– Тринити. – Он зашел и увидел – она снимает свой траурный наряд. – Ты должна понимать: как только мы окажемся в Ишле, мы не сможем…
– Мне нужно лишь нечто приятное, на чем я смогу сосредоточиться.
– Секс не поможет.
– Я думаю, ты ошибаешься.
– Уверен, нет, – настаивал Захид. – Когда ты в последний раз спала?
Тринити не ответила. Сейчас ей тяжело было дать ответ даже на самые простые вопросы. Захид откинул одеяло на постели:
– Ложись.
– Я не одета, Захид.
– Если для тебя это проблема, я узнаю, сможет ли стюардесса найти тебе что-нибудь для сна.
– Для меня это не проблема! – Тринити была в таком бешенстве, что он легко мог сам взорваться.
– Ладно, для меня это тоже не проблема. Отдохни немного, – сказал Захид, закрывая дверь.
Через пару минут Тринити вышла, уже одетая, щурясь от яркого света.
– Можно мне выпить?
– Я похож на стюардессу? – спросил Захид, отвернувшись. – Нажми на кнопку звонка.
– Не хочу.
Он не стал даже поворачивать голову в ее сторону. Наконец Тринити сдалась и вернулась в постель. Чуть позже, ответив на ее звонок, вошла стюардесса и вернулась через минуту с подносом, на котором стоял стакан минеральной воды.
Но удержать Тринити в постели было невозможно. Она вернулась.
– Шумно.
– Это же самолет, – отрезал Захид. – Иди в постель.
– Я не могу уснуть, – прошептала Тринити, хотя и сделала, как он ей велел.
Прошло ровно четыре минуты и сорок пять секунд.
– А разве здесь не должно быть ремня?
– Я принесу тебе ремень, – сказал Захид, поднимаясь с кресла.
Он почти затащил ее в спальню и с силой бросил на постель.
– Кожаный? – улыбнулась Тринити.
– Человеческий.
Он забрался на кровать и лег рядом с ней, но оставался поверх одеяла и лишь прижал ее рукой к постели. Захид повернул ее, чтобы она лежала спиной к нему, но при этом тесно прижималась всем телом.
– Спи, – приказал он.
– Не могу, – произнесла Тринити, – потому что как только я закрываю глаза…
Ее тело так содрогалось, и на мгновение Захиду показалось, что они попали в зону турбулентности, а рыдания Тринити были настолько громкими, что стюардесса постучала и даже заглянула к ним, чтобы убедиться, все ли в порядке.
– С ней все хорошо, – уверенно сказал Захид, когда дверь приоткрылась.
Стюардесса кивнула и удалилась, как только Тринити застонала.
– У меня нет носовых платков.
– Вот тебе огромный платок, – сказал Захид, зажав в ее руке простыню.
Она все еще всхлипывала, и его уговоры остановиться и успокоиться не помогали. Захид держал ее спиной к себе, прижимая своим весом, так что шанса спрятаться от него у нее не было.
– Я дала Дональду денег, – рыдала Тринити. – Если бы я не…
– Я тоже давал ему денег, – спокойно ответил Захид. – Он позвонил мне во время медового месяца и сказал, что не может оплатить счет. Если хочешь кого-то винить, то это должен быть я.
Ему придется это принять.
– Я оплатила ему этот отпуск, – простонала Тринити. – А сама весь месяц питалась лишь лапшой.
– И я оплачивал его медовый месяц, половина гостей на свадьбе тоже вложили в него деньги, – пытался отвлечь ее Захид, и его слова все же дали результат.
Он дал ей выплакаться. И когда она заснула, ему следовало уйти. Захид знал, что он должен уйти, а не обнимать ее. Но он тоже в последнее время плохо спал, поэтому легко уснул рядом с Тринити.
Несколькими часами позже Тринити начала ворочаться, и Захид проснулся.
– Я замерзла, – простонала она, но Захид ничего не ответил.
Он лишь натянул одеяло выше, накрывая ей плечи, и еще крепче сжал девушку в объятиях.
