— Да, было у меня еще полсотни, но я их кому-то отдал.
Он коротко хохотнул. Подобрал обойму от своего пистолета, отдельно валяющийся патрон и опустил их в карман, затем взял со стола и положил в другой карман оружие.
— Пойду повидаюсь с Шином, заберу у него свой залог.
— Иди домой, артист, — неуверенно сказал Рац, скрипнув стулом. Иди домой.
Чувствуя, что ему смотрят в спину, Кейс пересек бар и плечом открыл пластиковую дверь.
— Сучка, — сказал он розовеющему рассветному небу над Шига. В конце улицы, в Нинсее, с ловкостью призраков начали исчезать голограммы, а большая часть неоновых вывесок была уже погашена и мертва. Кейс тянул крепкий черный кофе из крошечной чашечки, стоя рядом с тележкой уличного торговца, и смотрел на восход солнца. — Ну что ж, улетай отсюда, дорогая. Города вроде этого — для людей, которым нравится идти ко дну.
Однако дух его был вовсе не таким стойким, как он себя уверял, и ощущение предательства приживалось в его сознании с огромным трудом. Ей нужен билет до дома, и с тех денег, которые можно выручить за содержащееся в чипах памяти его «Хитачи», этот билет купить можно, если, конечно, обратиться к честному скупщику. И эти полсотни: она наверняка их тут же спустила, а после решила выпотрошить из него все остатки.
Когда Кейс выбрался из кабинки лифта, за консолью сидел все тот же паренек. И читал новую книжку.
— Здорово, приятель, — крикнул ему Кейс через пластиковую лужайку. — Не надо мне ничего говорить. Я сам уже все знаю. Меня навещала красивая леди, сказавшая, что у нее есть свой ключ. Дала тебе небольшие чаевые, наверно, что-нибудь около пятидесяти «новых»?
Парень опустил книгу.
— Женщина, — объяснил Кейс и провел через весь лоб большим пальцем. — Шелк.
И широко улыбнулся.
Парень улыбнулся ему в ответ и кивнул.
— Что ж, премного тебе благодарен, придурок, — завершил разговор Кейс.
Ему долго не удавалось открыть дверь своего номера. Она наверняка повредила замок, когда ковырялась в нем, решил Кейс. Неумеха. Сам он знал, где можно было взять на время отмычку, способную открыть в «дешевом отеле» любую дверь. Наконец он протиснулся внутрь, и капсула осветилась мерцающим флуоресцентом.
— А теперь медленно и осторожно опусти за собой люк, дружище. Тот особый пятничный заказ, что принес тебе официант, все еще с тобой?
Она сидела на полу спиной к стене в дальнем конце капсулы, уперевшись в мягкий пластик каблуками крепких черных ботинок и положив локти на согнутые колени. Похожее на перечницу дуло иглострела уставилось Кейсу прямо в живот.
— Это ты была там, в аркаде? — Кейс опустил люк. — А где Линда?
— Нажми на кнопку замка и закрой его.
Кейс выполнил приказ.
— Линда — это твоя девушка?
Кейс кивнул.
— Она ушла. Забрала твой «Хитачи» и ушла. Очень нервная девушка. Так что насчет пистолета, приятель?
На ней были зеркальные очки. И одежда сплошь черного цвета.
— Я вернул его Шину и забрал залог. Патроны продал ему же обратно за половину цены. Тебе нужны деньги?
— Нет.
— Хочешь забрать «сухой лед»? Это все, что у меня сейчас есть.
— Что нашло на тебя вчера вечером? Зачем ты устроил этот спектакль в аркаде? Мне пришлось разбираться с охранником, навалившимся на меня с нунчаками.
— Линда сказала, что ты хочешь меня убить.
— Линда сказала? Я с ней впервые встретилась здесь, у тебя.
— Ты не работаешь на Вейджа?
Девушка отрицательно покачала головой. До Кейса вдруг дошло, что зеркальные очки вживлены в ее глазницы — впечатление создавалось такое, будто серебряные линзы растут у нее над щеками прямо из гладкой белой кожи, обрамленной темными волосами, подстриженными грубыми космами.
