— Сделали все, чтобы ему было удобно.
— Ну конечно.
— Сильвия сказала, что вы сняли с него туфли, разложили диван…
Поколебавшись минуту, она подтвердила:
— Да, правильно, все так и было на самом деле.
— Вы поставили его туфли под кровать, повесили пальто на спинку кресла и оставили на нем брюки.
— Да, правильно.
— Ночь была теплой?
— Сравнительно теплой, но мы его прикрыли.
— Вы знаете его фамилию?
— Святые небеса, нет, только его имя… Джон. А вас, вы говорите, зовут Дональд?
— Да.
— Послушайте, Дональд! Зачем столько времени обсуждать то, что произошло там, в Лос-Анджелесе? И что вам вообще надо?
— Поговорить о том, что случилось в Лос-Анджелесе.
— Зачем?
— Я детектив.
— Кто-кто?
— Детектив?
— Вы совсем не похожи на детектива.
— Я частный детектив.
Черт, может, я слишком много говорю?
— К сожалению, не слишком.
— Как давно, Дональд, вы знакомы с Сильвией? Что-то я не припомню, чтобы она мне когда-нибудь о вас рассказывала.
— Потому что я познакомился с ней только вчера, и мы вместе пообедали.
— Это было впервые?
— Да.
— Ну и что все-таки вам нужно на самом деле?
— Информация.
— На кого вы работаете?
— На человека, который был с вами.
— Не говорите глупостей. Он не знал, кто мы такие.
Он и через сто лет нас не нашел бы. Мы уехали из мотеля утром, поэтому он не мог узнать, кто мы. Я боялась, что он что-нибудь заподозрит и разозлится.
— Нет, он нанял меня, а я нашел вас.
— Каким образом?
— Довольно просто. Вы воспользовались снотворным Сильвии, и ярлычок от рецепта, упав в ящик, застрял между стенкой и дном.
— Не может быть!
— Там я его и нашел.
— А я-то считала себя ловкой девушкой! Ведь могла влипнуть в неприятную историю. Что думает обо всем этом тот парень? Он знает, что ему подсыпали снотворное?
— Да, он сообразил, что ему подсыпали что-то быстродействующее.
— До того, как был найден ярлычок, или после?
— До.
— Он компанейский парень, правда, слишком уж явно навязывался и слишком импульсивен. Догадываюсь, что у него много денег, из-за этого и возникает половина его проблем. Он ведь полагает, что если угощает девушку хорошим обедом и парой коктейлей, то у него уже есть право вломиться к ней в дом, войти запросто в ее жизнь.
— Я ничего этого не говорил.
— Так кто же он все-таки такой, Дональд?
— Лучше расскажите, что знаете о нем вы сами.
— Есть причины, по которым я должна обязательно это сделать?
— Нет, но разве есть причины, почему бы вам этого не сделать?
Поколебавшись немного и глядя сквозь длинные ресницы, она сказала:
— Похоже, вы привыкли резать пирог большими кусками.
— Зачем что-то делать наполовину? — спросил я.
Засмеявшись, она согласилась:
— Полагаю, вы правы.
Я промолчал.
— Итак… Мы с Сильвией шныряли в поисках добычи. Надо сказать, Сильвия более импульсивна, чем я.
И как раз в это время мы и повстречали парня, который тоже нуждался в компании, ну а нам нужен был эскорт и кто-нибудь, кто бы заплатил по нашему счету. Мы…
— Прекрати, Милли, — попросил я, прервав. — Прекрати паясничать!
— Что прекратить?
— Тебе эта роль не к лицу.
— Мне казалось, вы хотели знать, как все было…
— Ты же интеллигентная девушка и к тому же очень хорошенькая. А то, что ты сейчас тут разыгрываешь, тебе не принесет никаких дивидендов. Просто не сработает. Скажи, честно, сколько тебе заплатил Биллингс?
— Что вы имеете в виду?
— Хочу заметить, что вы не предусмотрели множества незначительных деталей. Я просто хотел быть уверенным в том, что вы его знали, прежде чем привлечь ваше внимание к этим мелочам.
— Что вы имеете в виду?
— Если бы ты умела играть в эти игры, то непременно настояла бы, чтобы я беседовал с тобой и Сильвией вместе.
