Маркелов достал из куртки дискету и положил ее на стол, рядом с закрытым ноутбуком. Когда он, сделав ручкой, вышел из кабинета, уборщица, сохраняя прежний устало-равнодушный вид, переложила дискету со столешницы в верхний ящик стола: хозяин этого помещения всегда проявляет недовольство, если обнаруживает на своем столе какие-нибудь посторонние предметы.
Эта дискета, можно сказать, жгла Маркелову карман... Теперь, когда он избавился от нее, оставив подборку прелюбопытных – а местами и жутковатых – материалов на рабочем столе пресс-секретаря городского головы Мельникова, можно было облегченно перевести дух.
«Очень удачно получилось, – подумал он, направляясь по коридору к лестнице запасного выхода. – А то начались бы расспросы: что, как и откуда... Паша вроде бы под Мельниковым работал, но кто знает, каков расклад на самом деле. И вообще... разбирайтесь-ка, мужики, со своими хищными троглодитами сами, а нас с Нюрой в свои темные делишки не впутывайте!..»
Выйдя на лестницу запасного выхода, он спустился на один пролет... и тут увидел каких-то крепких мужичков, которые поднимались снизу ему навстречу.
Что-то Маркелову не понравилось в обличье этой парочки... поэтому он рванул на себя дверь и просквозил через нее на второй этаж.
Так и есть... эти двое, громко сопя, кинулись за ним вдогонку. А один из них на ходу бросил в рацию: «Он на втором этаже!!!» Но те, кому адресовалась эта реплика, в наводке уже не нуждались: когда Маркелов вымахнул на парадную лестницу, то обнаружил там сразу четверых субчиков, двое из которых были одеты в милицейскую форму...
«Все... влип, очкарик! – с тоской подумал про себя Маркелов. – Похоже, они ждали меня на парадной лестнице... Повезло еще, что успел вовремя избавиться от дискеты...»
– Эй... в чем дело, господа?
Маркелов попытался было протаранить эту живую стену, но не тут-то было... Сразу двое «ребятишек» стали выкручивать ему руки... а еще кто-то с такой силой дернул за воротник, что новенькая куртка, которую они с Зеленской только на днях прикупили на местном базаре, затрещала по всем швам...
– Ну что, братишка, – сказал старлей Синицын, снимая с поясного ремня дубинку, – не надоело тебе еще бегать от нас?
Маркелов набрал полные легкие воздуха, намереваясь заорать во всю мочь: «кар-раул, грабю-ют!!!» или что-то в этом роде, но Синицын опередил его, ловко, с оттяжкой, ударив дубинкой по коротко стриженной голове.
Маркелов тут же обмяк... Двое сотрудников держали его под руки, а третий тем временем тщательно обыскал журналиста.
Закончив шмон, он отрицательно покачал головой.
– Тащите его на выход, – распорядился Синицын, крепя дубинку на ее штатное место. – В темпе давайте!..
Несколько гражданских, находившихся в вестибюле первого этажа Дома печати, с удивлением наблюдали за тем, как двое крепких мужчин, держа под руки третьего, который едва передвигал ногами, проследовали мимо них на выход.
– Спокойно, граждане... занимайтесь своими делами! – подал реплику спускавшийся по лестнице старлей Синицын. – Парень этот из дурдома сбежал... ну а мы сейчас его обратно доставим!..
Глава 24
Не ходила бы ты, галю, до гаю
В Москву, Андрею, Зеленская дозвонилась очень удачно, с первой же попытки.
– Я в машине... по пути в аэропорт, – прозвучал в трубке знакомый миллионам российских телезрителей голос. – Как у вас дела, Аня?
«В аэропорт? – опешила Зеленская. – Ага... наверное, в Москве уже в курсе, какие здесь события произошли несколько часов назад... Может, даже по ТВ успели дать первые сообщения о том инциденте, в котором довелось поучаствовать и столичным журналистам. Вот так-то, господа губернская власть! Это здесь вы боги и цари – или пытаетесь казаться таковыми, – а по московским меркам вы шелуха... руки у вас коротки, чтобы попытаться заткнуть рот хотя бы одному общенациональному телеканалу...»
