– Вечно ты выдумываешь. Зачем?
– На память Яру, – хитро сказал Алька.
– А в самом деле! – обрадовался Яр. – Давайте!
Он подумал, как здорово будет сохранить снимок этой замечательной компании. На память о чуде, которому он уже перестал (почти перестал) удивляться. По крайней мере, останется доказательство, что это было .
– А деньги? – спросила Данка.
Игнатик показал четырёхкопеечную монетку.
Они вошли в полутёмный фанерный павильончик. Плоский жестяной клоун у стены приподнял шляпу и задрыгал ногами. Над ним зажглась надпись:
Опустите 4 копейки
и встаньте перед объективом
у черты
– Дай, я опущу! – Алька толкнул монетку в щель старинного аппарата рядом с клоуном. Аппарат был нарисованный, а объектив у него – настоящий.
Все торопливо встали у белой полосы на полу. Яр оказался посередине, Алька слева, Игнатик справа, Данка и Чита по краям.
– Перестань читать, – сердито сказала Данка.
В это время зашипело, вспыхнул магниевый свет, все вздрогнули, Алька подпрыгнул и захохотал.
Через полминуты глаза опять привыкли к сумраку. Тогда зажглась новая надпись:
Подождите
А ещё через минуту:
Получите!
Клоун опять задрыгал ногами и поднял шляпу. Из щели под нарисованным аппаратом выскользнул на столик фотоснимок размером с открытку. Алька подхватил его, а клоуну снисходительно сказал:
– Спасибо.
На улице карточку подробно рассмотрели. И одобрили. Все получились похожие и весёлые. Только Чита всё-таки смотрел в книгу.
– Ну и ладно. Иначе это был бы не Чита, – заметила Данка и отдала снимок Яру. Он положил его во внутренний карман вельветового пиджака. При этом он заметил, что в кармане есть не то плоский бумажник, не то твёрдый конверт. Но тут же забыл.
Улица вывела на речной обрыв.
Река была широкая, с желтоватой водой, с толчеёй плотов у противоположного низкого берега. На том берегу толпились домишки слободы. За слободой тянулись луга и синели рощицы. Над ними висели светлые груды облаков.
Река плавно поворачивала, и зелёный с жёлтыми проплешинами обрыв изгибался широченной дугой. На дальнем конце изгиба Яр увидел крепость.
Это были кирпичные башни – квадратная и несколько круглых. Они стояли почти вплотную друг к другу – будто кто-то на краю громадного стола сдвинул вместе красновато-коричневые банки и коробку.
Вершины башен были неровные, с осыпавшимися зубцами.
– Странная крепость, – сказал Яр. – У нас такой не было.
Тик посмотрел на него с тревогой:
– А что? Это… плохо, да?
– Н-нет… – скрывая сожаление, отозвался Яр. – Но когда вы меня… когда я оказался у вас, то подумал сначала, что попал в свой родной город…
– Все-таки это Орехов, а не Нейск, – виновато заметила Данка.
– Да… Но непонятно, откуда столько знакомого… Даже цирк с Софией Марчес…
– Это Тик напридумывал так похоже, – сказал Алька. – Ой… – он перепуганно посмотрел на Яра.
Яр засмеялся, дотянулся, взлохматил ему и без того растрёпанную русую голову. И сказал, слегка наклонившись к Игнатику:
– Ну и молодец, что напридумывал… Двор у вас в точности такой же, в каком жил я. Мне даже показалось: вот поднимусь на второй этаж и окажусь в своей собственной комнате… И голубятня такая же… Голубей в ней не было, и мы там играли по вечерам.
– Как? – спросил Игнатик.
– По-всякому… Тоже придумывали… У нас тогда была постоянная компания: Валерка Дымов, Славик Раскатов, Димка Савченко, Юрик… фамилию не помню… и я… Девочки, правда, не было, – он покосился на Данку. – Сначала не было…
– А вас не ругали? – спросил Чита и оторвался от книги.
– За то, что не было девочки?
– Нет, за то, что пятеро, – быстро сказал Игнатик.
Яр по очереди оглядел всех. И Алька, и Тик, и Данка, и даже Чита смотрели на него с непонятным ожиданием.
– Братцы, – осторожно сказал Яр. – Я заметил непонятную вещь. У вас, по-моему, ужасно не любят число пять. Почему?
