- Мистер Грант, это были не вы?
- Нет, сэр.
- Мистер Випл, может быть, это были вы?
- Нет, сэр.
Он обратился к каждому с одним и тем же вопросом и получил четырнадцать одинаковых отрицательных ответов. Когда он закончил круг, то опять
откинулся на спинку и устроился поудобнее. После этого он подвел итог:
- Я уже говорил вам, что не собираюсь прибегать к угрозам, и действительно не буду этого делать. Но дело в том, что ваше упорное отрицание
превращает простую ситуацию в значительно более сложную. Сейчас я объясню вам.
Во-первых, предположим, что вы будете упорствовать и отрицать. В этом случае я могу сделать только одну вещь - сообщить все властям,
представить им свидетеля, который заглядывал в столовую, и передать это дело в официальные руки. Я не хочу знать, что они будут делать с вами и
как долго все это продлится. Возможно, вы это знаете даже лучше меня.
Вулф опять внимательно осмотрел всех присутствующих.
- Теперь представим, что вы все-таки отважитесь сказать правду. Что же произойдет? Безусловно, вы все равно рано или поздно предстанете
перед властями, но совершенно при других обстоятельствах. Я говорю теперь для одного из вас, вы знаете, для кого. Я не знаю. Мне представляется,
что вряд ли кому-то повредит, если я скажу мистеру Толману и шерифу, что вы и ваши коллеги пришли ко мне по моей просьбе и добровольно все
сообщили о том, что видели в столовой. Конечно, им вряд ли понравится, что вы скрыли такой важный факт при первом допросе. Но я думаю, что смогу
убедить их быть снисходительными. Я умею это делать.
- Теперь, - Вулф опять оглянулся по сторонам, - наступает самая трудная часть. Лично я понимаю, почему вы так упорно настаиваете на своем
отрицании. Вы видели человека вашей расы, стоящего около ширмы, и через несколько минут, когда вам сообщили, что случилось, вы знали, что этот
человек убил Ланцио. Или, по крайней мере, может уверенно подозреваться в этом. Вы не только заметили, что убийца черный, но вы, возможно, и
узнали его. Поскольку он был одет в ливрею Канавинского курорта, значит, он служит где-то здесь.
Возникает другое осложнение. Если этот человек близок к вам и занимает определенное место в вашем сердце, я разрешаю вам стоять на своем,
несмотря на мои угрозы и доказательства шерифа. В этом случае, конечно, все вы будете поставлены, мягко говоря, в некомфортабельные условия, но
ведь это не имеет значения, не так ли? Но если он персонально не близок вам, и вы отказываетесь разоблачить его только потому, что он вашего
цвета, что он "ваш парень", говоря более точно, то разрешите мне сделать следующее замечание. Во-первых, что касается "своего парня". Это
чепуха. Еще столетие назад стало ясно, что человек не в силах защититься от убийства, поскольку в то время было исключительно легко убить
человека.
Тогда люди согласились защищать друг друга. Но если я защищаю вас, то и вы должны защищать меня, нравится вам это или нет.
Если же вы не выполняете это условие, то вы выпадаете из этого соглашения.
Этот убийца был черным. Вы тоже негры. Я допускаю, что положение щекотливое. Соглашения в человеческом обществе заключаются не только в
защите от убийства, но и в тысяче других вещей. И, к сожалению, правда, что в Америке - не говоря уже о других континентах - белые исключили
черных из некоторых позиций подобных соглашений.
И, к сожалению, правда, что в Америке - не говоря уже о других континентах - белые исключили
черных из некоторых позиций подобных соглашений. Это плохо. Это прискорбно, и я не порицаю черных людей за то, что они негодуют по этому поводу.
Но сейчас вы стоите перед лицом фактов, а не теории, и сами решаете, как вам лучше поступить.
Я говорю вам, тому, кто видел человека, стоящего у ширмы.
Если вы его в данный момент защищаете только из чувства солидарности, поверьте мне, вы оказываете плохую услугу своей расе. Если в вопросе
об убийстве на ваши действия влияет только цвет кожи человека, который покушается...
- Вы ошибаетесь!
Это восклицание вырвалось изо рта мускулистого парня, учащегося колледжа.
Вулф сказал:
- Я думаю, что могу доказать свою позицию, мистер Випл.
Если...
- Я не имею в виду позицию. У вас своя логика. Я имею в виду один из упомянутых вами фактов.
Вулф поднял брови.
- Какой же?
- Цвет кожи убийцы, - учащийся колледжа смотрел ему прямо в глаза. - Это был не черный человек. Я видел его. Это был белый.
Глава 11
Вулф мягко сказал:
- Вы видели человека у ширмы, мистер Випл?
- Да. Это я приоткрыл дверь и заглянул в столовую.
- И он был белый, вы говорите?
- Нет, - взгляд Випла был тверд. - Я не сказал, что он был белый. Я сказал, что это был белый человек. Когда я увидел его, он был черный,
потому что он выкрасился.
- Откуда вы это знаете?
- Потому что я видел его. Неужели вы думаете, что я могу ошибиться в таких элементарных вещах? Я сам черный. Как вы уже сказали, он стоял,
прижав палец к губам, и его руки были другого цвета. Для этого даже не обязательно быть негром, чтобы видеть. На нем были надеты тонкие черные
перчатки.
- Почему вы пошли в подсобное помещение и зачем заглядывали через дверь?
- Я услышал шум в столовой. Гранту понадобилась чистая сковородка. Они хранятся в шкафу, в подсобном помещении. Я пошел туда и в это время
услышал шум. Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что там произошло.
- Вы входили в столовую.
- Нет.
- Но если вы убеждены, что убийца не был цветным, почему вы сразу же не сказали правду?
- Потому что я не хотел вмешиваться в дела противоположной расы. Если бы это был цветной, я бы все рассказал. Цветные не любят людей,
позорящих расу, оставляя эту привилегию белым.
- Вы скрыли этот факт только потому, что предполагали беспокойства для себя?
- И при том весьма большие. Вы северянин...
- Кстати, ведь вы антрополог. Вы полностью уверены в том, что это был белый человек?
Випл на секунду задумался и сказал:
- Если покрасить кожу жженой пробкой, то это будет похоже на естественную окраску кожи мулата, хотя будет несколько темнее, а что касается
перчаток, то это было совершенно ясно.
Впрочем, относительно жженой пробки или чего-либо подобного, тоже уверен.
- Выглядит правдоподобно. Что он делал, когда вы увидели его?
- Стоял у ширмы.