- Значит, это я с вами разговаривала?
- Вероятно. Тогда еще раз позвольте поблагодарить вас за оперативность.
- Какой же номер?
- Нью-Йорк, Либерти 2-3306, и соедините с "Апжуром".
Она занялась делом. Я осмотрелся вокруг и заметил, что Обелл вынул блокнот и что-то записывает. Я сказал ему со всей вежливостью:
- Чтобы избавить вас от беспокойства, могу сообщить вам, что второй звонок будет по номеру Спринг 7-3100 в Полицейское управление.
- Премного обязан. Он собирается просить о помощи из-за маленькой царапины на лице?
Я оставил реплику без внимания, потому что был занят наблюдением за операторшей. Аппарат был старой конструкции, и можно было легко
заметить, если бы она стала подслушивать...
Прошло не более пяти минут, как она сказала:
- Мистер Вулф? Нью-Йорк на проводе. Говорите.
Обелл стоял рядом со мной до конца. А это длилось довольно долго. Сначала Вулф разговаривал с Солом Пэнзером добрых четверть часа, потом с
инспектором Кремером почти столько же.
Когда все было закончено и номер был разъединен, я как светский лев попытался потрепать по голове телефонистку, но она уклонилась от этого.
Обелл настойчиво тянул меня за рукав.
Я оставил его в вестибюле с благодарностью и уверениями, что я не забыл своего обещания относительно разговора Вулфа с Лигеттом и что это
произойдет в удобный момент.
Немного спустя я сам получил этот удобный момент, но по понятным причинам не воспользовался им. Удаляясь от главного входа в направлении
моего следующего поручения, я увидел Лигетта в одежде для верховой езды, слезающего с большой гнедой лошади. Я немедленно поклонился, потому что
подумал, что могу натолкнуться на другого гостя рядом с ним, но этого не произошло. Не то, чтобы я имел что-то против этих гостей.
Это просто естественная неприязнь к людям, платящим двадцать долларов за то, чтобы переспать в номере отеля, и имеющих такой томный и
неприступный вид, будто они родились с коликами в животе. Уж если бы я был лошадью...
Но у меня было поручение. Я пришел в "Парадиз" довольно скоро. Приготовления к ленчу шли вовсю. Упоминаний относительно обеда, на котором
должна была произноситься речь Вулфа, пока не было. Все, естественно, происходило под наблюдением Луиса Сервана, который царил здесь в белом
колпаке и переднике. Он ходил степенно вокруг, поглядывал, нюхал, пробовал и инструктировал.
Величественное лицо Сервана затуманилось, когда он увидел меня.
- А! Мистер Гудвин! Я слышал об этом несчастье... с мистером Вулфом. Это ведь мой гость, наш почетный гость.
Ужасно! Я собираюсь к нему, как только смогу здесь освободиться. Это не очень серьезно? Он может быть с нами?
Я успокоил его и добавил, что не люблю отвлекать занятых людей, но должен сказать ему пару слов. Он прошел со мной в маленькую гостиную.
После наших переговоров он позвал Моултона, старшего официанта, и дал ему необходимые инструкции.
Когда Моултон удалился, Серван сказал, немного поколебавшись:
- Я хотел бы сам повидать мистера Вулфа. Мистер Ашлей сказал мне, что он раздобыл одну странную историю от двух моих официантов. Я могу
понять их нежелание... но не могу.
.. но не могу... мой друг Ланцио убит в моей собственной столовой... - он развел руками. - Это такое несчастье... Мне ведь
больше семидесяти, мистер Гудвин, и это худшее, что произошло за мою жизнь.
- Забудьте. - Я похлопал его по руке. - Я имею в виду - забудьте про убийство. Предоставьте все беспокойство Вулфу.
Я, например, всегда так делаю. Кстати, вы избирали вчера четырех новых членов?
- Да. А что?
- Я только беспокоился о Малфи. Он не попал в их число?
- Малфи? В общество мастеров? Бог с вами, конечно, нет.
- О'кей! А то я очень беспокоился. Но вы - вы идите к себе на кухню и отвлекитесь от ваших дум.
Он кивнул и удалился. Несмотря на все мои старания, я смог попасть в наш "Апжур" только через час.
Вулф сидел в большом кресле около окна. В его руках была рукопись речи, открытая уже на последней странице.
Я доложил:
- Все сделано. Серван возложил исполнение деталей на Моултона. Сам он занимается ленчем. На дворе отличный день и жаль, что вы сидите
здесь, как в клетке. Наш клиент выбрал верховую прогулку.
- У нас нет клиента.
- Я подразумеваю мистера Лигетта. Я все же думаю, что, поскольку он в свое время обещал заплатить нам за работу, можно было бы ему
доставить такое удовольствие. Даже не считая найма для него Берина. Вы связались с Солом и Кремером?
- Да. Меня только беспокоит возможная неопределенность...
Что там готовят на ленч?
- О, господи! Не знаю. Там толкутся пять или шесть человек. Кстати, у вас сегодня настроение мрачнее, чем обычно. Постарайтесь не
показывать его людям, которые сегодня начнут прибывать.
- Единственная вещь, которая может привести меня в хорошее настроение, - это несомненные доказательства, что определенная личность
покушалась на убийство.
- О, это! - Я беспечно махнул рукой. - Естественно, вы их получите.
- Полагаю. Сейчас будет испытание. Я далеко не уверен в окончательности этих доказательств. Они настолько малоубедительны, что я и
организую это маленькое представление с участием Бланка. Это поможет мне полностью избавиться от всяких альтернатив. А кроме того, не исключена
и эта возможность, хотя я и не думаю, что он имел оружие.
Кто-то там у двери.
Спектакль с участием мистера Бланка был разработан во всех деталях, но окончился полной неудачей. Я, конечно, был совершенно не удивлен
результатами, да и Вулф тоже. В данном случае он придерживался того мнения, что отрицательный результат - тоже результат.
Первыми прибыли Моултон и Випл. Они принесли все принадлежности. Я провел их к Вулфу, который объяснил свой проект, затем я отправил их в
мою комнату и запер. Через некоторое время появился Леон Бланк.
В течение некоторого времени босс и гастроном вели светскую беседу. Бланк был весьма огорчен неприятностями, выпавшими на долю Вулфа. Затем
они перешли к делу. Бланк пришел сюда, как он сказал, по просьбе Сервана, и готов ответить на любые вопросы, которые Вулф пожелает ему задать.
Среди других незначительных вопросов, которые были ему заданы, было спрошено о его знакомстве с миссис Ланцио. Бланк ответил, что знал ее
сравнительно неплохо, когда она была миссис Вукчич, а он был шефом "Церковного двора".