Пальцы, сжимающие иглострел, были длинными, белыми, с ярко-красными наманикюренными и блестящими ногтями. Ногти — явно искусственного происхождения.
— Похоже, ты уже совсем потерял правильное представление о реальности, Кейс. Заметил меня и сразу же попытался втиснуть в окружающий тебя мирок.
— Так что же вам нужно, леди?
Кейс прислонился спиной к люку.
— Ты. Твое живое тело и мозги, если от них что-нибудь еще осталось. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я забираю тебя для одного человека, на которого работаю. Только для небольшого разговора, и все. Никто не собирается делать тебе больно.
— Это хорошо.
— Но иногда мне все же приходится причинять людям боль, Кейс. Можно сказать, что это составная часть моей работы.
На ней были джинсы из тонкой черной кожи и мешковатая куртка, сшитая из особой ткани, по всей видимости, обладающей способностью поглощать свет.
— Если я уберу этот пистолет с иголками, ты будешь вести себя хорошо, Кейс? До сих пор было похоже на то, что ты готов к разным глупостям.
— Эй, да я весь спокойствие. И вообще я человек тихий, безобидный.
— Отлично, приятель. — Иглострел исчез в недрах черной куртки. Ты уже убедился, что дурить со мной не стоит, но на всякий случай запомни: следующая попытка станет для тебя последней.
Девушка протянула вперед руки, повернула их ладонями вверх, слегка раздвинула пальцы, и из-под ее маникюра с отчетливо слышным щелчком выскользнули десять обоюдоострых четырехсантиметровых лезвий, похожих на скальпели.
Молли улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно.
2
После года жизни в капсулах комната в номере на двадцать пятом этаже «Тиба Хилтон» показалась Кейсу огромной. Десять метров в длину и восемь в ширину — полулюкс.
На низеньком столике перед скользящими прозрачными панелями, закрывающими выход на узкий балкончик, испускала пар белая кофеварка «Браун».
— Подзаправься кофе, Кейс. Кажется, тебе это будет не лишним.
Молли сбросила свою черную куртку; иглострел висел у нее под мышкой в черной нейлоновой кобуре. Под курткой оказался серый пуловер без рукавов со стальными застежками-молниями на плечах. Пуленепробиваемый, решил Кейс, наливая кофе в ярко-красную чашечку. Руки и ноги не желали его слушаться и были как деревянные.
— Кейс.
Он вздрогнул, вскинул голову и увидел перед собой незнакомого мужчину.
— Меня зовут Армитаж.
На нем был темный халат, распахнутый до пояса. Широкая грудь, не закрытая халатом, была безволосой и мускулистой, а живот подтянутым и крепким. Голубые глаза мужчины были такими бледными, что у Кейса мелькнула мысль об отбеливателе.
— Твое солнце восходит, Кейс. Наступает твой самый счастливый день, мальчик.
Кейс сделал неловкое движение рукой с чашкой, но человек с легкостью уклонился от струи горячего кофе. Коричневый поток стек вниз по стене, оклеенной словно бы рисовой бумагой. В левом ухе мужчины Кейс заметил серьгу, золотой многоугольник. Спецназ. Человек улыбнулся.
— Можешь налить себе еще кофе, — сказала Молли. — Ничего страшного, но ты отсюда никуда не уйдешь до тех пор, пока Армитаж не скажет тебе все, что собирался.
Она сидела, скрестив ноги, на диванчике, обитом шелком, и не глядя разбирала иглострел. Ее сдвоенные зеркальца проследили за тем, как Кейс вернулся к столику у окна и снова наполнил свою чашку.
— Слишком молод и войну, конечно же, не помнишь, а, Кейс?
Армитаж пригладил свои коротко стриженные каштановые волосы. На запястье у него блеснул тяжелый золотой браслет.
— Ленинград, Киев, Сибирь. Твой тип людей мы создавали для Сибири, Кейс.
— Как вас следует понимать?
— «Броневой кулак», Кейс. Слышал о таком?
— Что-то вроде штурмовой операции, кажется, так? Попытка ликвидировать русские сети при помощи боевых вирусных программ.