Алька сердито фыркнул. Тик быстро обвел друзей блестящими глазами и покрепче взял Яра за руку. Данка странно улыбнулась.
Чита пожал плечами:
– Это же несчастливое число. Все знают…
– Я-то не знаю. У нас такого нет, – сказал Яр. – Это что? Обычай? Примета?
– Всё на свете, – объяснил Чита. – Людям известно, что пять – это всегда не к добру. Во всех случаях жизни.
– Даже неприличным считается, если что-то пять, – сказала Данка. – Если впятером собираются, это… да никто и не собирается. Иногда только ребята, но за это попадает.
– Говорят, что хулиганство… – буркнул Алька.
– Ну… а мы сейчас тоже впятером. За это не попадёт?
– Это не впятером, – усмехнулся Чита. – Это четверо и один. Четверо ребят и взрослый. Считается, что он смотрит за детьми. Поэтому его даже в цирк пускают бесплатно.
– Ну, идём купаться-то? – жалобно спросил Алька. И шагнул к откосу. Там среди бурьяна и конопли начиналась тропинка и петлями спускалась к воде.
– Постой, Алька… Я хочу все же разобраться, почему такой обычай. Или даже закон?
– Закон? – удивилась Данка. – А откуда он возьмётся?
– Как откуда? Мало ли… Вам лучше знать. Может, от директора школы, может, от правительства…
– А откуда возьмется правительство? – сказал Чита. – Правительства были раньше, когда люди ещё воевали.
– А сейчас не воюют?
– Сейчас? – удивилась Данка. – Сумасшедшие, что ли? И без того хватает…
– Значит, по всей Земле нет войн?
– По какой земле? – сунулся Алька.
– По всему земному шару?
– А как это "земной шар"? – нерешительно спросила Данка.
– Разве планета – не шар?
– Шар, конечно, – заметил рассудительный Чита. – но при чём здесь земля?
– Разве планета называется не Земля?
– Земля – вот, – Чита колупнул ботинком траву и почву. – А планета – просто Планета. Она так и называется…
– А-га… – соображая, протянул Яр. – Ну что же… А разве других планет у Солнца не открыли?
– Давным-давно открыли, – объяснил Чита. – Альфа, Бета, Гамма, Дельта… и так далее. А наша – просто Планета. Потому что для нас она главная.
– Логично, – заметил Яр.
– Пойдемте же купаться! – отчаянно сказал Алька.
Яр его понял. Яру тоже ужасно захотелось сбежать по тропинке среди зарослей, сбросить одежду, бултыхнуться в воду. Потом свалиться на песок и, может быть, зарыться в него, в сухой и тёплый. И устроить с Тиком и Алькой возню. Вспомнить наяву берег Туры с такой же широкой желтоватой водой… Ну их, планеты. Хотя бы в этот летний день…
И все же Яр задал ещё вопрос:
– Если нет правительств, кто же управляет людьми на всей… Планете?
– А зачем ими управлять? – опять удивилась Данка. – Маленькие, что ли? Каждый и так знает, что ему делать.
– Да нет, говорят, всё же управляют, – как-то сумрачно возразил Чита.
– Мы ещё маленькие, мы это не проходили, – чуть насмешливо сказал Алька.
Игнатик заглянул Яру в лицо.
– В самом деле, пойдём купаться, Яр.
Они начали спускаться. Данка двигалась осторожно, боком. Алька, несмотря на забинтованную ногу, ускакал вперёд. Чита ухитрялся читать на спуске и ни разу не споткнулся. Игнатик не выпускал руку Яра.
4
Под заросшими откосами и обрывами тянулась песчаная полоса. Кое-где на ней торчали пляжные грибки. На песке резвилось и загорало множество мальчишек и взрослых. Мальчишек, разумеется, больше. Ребята и Яр долго шли вдоль воды и наконец отыскали свободное место с гладким, почти не тронутым следами песком.
Алька торопливо задёргал пуговки рубашки. Сказал с восторгом:
– Ох и побулькаем…
– Тебе нельзя, у тебя нога порезанная, – возразила Данка. Впрочем, без всякой уверенности, что Алька послушается.
Он только фыркнул и показал язык.
