Потом я повернулся к девушкам, начавшим лениво листать книжки, пока я добывал пожрать и поделился соображением:
– Мара! Я думаю, что сознаться что мы обычные инопланетяне, а не легендарная семейка, мы всегда успеем…
– Если нас не успеют отравить при проверке на бессмертие… – вставила Мара.
– Договорились. Если что – я беру все на себя и говорю, что замутил тебе сознание своей божественной силой.
– Жрать хочу, божественный мой! – рыкнула Мара, отшвыривая книжку. Ответить, что я не являюсь ее частной собственностью, я не успел.
Кусок стены между шкафами по другую сторону дырки, оказавшийся дверью, с грохотом распахнулся и вместе с ярким солнечным светом в него хлынули трое с мечами и пятеро с луками. Все мышцы, не посоветовавшись со мной, приготовились сокращаться, но я в отместку им пошевелил только лицевыми, изобразив дружелюбную заинтересованность – ребята отличались от мохнатожилетиков так же, как тевтонские пехотинцы от татаромонгол. К тому же они не стреляли, что положительно характеризовало их способность думать.
За спиной зашуршали под ногами книги.
Лучники расположились у двери, дружно нацелившись на меня, а меченосцы не спеша пошли в обход дырки.
– Положи оружие на пол и отойди на пару шагов! – угрожающе сказал самый крупный и красномордый, останавливаясь в паре метров от меня.
– Гракк, это кто? – ткнул я трубкой в громилу.
– Н-не знаю. – нервно ответил он, отползая к шкафу. Я убрал трубку в карман и посмотрел на громилу. Потом я посмотрел на двух меченосцев, подкрадывающихся ко мне по другому краю дыры, на пятерых лучников и сопоставил их тактику с тактикой кочевников и парой случаев Херфаера.
– Положи оружие, пока я тебе не снес башку вместе с этим горшком, что у тебя вместо шлема!
– А ты кто такой? – вежливым голосом спросил я, мелким шажком прячась за его спину от лучников и захлопывая заслонки.
Зарычав, он шагнул, быстро махнув мечем. Я вовремя вспомнил, что когда-то довольно недавно целых три года зачем-то ходил на кун-фу, и не испугавшись, шагнул навстречу, сопровождая меч рукой, а другой стукая в нос.
Схватившись свободной рукой за ушибленный орган, он проскочил мне за спину.
– В следующий раз стукну в полсилы. – пообещал я скорее двум меченосцам помельче, чем ему. Меченосцы, не дойдя трех метров, встали и покосились на лучников. Лучники смотрели на выставленный на обозрение арбалет.
– Так вы зачем здесь? – спросил я меченосцев. Они дружно посмотрели мне за спину. Шаг с приседом назад, распрямиться шлемом в подбородок. Хрясь.
С удовольствием посмотрев, как большое тело осело на камни, я повернулся к меченосцам и буднично переспросил:
– Так вы зачем здесь?
– Старший… – длинный тощий меченосец кивнул на неподвижное тело у моих ног. – получил летуна с запиской. Сказал, что уничтожают библиотеку. Потом сели в седла.
– А-а! А я подумал было, что вы гробницу грабить. А то до вас двадцать… – я посмотрел на Гаркка. – Гаркк, расскажи им, ведь ты сам видел этих бритоголовых.
Гаркк пустился в подробное изложение, как мохнатожилетики высадили дверь, выбили кусок стены и умчались в темноту. Я присел к старшему и потрогал шею, задрал веко. Пульса и зрачкового сужения нет.
Дождавшись, пока Гаркк дошел до описания бегства кочевников и набрал воздуха для описания причин бегства, я громко прервал его:
– Войны, мне очень жаль, но ваш старший…
Войны посмотрели на тело старшего, на меня, а потом на коренастого меченосца. Коренастый посверлил меня водянистым глазом и не обнаружив никаких проявлений виноватости, засунул меч в ножны.
– Это был честный поединок. – пробасил он. Остальные кивнули и вернули оружие в ножны. Новый старший покрутил головой по сторонам. задержался на дыре в стене и спросил:
– Там что?
– Там гробница.
Опасно ходить туда.