– Дела, Андрюша, как сажа бела, – мрачноватенько отозвалась Зеленская. – В какое время ты к нам прилетаешь? Вот только... Пожалуй, мы с Володей не будем встречать тебя прямо в аэропорту... Состыкуемся, Андрей, где-нибудь в другом месте... Вряд ли ты сейчас в курсе всех деталей случившегося... Поэтому скажу коротко: у нас с Маркеловым возникли крупные проблемы... особенно в плане личной безопасности...
– Постой, Аня! – перебил ее телеведущий. – О чем это ты?! Кто тебе сказал, что я собираюсь лететь именно к вам... в тот город, где вы сейчас находитесь?
– Не к нам? – опешила Зеленская. – Нет? А куда же?
– Вообще-то я лечу в Питер! У меня там съемка на вечернее время запланирована... Объясни толком, Анна, что там у вас произошло?
Зеленская несколько секунд молчала, расстроенная донельзя. С трудом удержавшись, чтобы не захлюпать носом, молодая женщина сказала:
– Влипли мы здесь, Андрей, по самое некуда...
После того как Зеленская вкратце и довольно сбивчиво поведала своему работодателю о случившемся, Уралов, в голосе которого прозвучали нотки обеспокоенности, поинтересовался:
– Что вы сейчас собираетесь предпринять, Аня?
– Дубликат материалов, которые мы здесь отсняли... в том числе и сегодня... мы намерены передать в распоряжение местной городской власти. Думаю, Маркелов с этой задачей уже справился...
– Это вроде как страховка? Ну что ж... не самый глупый ход... Но оригинал записей, Аня, я надеюсь, вы оставили у себя?
– Конечно... За кого ты нас принимаешь, Андрюша? Проблема только в том... как нам отсюда выбраться? Да еще нужно как-то и эти записи сохранить.
– Вы полагаете, что вас уже разыскивают? Черт... Кстати, у нас, в Москве, пока никакой информации о ЧП в Н-ске не проходило... Значит, так, Анна... Во-первых, без паники! Хорошо, что ты успела прозвонить, я теперь буду лично отслеживать ситуацию!.. Во-вторых... я так понял, что вы опасаетесь пока контачить с местной милицией и следственными органами?
– Вот именно! – после паузы сказала Зеленская. – Поверь, Андрей, у нас есть веские основания для того, чтобы не доверять местным властям!
– Понимаю, понимаю... Если вас сейчас разыскивают...
– Я в этом нисколечко не сомневаюсь!
– Значит, на вокзале, в аэропорту... вам сейчас показываться опасно... Они могут не только вас там задержать, но и отобрать все ваши видео– и аудиоматериалы!
– Вот именно! Поэтому я намерена обратиться к «анониму» за советом и помощью. Ты понимаешь, Андрей, о ком я говорю?
– Догадываюсь... Аня, я могу через своего хорошего знакомого на Лубянке прозвонить непосредственно начальнику облуправления ФСБ! Ну не все же они, в конце концов, повязаны круговой порукой! Без сторонней помощи вам с Маркеловым очень непросто будет, как я понимаю, выбраться за пределы области...
– Может, ты и прав, Андрей, но сначала я хочу законтачить с «анонимом»... Кстати, он работает в той самой конторе, которую ты только что помянул...
– Хорошо, Анна... вам на месте виднее. Держите меня постоянно в курсе событий... Если понадобится, я немедленно задействую все свои связи! Единственная просьба... будьте осторожны, конечно... но постарайтесь в темпе перекинуть мне все пленки! Ну а я... если все хорошо сложится... я рвану вашу «бомбу» уже в нынешнее воскресенье...
Закончив разговор с Ураловым, Анна проверила кредит – минут на пятнадцать разговора еще должно хватить, – отыскала забитый в «память» номер контактного телефона, по которому можно было снестись с Иваном Ивановичем, но уже в следующее мгновение ее голову посетила такая... такая неприятная мысль, что ей стало просто-таки дурно.
«Идиотка... дура набитая! – выругалась она про себя. – Ты же именно с этого сотового звонила Паше Кормильцину! Всего за несколько секунд до того, как киллер сделал свое кровавое дело! И твой номер наверняка определился...»
