть и рассчитывал на метод «ловли на живца», но совершенно не ожидал, что он сработает настолько быстро. Сам себя перехитрил, короче. Плюс далеко не факт, что «клюнула» нужная сторона. К тому же время и инициатива упущены — сдаться можно было в тот момент, когда «разговорчивый» окликнул меня по имени, а теперь поздно. Не поведутся. Чисто из принципа уделают до «состояния нестояния». И хорошо, если только переломами ограничатся.
Я окинул затравленным взглядом салон, отдельно отметив сосредоточенные физиономии противников, зацепил попутно стены и стремительно мелькающие окрестности, и вдруг наткнулся на нечто такое, отчего сердце чуть не выпрыгнуло из груди — есть выход!
— Зевс, наны! — прохрипел я себе под нос, и, не обращая внимания на удивленные лица, ринулся к тамбуру.
Оппоненты мои, надо отдать им должное, среагировали как подобает — напряглись и приготовились отбить атаку. Правда, четверым это оказалось без надобности, а пятый, тот самый «свежий», остановить меня не сумел — я врезался в него, обхватив за пояс и упершись головой в подмышку, и буквально внес его в стену, успев попутно припечатать ладонь к едва выступающей из каркаса нашлепке универсального контроллера. Такие штуки широко использовались практически во всех мирах Колониального союза, так как позволяли подключать привычные гаджеты к технике Предтеч, причем самого разного происхождения. Между прочим, Корпорация «Такэда Электроникс» себя очень неплохо чувствовала в этом сегменте рынка. Все, можно сказать, дело сделано!
Отпустив отключившегося «свеженького», я стремительно развернулся, заблокировал удар «разговорчивого», боднул его в переносицу и добил локтем в чисто тайском стиле. С разворота вбил тот же локоть в висок еще одному, крутнулся с нырком, уходя от чьего‑то кулака, вбил колено в «солнышко», отшвырнул последнего шустряка мощным «типом» в грудь, и гаркнул:
— Ломай!!!
В кровь хлынула волна адреналина, время поползло со скоростью улитки, и я отчетливо рассмотрел, как заполнявшие ячейки каркаса силовые поля истаяли, мигнув напоследок. В вагон тотчас ворвался поток воздуха, унесший прочь чей‑то удивленный возглас, а я рванул к задней стене, вернее, к оставшейся от нее сиротливой раме, все также удерживая обмякшего противника. Стресс предал сил, и его веса я практически не замечал — промчался сквозь салон подобно шквалу, и выпрыгнул из вагона, в полете извернувшись так, чтобы низведенный до роли амортизационной прокладки враг оказался прямо подо мной. Как раз вовремя — «желоб» оказался куда жестче стенок капсулы, и спружинил сильнее, заставив нас несколько раз подпрыгнуть. В подвешенном состоянии траекторию контролировать не получалось, так что перемещались мы по причудливой кривой, что и привело в итоге к закономерному финалу: после очередного отфутболивания мы оба вылетели из «желоба», как не справившийся с управлением сноубордист. Только, в отличие от спортсмена, не грохнулись обратно, а перевалились через край и полетели вниз, навстречу асфальтированному покрытию улицы…
Глава 4
Колония Нимойя, территория Корпорации «Такэда Электроникс», Синоби — Сити,8–е число месяца сигацу 85 года от П. В., вечер
Полет оказался не очень продолжительным — парой метров ниже силового «желоба» был проложен довольно узкий помост с хлипким ограждением. Видимо, новодел, судя по довольно грубой сварной конструкции из уголков и арматуры. Тем не менее, удар он выдержал, хоть мы и приложились по перилам. Вернее, не мы, а спина моего невольного демпфера. А я потом всего лишь скорректировал направление, оказавшись снизу — лучше так, чем лететь еще метра три до асфальта. Выпроставшись из‑под оглушенного противника, перевернул его — убедиться, не скопытился ли — и чуть было не вскрикнул от неожиданности: взгляд подранка вдруг стал осмысленным, а сам он дернулся мне навстречу. Зубами, что ли, вцепиться хотел? Бог знает, я эту попытку пресек на корню, вломив сначала лбом в нос, а потом еще и локтем добавил, для верности. Как показала практика, все мои противники живучестью мало уступали киборгам, так что жалеть нечего. Если только снова система самоликвидации сработает, но это уже проблемы индейцев, никак не шерифа.
