- Мы явно делаем то же самое с нашими двумя частями, - сказал он. -мы
чувствуем, что есть другая сторона нас, но когда мы стараемся определить эту
сторону, тональзахватываетрычаги управления, акакдиректор онкрайне
мелочен и ревнив. Онослепляет нам глаза своими хитростями и заставляет нас
забыть малейшие намеки на другую часть истинной пары - нагваль.
День тоналя
Когдамы покинули ресторан,ясказал донуХуану, чтоонбыл прав,
предупреждаяменяотрудноститемы, ичтомойинтеллектуальныйбагаж
оказалсянесоответствующим для того,чтобы я смог ухватить его концепции и
объяснения.Я предположил, что может быть, если я пойду всвою гостиницу и
прочитаюсвоизаписки,моевосприятиепредметаможетулучшиться.Он
постаралсяуспокоитьменя,сказав,чтоятревожусь о словах.Покаон
говорил, я испытал озноб и на мгновение почувствовал, что действительно есть
какая-то другая часть меня самого.
Я заметил дону Хуану, что испытываю какое-то необъяснимое ощущение. Мое
заявление явно возбуждалоеголюбопытство.Я рассказалему, что подобные
ощущениябывали уменяи раньше,ичтоони, казалось,были секундными
провалами,перерывамив моем потоке сознания. Онивсегдапроявлялись как
толчок в моем теле, за которым следовало ощущение, что я как бы зависаю.
Мынаправилисьвцентргорода,идянеторопливымшагом. ДонХуан
попросил меняизложить ему все детали моих провалов. Мне былоочень трудно
описать их, разве что называть их моментами забывчивостиилинеслежения за
тем,чтояделаю.Онтерпеливо остановилменя,указав,чтояочень
требовательная персона, имеюотличную память и бываю очень тщателен в своих
действиях. Сначала мне показалось, что эти любопытные провалы были связаны с
остановкойвнутреннегодиалога,ноонибывалиу меня итогда, когда я
разговаривалсам ссобоювовсю.Казалось,онипроисходилииз области,
независимой от всего того, что я знаю.
Дон Хуан похлопал меня по спине. Он улыбался с явным удовольствием.
-В конце-концов ты начинаешь устанавливатьреальныесвязи, - сказал
он.
Я попросил его объяснить это загадочное заявление. Но онрезко прервал
нашразговори сделал мнезнак следоватьзаним внебольшой парк перед
церковью.
-Это конец нашего путешествия вцентр города, - сказалон и селна
скамью. -здесьмы имеемидеальноеместодля того,чтобынаблюдать за
людьми. Тут идут прохожие по улице и другие, которые возвращаются из церкви.
Отсюда мы можем видеть каждого.
Он указал на широкую деловуюулицу и надорожку, посыпаннуюгравием,
ведущуюк церкви. Нашаскамья находиласьнаполдороге междуцерковьюи
улицей.
- Это моя очень любимая скамейка, - сказал он, глядя на дерево.
Он подмигнул мне и добавилс улыбкой: "она любитменя, вот почемуна
ней никто не сидит.
Он подмигнул мне и добавилс улыбкой: "она любитменя, вот почемуна
ней никто не сидит. Она знала, что я приду".
- Скамейка знала это? - Нет! Не скамейка. Мой нагваль. -Разве нагваль
имеет сознание, он осознает предметы?
- Конечно. Он осознаетвсе. Вот почему меня интересует твой отчет. То,
что ты называешь проваламии ощущениями,является нагвалем. Чтобы говорить
обэтом,мы должны заимствоватьсостроватоналя слова, поэтому удобнее
будет ничего не объяснять, а просто перечислить его эффекты.
Яхотел сказатьеще что-нибудьоб этихлюбопытных ощущениях,но он
заставил меня замолчать.
- Хватит. Сегодня не день нагваля. Сегодня день тоналя.Янаделсвой
костюм, потому что я сегодня целиком тональ.
Онсмотрел наменя.Я собиралсясказатьему, что предмет,похоже,
становитсяболеетрудным, чемвсе,что онобъяснял мне до сих пор.Он,
казалось, предвидел мои слова.
- Это трудно,- продолжалон, - я знаю это.Но учитывая то,что это
последняязаслонка,последний этаптого,чемуятебяучил,небудет
чрезмернымсказать, что она охватывает все,о чем яговорю спервого дня
нашей встречи.
Долгое время мы молчали. Я чувствовал, что мне нужно подождать, пока он
завершит своеобъяснение,ноощутилвнезапный приступ тревоги и поспешно
спросил.
- Нагваль и тональ внутри нас? Он взглянул на меня пристально.
- Очень трудный вопрос, - сказал он. - сам ты сказал бы, что они внутри
нас. Я сказал бы, чтоони не внутри, но никто из нас не был бы прав. Тональ
твоего времени призывает тебя утверждать, что все, имеющее отношение к твоим
мыслямичувствам,находитсявнутритебя.Тональмаговговорит
противоположное:всеснаружи. Ктоправ? Никто.Внутри,снаружи,этов
действительности не имеет значения.
Я неотступал. Я сказал, что когда он говорило тонале инагвале, то
это звучалотак, какбудтобысуществует и третья часть.Он сказал, что
тональ "заставляетнас" совершатьпоступки. Я попросил его сказать мне,о
ком он говорил, кого заставляют.
Он не ответил мне прямо. - Объяснить это не так просто,- сказал он. -
вне зависимости оттого, насколько умными являютсяключевыеточки тоналя,
дело в том, что нагваль берет верх. Еговыходна поверхность однако всегда
ненамеренный.Величайшимискусствомтоналяявляетсяподавлятьлюбое
проявление нагваля такимобразом, что даже если его присутствие будет самой
очевидной вещью в мире, оно останется незамеченным.
- Для кого оно незаметно? Он усмехнулся, покачиваяголовой вверх-вниз.
Янажал нанего,требуяответа.- Для тоналя, - сказал он.- яговорю
исключительно о нем. Я могу ходить кругами, но это не должно ни удивлять, ни
раздражатьтебя.Япредупредилотрудностипониманиятого,очемя
рассказываю.