То, что она еще раз воспользовалась – да еще для столь важного телефонного разговора – этой «засвеченной» трубкой, было очень, очень серьезным промахом с ее стороны. Если местные пинкертоны хоть немного понимают толк в своей профессии, то мобила, с которой она только что прозвонила в Москву, самому Уралову, сейчас должна стоять на особом контроле... Как же она так лоханулась? Пожалуй, Зеленскую – а также Маркелова, который тоже как-то упустил из виду столь важную деталь – в какой-то степени могло извинить лишь то, что их головы были заняты не столько обеспечением своей личной безопасности, сколько сохранением тех сведений, которые, казалось бы, в последние часы сами шли к ним в руки...
Зеленская испуганно заозиралась: нет ли поблизости кого подозрительного? А заодно и прислушалась: не звучат ли где по соседству сирены милицейских машин? Или рев мощных движков каких-нибудь джипов, с какими-нибудь крутыми ребятками на борту, вроде Ломова и Фомина?
Сейчас она находилась всего в одном квартале от центральной артерии города – Волжского бульвара – и ничего опасного вокруг себя пока не наблюдала.
Зеленская понятия не имела, способны ли местные специалисты пеленговать сотовый телефон (как в рабочем, так и в отключенном состоянии). Но по-любому от этой трубки – с которой «некто» звонил Кормильцину за мгновение до гибели местного журналиста – нужно было избавиться немедленно, сей же час!..
Анна на всякий случай еще раз сверилась с экранчиком «Нокии», проверяя, надежно ли отложились в ее собственной памяти нужные ей телефонные номера. Достала из своей сумочки носовой платок и тщательно протерла трубку. После чего, оглянувшись по сторонам – не наблюдает ли кто-нибудь сейчас за ней, – сунула свой сотовый в большой контейнер для мусора.
Избавившись от «засвеченной» мобилы, Зеленская двинулась в сторону набережной, по улице, проходящей параллельно Волжскому бульвару. Она хорошо понимала цену тем кассетам, которые, завернутые в маленький фирменный пакетик с эмблемой L'Oreal – у нее был целый набор косметики этой фирмы, часть из которого она взяла с собой в эту поездку, – хранились сейчас на дне свисающей с ее правого плеча сумочки...
Теперь Анна уже более внимательно приглядывалась к вывескам учреждений и витринам магазинов, расположенных по обе стороны улицы. А заодно напрягала свои мозги в поисках единственно верного решения.
Почта? Нет, это не выход... Ненадежно... неоперативно... да и засветиться, опять же, в таком учреждении можно запросто.
Центральный автовокзал? Оттуда отправляются автобусы дальнего следования... есть автоматические камеры хранения... и наверняка где-то там дежурят люди, которых уже сориентировали на розыск двух борзых московских товарищей.
По той же причине отпадают железнодорожный вокзал и местный аэропорт.
Крупный супермаркет... Через пару строений далее по улице – отделение Сбербанка... Почти напротив него здание, в котором, судя по вывеске, функционирует филиал местного «Коммерцбанка»... Думай, Анна, соображай... причем в хорошем темпе! Ведь ты не можешь забить «стрелку» этому гэбисту, что укрылся под псевдонимом Иван Иванович, пока не обеспечишь себе – а заодно и напарнику – хотя бы минимальную страховку...
Спустя какое-то – не слишком продолжительное – время Зеленская остановилась у таксофона и сунула в прорезь карточку, которую ей пришлось приобрести в ближайшем киоске печати.
Сначала ей пришлось общаться с автоответчиком, а затем где-то около минуты дожидаться, пока наконец на линии не окажется нужный ей человек.
– Иван Иванович? – переспросила она, хотя сразу же признала голос ответившего ей мужчины.
– Да, это я.
– Мы в опасности... и нам срочно нужна помощь! – выпалила в трубку Зеленская. – Я могу сейчас на вас рассчитывать?
– Почему сразу мне не прозвонили? – в мужском голосе, как ей показалось, прозвучали резкие нотки. – Кстати... откуда вы сейчас звоните? Надеюсь, не со своего сотового?!
– Нет... я воспользовалась городским таксофоном, – невольно вздохнув и еще раз обозвав себя мысленно дурой, сказала Зеленская. – У нас серьезные неприятности... Я вот думаю, может, мне сейчас в Контору подъехать?..
Возникла небольшая пауза.
– Давайте сначала встретимся, – прозвучало в трубке таксофона. – Помните тот переулок, где мы впервые с вами беседовали?
– Гм... надеюсь, что я найду это место.
– Обязаны вспомнить! – сказал гэбист. – Все! Никому более не звонить и нигде не задерживаться! Получаса вам хватит, чтобы добраться?