Старший хмыкнул. Я вздохнул, раздвинул заслонки и посмотрел на три ножа на поясе трупа. Один очень сочетался бы с мечем Нат.
– А что с этим? – кивнул я на труп.
– Это – твое. – удивленно ответил старший.
– Я знаю – развеял я его подозрения. – Как его хоронить? Как-то особенно?
– Нет. Вынести на солнце и оставить – как обычно.
Да уж, милые обычай. Кстати, об обычаях. Как представить девушек? Женой и сестрой, наверно. Я открыл рот, чтобы позвать Нат для вручения кинжала, как вдруг понял, что понятия жена в местном языке нет. Только «боевая подруга» и «наложница»
Пока я обдумывал это факт, старший взмахом руки оставил двух лучников в библиотеке и шагнул в туннель. Навстречу ему высунулась пара лезвий, а потом и сами Нат с Марой.
– Девушки, уберите мечи. Эти ребята не собираются слопать нашу еду. Я уже договорился. И убивать вас они будут только в порядке защиты своей чести.
Нат хихикнула. Мара посмотрела на меня укоризненно. Потом они убрали мечи и гордо задрав носы, прошествовали сквозь строй застывших воинов.
– Это кто? – хмуро спросил меня старший.
– Это – моя боевая подруга. А это моя сестра. – Я посмотрел на сестру, присевшую на корточки рядом и нежно проурчал: – Любимая.
– А. – ответил старший и скрылся в темноте прохода.
– Уманок, где наша еда? – заорал я вниз. – Или ты хочешь, чтоб я ел сладкое мясо?
– Несу. – донесся снизу хрип.
Пока он поднимался по лестнице, я снял с пояса убиенного мной тела ножи и раздал по одному себе, Нат и Маре.
– Ты кинжальчик просила. – прокомментировал я для Нат.
– Ага. Спасибо. Но самый хороший ты, конечно, забрал себе. – сказала она, любуясь доставшимся мне загнутым треугольником пол-локтя длинной.
– Ну извини. Я же не виноват, что мне достается все самое лучшее – лучшие топоры, лучшие арбалеты, лучшие доспехи, лучшие ножи, лучшая еда, лучшие женщины…
Бзяк!
– … лучшие удары, лучшие ругательства, если не считать моих. – закончил я, наблюдая, как Нат дует на ушибленный об мой шлем кулак.
– Еще бы тебе лучшие мозги и язык достались – цены бы тебе не было. – отцедила Мара.
– А я что, давал тебе повод быть недовольной тем, как я работаю языком?
Мара замахнулась, посмотрела на баюкающую руку Нат, опустила кулак и отобрала у вылезающего из ямы Уманока мешок.
– Вот шиш тебе, а не лучшая еда. – злорадно сказала она, унося мешок в свободный от трупов угол зала.
– Да кушай-кушай. Мне моей лучшей еды для моей лучей женщины не жалко.
Мара надулась, покраснела, гордо вскинула нос и удалилась за шкаф.
– Как закончишь чавкать и хрюкать – позови. Я тебя стесняться не буду.
Нат укоризненно посмотрела на меня и пошла за тот же шкаф. Остановившись на углу, она по пальцам сосчитала присутствующих в зале и скрылась за углом.
Я вздохнул и посмотрел на Гарка, застывшего под шкафом.
– Гаркк! – позвал я, забивая трубочку и с печалью отмечая, что запасы табака начали заканчиваться.
– Да? – он оторвался от созерцания тела старшего.
– Вас часто так много народу в день посещает? – задал я ему вопрос, возникший после соотношения опыта воркрафта[15] с двумя последовательными попытками нас убить.
– Нет. Обычно раз в десять-двадцать дней приходит один человек, спрашивает что-нибудь. Если мы знаем, то он платит и мы ему читаем.
– Здорово. – прокомментировал я сообщение, что сижу в местном аналоге справочной системы и углубился в раздумья.
Со мной происходило то же, что я делал бы с уникальным юнитом врага во Воркрафте. В Воркрафте, обнаружив юникумного юнита[16] в гордом одиночестве, я сразу кидаю на него ближайшие группы, чтобы они его прирезали, пока он не смылся под прикрытие толп своих. Мои стандартные группы в Воркрафте – три меченосца и шесть лучников.