Успокоив таким образом не в меру шустрого паренька — чует мое сердце, лишь временно! — я поковылял по мосткам к банальной пожарной лестнице, что притулилась у среза площадки метрах в тридцати от кольцевого эмиттера. Уж не знаю, для чего ее тут прицепили, но, что называется, повезло — еще бы на секунду замешкался, и пришлось бы ждать следующей оказии. И не факт, что за это время меня бы окончательно не затоптали. И так, можно сказать, спасся чудом — многочисленные ушибы и как минимум перелом ребер вменяемая плата за сохранение жизни. Теперь бы еще зашхериться где‑нибудь, не вырубившись по пути. Что тоже проблема, потому как район я совершенно не знал, а разжиться какой‑либо полезной информацией не удосужился — кажется, говорил уже, что не ожидал такого быстрого ответа неведомого противника. Весь график Бадди под хвост. Ладно, хватит лирики, тут бы не сорваться — правая рука слушалась совсем плохо, а левый бок отзывался вспышкой боли на каждую последующую перекладину. С огромным облегчением нащупав, наконец, ногой твердь, я рванул вдоль улицы до первого попавшегося переулка. Конечно, рванул громко сказано, на самом деле чуть быстрее, чем шагом в нормальном состоянии, но потихоньку тело адаптировалось к боли, и я на глазах прибавлял в скорости. Знаю, что потом придется за это расплачиваться, но тут ключевое слово «потом». Иногда приходится жить не то что одним днем, а одним часом и даже одной минутой. Как я сейчас. Впрочем, у меня и на этот случай найдутся кое — какие читерские приемчики.
— Зевс, лечилка.
«Недостаточная численность популяции. Допустимые потери функциональных единиц не более 15 %. Эффективность воздействия 7 %».
— Пофиг! Хоть что‑то!..
Прохожих вокруг не наблюдалось, такое ощущение, что квартал вымер — и это несмотря на то, что непосредственно до Трущоб я не добрался. Если мне не изменяла память, до границы еще минут десять ходу, а потом на уровень вниз. Но местным наверняка виднее, раз они не горят желанием разгуливать по окрестностям даже в «детское» время — до полуночи еще больше часа. Стало быть, и мне тормозить нечего.
«Приоритет?»
— Ребра!
Рука сейчас не ходовая часть, ноги слушаются, а вот дышать тяжко — повезло, что сломанное ребро легкое не проткнуло. Иначе бы уже кранты.
«Процесс активен. Прогресс 1 %. 2%. 3…»
С каждой новой цифрой, мелькающей перед глазами, я чувствовал себя все уверенней, и очень скоро боль в боку отступила, оставив в наследство лишь обычное покалывание, как если бы дыхалка отказала после длительного бега. Но с этим эффектом справиться было куда проще, что сразу же сказалось на моей скорости. Спрогнозированные десять минут промелькнули, как один миг, и я сам не заметил, как оказался перед своеобразным обрывом — большая часть территории Трущоб располагалась на этакой гигантской ступеньке, лежащей пятью метрами ниже цивильной части города. Попасть туда можно было несколькими способами, от откровенно экстремальных — тут прямо‑таки раздолье промышленным альпинистам! — до умеренно трудозатратных — по удобной лестнице. Лифты тоже наличествовали, но я не был уверен в их работоспособности. Так что предпочел трудную, но проверенную методу — подыскал более — менее проходимый участок обрыва и преодолел его буквально в три приема: повиснув на руках, спрыгнул на силовую линию грузового монорельса (минус три метра), перескочил (если это можно так назвать) на очередной помост, и, перевалившись через перила, соскочил на матово — черное покрытие проходящей вдоль стены улицы. Нырнул под мостик и укрылся за массивной каменной колонной, почувствовав себя, наконец, в относительной безопасности. Потенциальные неприятности, караулившие в Трущобах беззаботного путника, по сравнению с пятеркой терминаторов казались сейчас безобидными шалостями подвыпивших подростков.
Ч — черт, вымотался‑то как! Не удовольствовавшись опорой, сполз к ее основанию, устроившись на пятой точке, и попытался собрать мысли в кучу, попутно приводя в порядок дыхание. Итак, что у нас в профите? Ну, как минимум, жизнь, что с запасом крыло все отрицательные последствия. Плюс вроде бы от преследователей оторвался. Опять же, не факт, что они сейчас не спешат от следующей остановки. Ну‑ка, где схема монорельса? Спасибо, Зевс, ты настоящий друг!
«Не за что».
Угу. Но мне как бы виднее, раз благодарю. Ага, пешочком топать им как минимум пару километров. И это по пересеченной местности — Синоби — Сити в этом отношении даже горному массиву фору мог дать. Опять же, маршрут весьма запутанный — это по прямой близко, а попробуй по переулкам попетляй. Так что время есть. Подранка тоже можно списать со счета — коли бы очухался, уже догнал. Однако факт штука упрямая. Живем, короче.