Кто сдался первым, трудно сказать. Возможно, поражение оказалось взаимным. В какой-то момент, осторожно погрузив палец в ее влажную горячую глубину и ощутив там судорожный спазм, он понял, что заветный момент настал. Вероятно, о том же подумала и Элис, уловив ладонью усилившуюся до предела пульсацию бархатистой, несмотря на чудесную твердость, плоти.
Даже то немногое, что осталось на Элис из одежды, сейчас сильно раздражало обоих. Что-то с досадой пробормотав, Мигель нетерпеливо содрал с ее стройных лодыжек кружевные черные трусики. Спеша помочь, Элис приподняла ноги, и он задохнулся от восторга при виде столь соблазнительного зрелища. Поймав одну изящную ступню, он принялся легонько ее покусывать и покрывать поцелуями, постепенно спускаясь все ниже по внутренней стороне бедра. Он непременно продвинулся бы до самого конца, если бы Элис попросту не сгребла волосы на его затылке и не потянула к себе.
Заставив его приблизить к ней лицо, она почувствовала, что между ними вновь что-то переменилось. Напряжение чуть-чуть ослабло, позволив им обоим слегка успокоиться и посмотреть друг другу в глаза. Элис нежно поцеловала веки Кальсады, щеки, орлиный нос. Мигель проделал с ней то же самое.
– Фантастика! – шепнул он, убирая с лица Элис прядь волос. – Ты меня околдовала.
– А ты – меня.
Он тихонько рассмеялся. Но потом вдруг умолк и прильнул к ее губам в жарком, глубоком поцелуе. И все началось сначала, но на этот раз ласки стали смелее и интимнее, их переполняла страстность, которую можно было утолить одним-единственным способом.
Наконец Мигель лег на Элис, и она с готовностью приняла его. Худощавые смуглые бедра расположились между ее стройных длинных ног. В самую последнюю секунду, перед тем как их тела соединились, Элис сообразила, что Мигелю хочется, чтобы ее глаза оставались открытыми. Поэтому она остановила взгляд прямо на черных зрачках и так встретила вожделенное мгновение, когда одним глубоким движением он вошел в нее.
Казалось, это невозможно, но его глаза потемнели еще больше. Они поблескивали в полумраке спальни на напряженном из-за желания лице. Мигель начал двигаться – медленно, мощно, не сводя взгляда с Элис, которая все сильнее распалялась от нарастающего наслаждения этого изумительного ритма. Вскоре она обвила Мигеля ногами, впилась пальцами в его спину. Несмотря на запредельно усилившееся напряжение, оба не сводили друг с друга глаз. Это являлось частью того, чем они сейчас занимались, чрезвычайно важной составляющей процесса полного слияния, линией связи, предназначенной для общения при помощи чувств, а не слов.
Глаза Элис больше не были голубыми. Они стали дымчато-темными, но и сероватый оттенок исчез из них, когда приблизился финал. С ее приоткрытых губ слетали короткие вскрики наслаждения, постепенно становившегося все более мощным, плотным, всепоглощающим. Всецело разделявший эти ощущения Кальсада никогда еще не испытывал столь сильного подъема.
Заслуга здесь полностью принадлежала прелестной Элис. Это благодаря ей Мигель переживал сейчас доселе неизведанные мгновения страсти. Элис была теплой, щедрой и отдавала себя всю без остатка. В тот момент, когда его дыхание стало тяжелым, а ритм и сила движений увеличились до неистовства, Элис просто присоединилась к нему, чтобы одновременно пройти всю сладостную агонию завершающих судорог. В самое последнее мгновение она порывисто стиснула темноволосую голову руками, сильно изогнулась под ним и горячо выдохнула ему в лицо:
– Мигель!.. – Больше ничего. Только имя, произнесенное с обнажающим душу чувством.