Позволить мне говорить с тобой наедине было твоей роковой ошибкой и лишь доказало, что ты всего-навсего любительница, а никакая не профессионалка.
— Теперь ваша очередь говорить, — сказала Милли, не спуская с меня своих голубовато-зеленых глаз, которые сразу стали настороженными, жесткими и внимательными.
— По рассказу Сильвий, вы положили Джона на кушетку одетым и только сунули ему под голову подушку. Диван-кровать никто не раскладывал, и у него даже не было одеяла; Сильвия, кажется, отдала свою подушку, и это все.
Помолчав с минуту, Милли попросила дать ей еще одну сигарету.
Я исполнил ее просьбу.
— Можно, конечно, было бы продолжать игру, но теперь понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет.
Сильвия позвонила мне и сообщила, что вы, Дональд, проглотили целиком наживку, крючок и всю удочку — ведь вы молоды, хороши собой и привлекательны для девушки с длинными красивыми ногами.
— Да, уж такой, какой есть, — иронично подтвердил я.
Она засмеялась.
— Ну ладно, теперь рассказывайте, как вы догадались?
— Хочешь спросить, насколько я обо всем осведомлен? Эта история сразу показалась мне неправдоподобной. Ведь вы давно знакомы с Биллингсом?
— Я-то узнала его совсем недавно, он один из друзей Сильвии.
— А ты знакома со всеми ее друзьями?
— Нет. Во всяком случае, не с такими, у кого есть деньги: Сильвия свои дела обделывает сама.
— Сколько же он тебе, интересно, заплатил?
— Двести пятьдесят баксов. Мне их передала Сильвия и при этом заявила, что это моя доля в деле.
— Повтори точно, что ты должна была сделать за эти деньги и что тебе при этом говорила Сильвия.
— Она сказала, что я могу заработать двести пятьдесят долларов, если соглашусь на публикацию моей фотографии в газете; что я должна сыграть роль падшей женщины. И еще добавила, что я буду «падшей» только на словах.
— Что ты ей ответила?
— Но вы ведь здесь, не так ли?
— Да.
— Это и есть мой ответ.
— И потом ты встретилась с Биллингсом?
— Да, встретилась. Он передал мне деньги и пристально так рассматривал, все хотел узнать, когда снова увидит.
Ну, я постаралась его запомнить. Мы выпили по одному или по два коктейля, потом он ушел с Сильвией.
— Кто придумал всю эту историю?
— Сильвия.
— Зачем ему понадобилось алиби, ты знаешь?
— Нет, понятия не имею.
— Ты хочешь сказать, что даже не спросила его об этом?
— У меня в сумочке лежали пять хрустящих бумажек по пятьдесят долларов. Я бы не задала вопроса, даже если бы там оказалась всего одна, а тут целых пять!..
— Сколько же он заплатил Сильвии, как полагаешь?
— Он и Сильвия… — Она подняла руку со скрещенными указательным и средним пальцами. — Не стоит извинений, это была часть всего дела, мне за это дали баксы. Я ждала твоего прихода еще прошлой ночью, когда Сильвия позвонила мне по телефону и сказала, что ты вернулся в Лос-Анджелес.
Я кивнул.
— Ты только и делаешь, что меняешь самолеты.
— Приходится много передвигаться по стране.
— Что мне теперь делать?
— Главное — помалкивать.
— Позвонить мне Сильвии, рассказать, что вы сразу меня раскусили и?..
— И что тогда сделает Сильвия?
— Сильвия, конечно, во всем обвинит меня. Она будет уверять, что вы поверили в то, что она рассказала, и все было бы прекрасно, пока вы не явились сюда, ко мне, ну а я выпустила кота из мешка… Впрочем, ладно, от Сильвии ведь нельзя ждать какого-то ответственного отношения к делу, особенно когда в него замешан один из ее дружков.
— Много их у нее?
— Два или три.
— А у тебя, Милли?
— Это вас не касается, мистер.
— Очень многое теперь будет касаться. Запомни это.
Так сколько же их у тебя, я спрашиваю?
— У меня ни одного. В том смысле, в каком вы думаете, — ответила Милли, взглянув на меня.
— Именно такого ответа я и ожидал.
— А это и есть правда.