– Спи, – сказал он.
Они были в полете пять часов, и это был их самый долгий сон за последнее время.
– Я проснулась, – пробормотала Тринити. – Почти…
Она пыталась найти объяснение, почему сейчас ей уже не так больно. Потому, что она была где-то между небом и землей, или все оттого, что Захид рядом?
«Захид рядом, и мы на пути в Ишлу!»
Она постаралась уснуть и забыть обо всех проблемах, которые ждали ее в реальном мире. Захид все еще лежал поверх одеяла и, если не считать отсутствия пиджака, все еще был полностью одет, в то время как она была лишь в бюстгальтере и трусиках, и это Захид уложил ее в кровать.
– Я хотела секса?
– Да. – Захид улыбнулся, прижимаясь к ее затылку, но тут он вспомнил о причине ее нахождения здесь и о случившемся с ней ужасе. – Тринити…
– Я не хочу говорить об этом. – Ее голос дрожал. – Пожалуйста.
– Хорошо. – Сказанное ею уже было огромным шагом вперед, и Захид знал об этом.
– Мое возвращение с тобой в Ишлу доставит тебе лишние проблемы? – спросила Тринити.
– Не для тебя, – уверил ее Захид, – но… – Он уже сам начал беспокоиться по поводу последствий возвращения с нею в такой сложный момент. – Через несколько дней у меня день рождения…
– Будет вечеринка? – спросила Тринити.
– Нет, – улыбнулся Захид. – Всего лишь несколько официальных ужинов, которые помогут мне выбрать лучшую невесту.
– Выбери меня! – воскликнула Тринити, подняв руку вверх, как будто она была на школьном занятии, и они засмеялись. – Я никогда не слышала твоего смеха.
– Я тоже, – признался Захид, схватив ее поднятую руку и удерживая ее в таком положении. – Ты будешь служить мне, не задавая лишних вопросов?
– Нет.
Захид почувствовал ее сопротивление и попытки опустить руку. Это было игрой. Очень грустной игрой, но, возможно, лишь такая игра – единственный способ обсудить все.
– Ты обещаешь помнить о выполнении своих обязанностей в то время, как я служу своей стране?
– Нет.
– И мне не стоит спрашивать, будешь ли ты слушаться… – Он освободил ее руку, которую она тут же опустила, повернулась к нему лицом и пристально посмотрела ему в глаза.
– Чем ближе ты ко мне, – сказала она, – тем добрее становишься.
– Чем ближе я к тебе, тем меньше могу понять.
– Могу я быть твоей любовницей?
– У меня никогда не будет любовницы, – отрезал Захид. Ее слова его тревожили. – Почему ты хочешь стать моей любовницей?
– Это была шутка, Захид.
Тринити действительно попыталась обратить все в шутку. По правде говоря, она не хотела быть любовницей, но она очень хотела быть с ним.
– Так кто будет решать, кому быть твоей невестой?
– Родственники.
Она перевернулась на спину, уставившись в потолок салона. Ей не понравился его беспристрастный ответ, и сам он показался таким чужим, совсем не похожим на Захида, которого она знала.
– Ты женишься на выбранной родственниками невесте, надеясь, что любовь сама придет?
– Любовь для дураков и обывателей, но не для будущего короля.
– Ну спасибо. – Тринити повернулась и взглянула в надменное лицо, на котором появилась легкая улыбка. – Тогда я дурочка или простолюдинка.
– Я говорил не о тебе.
– Конечно нет. Однажды ты станешь королем и поэтому считаешь, что чувства ниже твоего достоинства…
– Я объясняю тебе, как это происходит в моей стране, – сказал Захид, не желая даже колебаться в этом вопросе. – Я лишь рассказываю о причинах моего поведения.
«Не обо всех», – подумал он.
Захид решил не рассказывать ей ни о болезни отца, ни о рождении Лейлы, потому что он не мог делиться таким сокровенным с кем-либо и оставаться при этом равнодушным, не мог вернуться к этим воспоминаниям и оставаться при этом чужим человеком. Тем не менее если он хочет быть честным по отношению к Тринити, он должен четко обозначить все свои планы.