– Балда упрямая, – сказала Данка. Одним махом сбросила через голову платье, промчалась по песку и гибко, по дуге, кинула себя в воду. В серебристом купальничке она мелькнула, как узкая рыбка.
– А говорили, что здесь русалки не водятся, – улыбнулся Яр.
Мальчишки торопливо пошвыряли в кучу одежду и башмаки. Даже Чита без жалости скомкал свои наглаженные брюки. Только Яр аккуратно укладывал костюм – чужой, надо беречь. Игнатик, Алька и Чита нетерпеливо на него поглядывали.
– Ты нас побросаешь? – спросил Игнатик.
– Как?
– Ну, раскачал – и в воду, – объяснил Алька.
Вода была мутноватая и тёплая, с привкусом травы и песка. Яр швырял с размаху в эту воду орущих от радости Игнатика и Альку. Потом все ныряли с него, как с вышки. Даже Данка, которая приплыла с середины реки. Оказалось, что лучше всех ныряет Чита. Тощий, ребристый, в обвисших трусиках, он взлетал с плеч Яра, как пружинка, и падал без плеска. Данка тоже хорошо ныряла. Игнатик не очень. Алька же просто плюхался.
Когда выходили на берег, Алька вдруг завопил:
– Ой, меня кто-то за ногу тащит! Крокодил!
Никто, даже Яр, не обратили внимания: привыкли к его фокусам. Только Игнатик бросился к Альке. Схватил его за локоть, дёрнул к себе. Оба шлёпнулись у берега на мелком месте.
– Ты чего! Я же понарошке! – захохотал Алька.
Игнатик вскочил, ушёл на берег и лёг.
– Ну какие здесь крокодилы, – немного смущённо сказал ему вслед Алька.
– Ох и пустозвон ты, – вздохнула Данка.
– Я виноват разве, что он всему верит? – огрызнулся Алька.
Вслед за Игнатиком все в беспорядке попадали на песок. Яр украдкой смотрел на Игнатика и Альку – те лежали недалеко друг от друга. Алька боком – боком подобрался к Игнатику, осторожно дотронулся локтем до его плеча. Игнатик улыбнулся. Тогда Яр облегчённо закрыл глаза и перевернулся на спину. Блаженно вытянулся на сухом тёплом песке Планеты.
Какой планеты?!
Скадермен всегда обязан быть скадерменом. Разведчиком. Попадая в незнакомые условия, он должен исследовать, изучать, анализировать, делать выводы. Строить хотя бы первоначальную теорию. Во имя дальнейшего развития человеческой мысли, во имя прогресса и науки.
Яр чувствовал, что самым скандальным образом теряет право на свой высокий титул. Он не анализировал и не строил. Он валялся на песке в обществе трёх загорелых пацанов и девчонки и, вопреки логике, чувствовал себя таким же, как они – довольным и беззаботным.
Впрочем, он попытался мысленно прикинуть конспект первого донесения.
Пункт первый. Способ высадки на объект. Значит, так: через голубятню на поляне с одуванчиками (о, бедные академики в экспедиционном комитете СКДР!).
Пункт второй. Вид космического объекта. Планета типа, максимально приближающегося к земному… А может быть, всё-таки просто Земля? В другом витке пространства-времени, или в каком-нибудь параллельном варианте развития, или… тьфу! Сюда бы Стасика Тихова с его коллекцией фантастики, там подобной зауми – хоть зачитайся. (Но Стасик разбился в десантной ракете на голой гранитной планетке с красивым именем Легенда. И где теперь его коллекция?)
Ну ладно, пункт третий. Наличие биологической жизни. Сколько угодно. Во всех видах. Вот божья коровка ползёт по локтю…
Пункт четвёртый. Имеются ли какие-либо признаки цивилизации?
О господи, вон они, живые представители здешней цивилизации! Похитили разведчика Ярослава Родина с крейсера и в ус не дуют! Данка сидит на песке в позе знаменитой Русалочки и крошечным гребешком расчёсывает мокрые волосы. Иглатик и Алька докопались до влажного песчаного слоя и строят крепость – вроде той, что стоит наверху. Чита, естественно, читает. Впрочем, это не мешает ему время от времени украдкой швырять в крепость песочные бомбочки. Яр давно заметил, что Чита многое умеет делать, не отрываясь от книги.