В следующую секунду нижняя часть ее тела конвульсивно содрогнулась, на миг поднявшись над постелью и сильно стиснув горячими внутренними мышцами его беснующуюся плоть. И он сразу полетел вслед за Элис в темную пропасть наслаждения с отдающимся в ушах эхом собственного имени и туманным осознанием погружения в доныне недоступные глубины блаженства.
Определенно, эта женщина ведьма! Причем моя, успел подумать Мигель, прежде чем его рассудок накрыла расслабляющая волна облегчения…
Лежа под Мигелем и продолжая испытывать легкое биение пульса в том месте, где их тела оставались соединенными, Элис закрыла глаза и позволила себе предаться приятному чувству насыщения. Мигель был тяжел, но в этом заключалось дополнительное удовольствие. Она растворялась в исходившем от него тепле, тонком запахе и общем ощущении расслабленности.
На ее губах появилась улыбка.
– Тсс… – шепнул Кальсада, которому показалось, что Элис собирается заговорить и испортить таким образом все впечатление.
Однако у нее и в мыслях не было ничего подобного. Она слишком хорошо себя чувствовала в объятиях мужчины, который дал ей так же много, как и взял. Это было чудное ощущение. Кроме того, Элис знала, что Мигель пребывает в таком же разнеженном состоянии.
Позже, почувствовав, что она хочет переменить положение, он потихоньку отстранился. Запечатлев на ее шее поцелуй, он лег на бок и положил согнутую ногу на ее бедра, словно желая убедиться, что та никуда не улизнет. Затем он подпер щеку ладонью и принялся другой рукой убирать в сторонку пряди волос, растрепавшихся по ее плечам и груди.
– Ты назвала меня по имени, – неожиданно произнес он.
Длинные ресницы Элис удивленно вздрогнули.
– Правда? – Она не могла припомнить, произносила ли вообще хоть слово.
Он самодовольно улыбнулся.
– Си. Ты назвала меня Мигелем на пике удовольствия. Мне приятно.
Это было заметно. Однако Элис слегка смутилась.
– А какое, по-твоему, имя я должна была произнести? – поинтересовалась она ворчливо, но с лукавой усмешкой.
Его реакция ошеломила ее. Вместо того чтобы поддержать игривое настроение, тот вдруг помрачнел. На лице появилось жесткое выражение. Вполголоса произнеся что-то резкое на родном языке, он вдруг припал к ее губам в поцелуе, содержавшем оттенок собственничества, что казалось странным, так как она и так уже принадлежала ему.
– Мое! – гневно произнес он, отстранившись. – Ты теперь моя женщина, понятно? Будешь думать только обо мне, называть меня по имени и мечтать лишь обо мне одном!
– Какой жестокий властелин! – насмешливо протянула она, не зная, радоваться ли вспышке ревности или сердиться.
– Си, – гордо подтвердил Мигель. – Я испанец и защищаю то, что принадлежит мне.
– Выходит, ты считаешь, что я стала твоей?
– Да.
– Но сам-то ты чей?
– Твой, разумеется, – дернул он плечом, будто не видя надобности в подобном вопросе.
Тут их мнения совпадали, потому что она тоже не находила смысла в этой беседе. Разве что Мигель пытался таким образом обозначить правила игры.
– Надолго? – хрипло спросила она. Он помрачнел еще больше.
– Думаю, до тех пор пока мы будем вместе. Откуда мне знать?
Элис, однако, оказалась сообразительнее.
– Месяц, – произнесла она упавшим голосом. – Потом вернется Боб, ты уедешь домой и все кончится…
Боб? Она посмела впутать сюда Боба? И к тому же самостоятельно устанавливать сроки! Это неслыханно!
С перекошенным от ярости лицом он схватил Элис за плечи. Та испуганно вскрикнула:
– Пусти! Что я такого сказала? – Она лишь предложила Мигелю отличный повод разорвать ненужную связь в подходящий момент.
– Ты не смеешь устанавливать для меня какие бы то ни было рамки, – глухо произнес он. – Я живой человек, а не бык на веревочке.