– Думаю, да.
– Добро... тогда ждите меня там, где я вам сказал!..
Едва Черняев успел получить обнадеживающую новость из областного Дома печати – о том, что там повязали Маркелова, которому, к счастью, не удалось свидеться там с пресс-секретарем Мельникова, или же совершить еще какой-нибудь сумасбродный поступок, – как ситуация прямо у него на глазах стала приобретать воистину катастрофические черты...
Выслушав запись перехваченного только что его спецами телефонного разговора между Зеленской и неким Андреем – в нем можно было без труда опознать известного всей стране телеведущего Андрея Уралова, – глава фирмы «Центурион» сразу же вызвал к себе в кабинет сотрудника техотдела, который несколькими минутами ранее осуществил данный перехват.
– У тебя записан весь целиком этот разговор? – спросил он, когда тот вошел в его кабинет.
– Да... забит в память компьютера.
– Сотри все... к черту... чтоб и следов не осталось!
– А распечатку сделать? – спросил несколько удивленный таким поворотом технарь.
– Ты что... оглох?!
– Гм... понятно, шеф, сделаю.
– И сам забудь то, что слышал, – угрюмо сказал Черняев. – Не дай бог тебе обмолвиться где-то хоть словом... Все, свободен!
Когда технарь убрался вон из кабинета, экс-полковник принялся бормотать ругательства. Эта парочка приблудных журналистов – теперь вот выяснилось, что они как-то связаны с «суперстар» Ураловым, – была ему сейчас все равно что кость в горле... Вот что они, спрашивается, делали в «Левобережном» сразу после открытия ресторана? Загримированные, при париках... и при своей телевизионной аппаратуре? Куда подевались в самый канун «мероприятия»? Случайно ли они оказались в «Какаду» в то же самое время, когда там сначала проходила встреча Черняева с господином Шацким, а затем того же главы фирмы «Центурион» с двумя самыми доверенными своими сотрудниками, а именно Фоминым и Ломовым? Или во всех этих событиях прослеживается некая интрига, направленная против Виталия Черняева... и еще каких-то других персон, с которыми главу фирмы «Центурион» издавна связывают партнерские отношения?..
Повезло еще, что свояк, городской прокурор Кулагин, шепнул ему по-родственному этот засвеченный номерок, с которого во второй половине дня Зеленская – не такая уж она ушлая, как выяснилось, – решила прозвонить самому Андрею Уралову...
В кабинете появился телохран Коля.
– Привез видеокассету из «Какаду», – доложил он. – Только что с Ломом ее просматривали... Кажись, это они и были... там... командир...
– Ну-ка Ломова в кабинет!
Специалист по «деликатным поручениям» был по обыкновению спокоен и невозмутим.
– Ну что там с теми двумя... гастролерами? – процедил Черняев, даже не пригласив вошедшего присесть.
– Да все в принципе по плану, – сказал Ломов. – Тёма где-то с час назад отправил их... прямиком «в Сочи»...
– По «плану», говоришь? – угрюмо произнес Черняев. – Я ж предупреждал вас... чтоб аккуратно все было... А на деле что у вас вышло?
Лом, поняв, что именно его могут выбрать на роль «крайнего», крупно сглотнул. Но ответить он не успел: на столе начальника прозвучал зуммер телефона внутренней связи.
Около минуты Черняев молча слушал то, что доносила до его слуха телефонная мембрана. За это время его лицо успело приобрести багрово-красный оттенок, а на лбу выступила обильная испарина...
Не кладя на рычаги трубку телефона, экс-полковник ткнул пальцем клавишу селектора.
– Слушаю, – отозвался один из его замов.
– Ну что, определились наконец, откуда она звонила? – бросил в трубку Черняев. – Так... так... из автомата? Улица Клары Цеткин... ага... это рядом с филиалом «Коммерцбанка»...
Коротко – в энергичных выражениях – проинструктировав своего зама и наказав технарям, чтобы продолжали и далее следить за переговорами в телефонных и радиосетях, Черняев вновь вспомнил о громиле, который все это время торчал посреди его служебного кабинета.
– Засекли-таки мы эту сучку, Александр, – сказал он, недобро кривя губы. – Есть хороший шанс разом исправить серьезную ошибку, которая произошла, в том числе и по твоей, дружище Ломов, вине...