– Я пытаюсь сказать, что в Ишле между нами все будет по-другому. – Он поднялся с постели. – Я попрошу принести тебе что-нибудь попить. И тебе нужно одеться. Мы должны выйти отсюда, как только самолет пойдет на посадку.
– Я знаю, в Ишле все будет по-другому. Но мы еще не прилетели, – ответила Тринити, поднявшись с кровати и приблизившись к двери. Затаив дыхание, она наблюдала, как Захид остановился и, забыв о собственном нравственном кодексе, решился на близость с ней.
* * *
Захид повернулся и начал раздеваться, и в этот раз Тринити придержала для него край одеяла. Она лежала рядом с ним обнаженная. Казалось, весь этот месяц она была в ледяном плену и лишь сейчас вспомнила, что значит тепло.
– Спасибо, – прошептала она.
– Я еще ничего не сделал.
– Ты сделал меня счастливой. Я не должна быть счастлива сегодня, но тем не менее это так.
– Ты должна быть счастлива каждый день. – Захид помнил: даже в самый худший день они могли заставить друг друга улыбнуться.
Его рот был нежным, и он дарил ей этот медленный и длинный поцелуй. Даже если у них не было на это времени, он не хотел торопить ее. Его рука медленно изучала ее тело, гладила грудь и опустилась на бедра, и Тринити почувствовала растущее внутри желание. Она перевернулась на спину, и он нежно вошел в нее, перенеся вес своего тела на локти.
Захид прекратил поцелуй и встретился взглядом с Тринити. Девушка чувствовала его возбуждение, но что-то сдерживало его, а она хотела почувствовать всю его страсть.
– Не нужно быть со мной таким осторожным.
На его губах появилась гримаса боли; эти слова явно огорчили его.
– Не нужно сдерживаться.
Она хотела, чтобы Захид желал ее так же сильно, как и она его. И чтобы никто из них не вспоминал. Сейчас она желала увидеть его в гневе, потому что сама была безумно зла и имела на то право – это был их последний раз…
– Не сдерживайся со мной, Захид.
Отбросив сомнения, он вошел в нее со всей своей мощью. Ее страх испарился, и руки прижимали его к себе, а тело выгибалось навстречу ему. Они не хотели чувствовать ничего, кроме сплетенных вместе тел в одной кровати. Захид вскрикнул, и она почувствовала, как его освобождение заставило ее тело взорваться. Вскоре и она взлетела в небеса, испытывая блаженство. Тринити изо всех сил пыталась не закричать и с остервенением закивала в сторону двери. Захид все понял и накрыл ее рот своими губами, впитывая ее стоны.
Ей нечего было бояться рядом с ним.
– Ты была права, – произнес он, глядя на женщину, которую будет вожделеть вечно. – Эти чувства ниже моего достоинства.
Да, сейчас все его чувства находились ниже его моральных устоев, и все они были сосредоточены на Тринити.
Раздался сигнал, предупреждавший о снижении самолета. Ему нужно оставить все свои чувства здесь. Но как это сделать? Они быстро помылись и оделись. Тринити впервые увидела Захида в национальной одежде вместо костюма и замерла от удивления.
– Я… – Тринити не могла подобрать слов. – Теперь все выглядит уже более реальным.
– Неужели я делаю тебе больно?
Захид считал, что поступил правильно, взяв ее с собой, но сейчас это противоречило здравому смыслу.
– Я не хочу встречаться с женщинами, которых ты…
– Я знаю. – Впервые Тринити почувствовала укол ревности, но, несмотря на это, жаждала узнать больше. – Она должна быть девственницей?
– Тринити, нам пора занять свои места. – Захид не хотел обсуждать с ней свою будущую жену.
– Ты собираешься ответить на мой вопрос?
– Да, она должна беречь себя только для меня.
«Его поцелуи, занятия любовью, его поведение рядом со мной – все это перевернуло мой мир. Он должен узнать об этом», – подумала Тринити и решила все рассказать.