- Ну, я полагаю, обо всем, что ее интересует, с таким же успехом может
рассказать и Марко. Нам понадобится - я очень надеюсь на это - ваша записная книжка. Так что садитесь.
Итак, Вукчич ее увел. Я опять уселся на стул, изобразив на своем лице непременное намерение потребовать сверхурочные.
Берин опять закурил свою трубку. Вулф начал говорить вкрадчивым голосом, который я редко слышал от него.
- Я хочу рассказать вам одну историю, которая случилась со мной двадцать лет назад. Смею надеяться, она вас заинтересует.
Берин недоверчиво усмехнулся, а Вулф продолжал:
- Это было перед войной, в Фагине.
Берин вынул изо рта трубку:
- Вот как?!
- Да. Хоть я и был достаточно молод, но прибыл в Испанию с конфиденциальной миссией по поручению австрийского правительства. Мой друг
порекомендовал мне остановиться в маленькой гостинице на центральной площади, что я и сделал.
Было время обеда, и я спустился вниз. Женщина, обслуживающая посетителей, извинилась за отсутствие большого ассортимента пищи и принесла
домашнее вино, хлеб и блюдо колбасок.
Вулф наклонился вперед.
- Сэр, Лукулл не видал подобных колбасок. Я спросил женщину, как она их делает. Она ответила, что колбаски делает ее сын. Я попросил
разрешения повидать его. Его не было дома.
Я попросил рецепт. Женщина сказала, что его никто не знает, кроме сына. Я спросил его имя. Она сказала: Джером Берин. Я надеялся
встретиться с ним на следующий день, но оказалось, что он уехал в другой город, а мне тоже нельзя было задерживаться.
Вулф откинулся на спинку дивана и мечтательно произнес:
- И вот даже сейчас, спустя двадцать лет, я могу закрыть глаза и ощутить во рту вкус этих колбасок.
Берин кивнул, но нахмурился.
- Интересная история, мистер Вулф. Благодарю вас. Конечно, острый испанский соус...
- Соус тут ни при чем, это просто колбаски из маленького испанского городка. Это мой пунктик, моя юность, мой еще не изощренный вкус...
Берин все еще хмурился.
- Я готовлю и другие вещи, кроме колбасок.
- Конечно, вы ведь мастер. - Вулф опять поднял палец. - Я вижу, вам что-то не понравилось. Я, очевидно, бестактен, но все это только
преамбула к просьбе. Я отлично понимаю, почему вы в течении стольких лет не раскрывали секрета приготовления этого кушанья. Это вполне
естественно: если в десяти тысячах ресторанов начнут приготовлять эти колбаски, то различная квалификация поваров, отсутствие необходимых
ингредиентов в конце концов могут скомпрометировать рецепт. Однако хочу сообщить вам, что мой повар отличный специалист. Может быть, вы слышали
- Фриц Бреннер? Возможно, он не способен на импровизацию, но как исполнитель он безукоризнен. Ко всему прочему, он не болтлив. Я тоже. Я умоляю
вас: сообщите мне рецепт.
- Боже милостивый! - Берин чуть не уронил трубку и ошеломлен но уставился на Вулфа, - Вам?
Тон его мне не понравился.
Но Вулф спокойно сказал:
- Да, сэр, мне. Могу добавить, что кроме меня и мистера Гудвина его никто не узнает.
- Бог мой! Изумительно! Вы действительно думаете...
- Я абсолютно ничего не думаю.
Я просто спрашиваю. Я могу заплатить три тысячи долларов.
- Ха! Мне уже предлагали пятьсот тысяч франков.
- Но это для коммерческих целей. Я же прошу для личного пользования. Могу вам сообщить больше. Я согласился на это путешествие лишь в
незначительной степени из-за того, что получил приглашение. Основной целью была возможность встретиться с вами. Пять тысяч долларов. Я ненавижу
торговаться.
- Нет, - резко сказал Берин.
- Ни при каких обстоятельствах?
- Да.
Вулф задумчиво взглянул на свой живот и покрутил пуговицу на жилете.
- Вы любите пиво?
- Нет, - фыркнул Берин. - Прошу прощения. Я хотел сказать, да. Я люблю пиво.
- Хорошо.
Вулф позвонил проводнику, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Проводник явился, получил распоряжение и вскоре возвратился со
стаканами и бутылками.
Вулф сказал:
- Я, очевидно, избрал не правильный путь. Даже раньше, чем я изложил свою просьбу, еще в то время, как я рассказывал историю, которая
должна была польстить вам, у вас были враждебные глаза. Вы ворчали на меня. В чем моя ошибка?
Берин поставил на стол пустой стакан.
- Вы живете в грубой и несправедливой стране.
Вулф поднял одну бровь.
- Вот как? Подождите высказывать окончательное суждение, пока вы не попробовали черепаховый суп Мериленд или устрицы а ля Ниро Вулф,
приготовленные .Фрицем Бреннером.
- Я говорю не об устрицах. Вы живете в стране, которая терпит присутствие Филиппа Ланцио.
- Вот как? Я не знаю его.
- Но ведь это он готовит помои в отеле "Церковный двор" в вашем собственном городе Нью-Йорк. Вы должны знать его.
- О, прошу прощения, я, конечно, знаю его, поскольку он из вашего общества...
- Мое общество? Ха! - Берин возмущенно поднял руки и потряс ими, как бы выкидывая в окно Филиппа Ланцио. - Нет уж, это отнюдь не мое
общество.
- Прошу прощения, но он ведь действительно один из ваших членов. - Вулф наклонил голову. - Или вы считаете, что он недостоин?
Берин заговорил медленно, сквозь зубы:
- Ланцио достоин только одного - быть изрубленным на куски и скормленным свиньям! Хотя прошу прощения за свиней: вкус их мяса пострадает.
Просто - изрубленным на куски и сожженным. - Берин поднял руку, как бы клянясь в правильности своих слов.
- Это говорю вам я, а я знаю его много лет. Он украл секрет Королевского пудинга в 1920 году у моего друга Зелотти и претендовал на
первенство. Зелотти хотел убить его - так он говорил мне. Он украл множество других вещей. В 1927 году он был принят в общество, о котором вы
упоминали, несмотря на мой протест. Его молодая жена, - может быть, вы видели ее? - это Дина, дочь Доменико Росси из кафе "Эмпайр" в Лондоне.
Ваш друг Вукчич женился на ней, а Ланцио украл ее у Вукчича.
Вукчич поклялся убить его - жаль только, что он ждет так долго. - Берин от избытка чувств потряс кулаком. - Он собака, змея. Вы знаете
Леона Бланка, нашего любимого Леона, одного из лучших? Вы знаете, что он сейчас пребывает в забвении, без дела и без репутации, в маленьком
клубе в городе под названием Бостон? А вы знаете, что несколько лет назад наш знаменитый отель "Церковный двор" стал знаменитым именно благодаря
тому, что он был шефом в тамошнем ресторане? Знаете ли вы, что именно Ланцио украл у него это положение - инсинуациями, ложью, крючкотворством?
Бедный старый Леон хотел убить его.