Элис побледнела, отчасти начиная понимать его логику.
– Прости. Я не имела в виду ничего такого… Просто мне казалось, что…
– Так пусть не кажется! Во всяком случае, не в моей постели.
И не удержавшись, Мигель вновь припал к ее губам в поцелуе, отказываясь понимать, куда катится, хотя внутренний голос подсказывал ему, что он заходит слишком далеко. И, похоже, Элис Слейтон берет над ним власть.
8
Элис поняла, что обидела Мигеля, хотя меньше всего на свете хотела испортить лучшие минуты своей жизни. Поэтому она со всей страстью ответила на поцелуй. Он был зол, и в движениях его губ и языка ощущалась некоторая грубость. Однако гнев подстегнул иные эмоции, и они вскоре возобладали над всем остальным.
Вторая попытка, предпринятая сразу после первой, могла не оправдать ожиданий, но этот человек, похоже, не мог сделать ничего, что способно было разочаровать Элис. Они упивались друг другом бесконечно долго, напрочь забыв о предохранении.
Данное обстоятельство стало очевидным, когда Элис, находясь в ванной, аккуратно промокала полотенцем нежные участки тела. Это происходило после третьего по счету взлета к вершинам райского блаженства, случившегося во время совместного принятия душа.
– Боже мой! – прошептала она таким тоном, что Мигель, который в этот момент обертывал бедра полотенцем, мгновенно поднял голову. Выражение ее лица заставило его похолодеть.
– Что случилось? – резко спросил он. – Что с тобой? – Его взгляд метнулся на то место, к которому Элис прижимала ком махровой ткани. – Я не поранил тебя, дорогая?
Она покачала головой. Бледность, покрывшая ее лицо, делала его похожим на фарфор.
– Ты ничем не пользовался… – беспомощно пролепетала Элис. – Не предохранялся…
Тут уж заволновался Мигель.
– Это что, шутка? – тихо спросил он.
У Элис был такой вид, будто она вот-вот упадет в обморок. Похоже, ноги едва держали ее.
– Нет… – выдохнула она, начиная дрожать. Кальсада с чувством выругался по-испански, потом обернул Элис большим сухим полотенцем, подхватил на руки и отнес в спальню. Там он усадил ее на кровать. Помедлив, тяжело опустился рядом. Было заметно, что его тоже шокировало известие.
– Как это мы оба не догадались позаботиться о самом очевидном? – выдавила Элис.
– Ты разве не принимаешь специальные таблетки? Все женщины это делают.
– Но не я! – вспылила она, вскакивая на ноги. – Так я и знала, что добром это для меня не кончится! Мы вообще не должны были делать ничего подобного.
– Разве тебе было плохо со мной? – обиженно произнес он.
Элис видела, что он не понимает ее, однако сейчас ей было не до объяснений. Обтянутая полотенцем, она принялась ходить по комнате, пытаясь собраться с мыслями и как-то свыкнуться с тем ужасным фактом, что могла забеременеть от человека, приходящегося братом жене Роберта!
– Ну почему ты не спросил меня о таблетках?! – вырвался у нее стон.
Мигель скрипнул зубами.
– А ты почему не предупредила меня?
– Да само собой разумеется, что интеллигентный человек должен без напоминаний позаботиться о безопасном сексе! – прошипела Элис, в глубине души не понимая, почему набрасывается на него, ведь сама она была не менее виновата.
Он тоже вскочил с кровати, пунцовый от ярости. Похоже, говорить больше было не о чем. Когда он направился к ванной, Элис принялась машинально собирать свои вещи, не совсем отдавая себе отчет в том, что делает.
Через несколько минут Мигель вернулся. Похоже, он успел взять себя в руки, в то время как Элис стояла, тупо уставившись на черное кружевное белье в своих руках. Казалось, ей никак не удается вспомнить, откуда оно взялось.
– Прости, – шепнула она, почувствовав за спиной его присутствие. – Это все я виновата. Раньше надо было думать.