Я сказал ему, что
чувствуюсебянедостойным и что лучше я уеду домойи вернусь тогда, когда
буду чувствовать себя сильнее.
- Ты говоришьчепуху, - бросил он. - воин берет свою судьбу, какой она
бы ни была, ипринимаетее вабсолютном смирении. Он в смирении принимает
то,чемонявляетсяне длятого,чтобысожалеть, некакосновудля
сожаления, а как живой вызов.
-Длякаждогоизнаснужновремя,чтобыпонятьэтотмоменти
использоватьеговжизни.Я,например,ненавиделсамозвучаниеслова
"смирение". Я- индеец,а мы, индейцы,всегда былисмиренныи ничего не
делали,толькоопускалисвои головы. Я думал, что смирениене по путис
воином. Я ошибался.Сейчас я знаю, что смирение воина не является смирением
нищего.Воин ниперед кемне опускает головы,но вто жевремяонне
позволитникомуопускать свою голову перед ним.Нищий, напротив, ужепри
падении шляпы падает на колении мететпол перед любым, когосчитает выше
себя. Но в то же время он требует, чтобыкто-то, находящийся нижеего, мел
пол перед ним.
- Вот почемуяговорил тебесегодняранее, чтоя непонимаю,что
чувствуют мастера. Я знаю только смирениевоина, а оно никогдане позволит
мне быть чьим-либо мастером.
Мы некоторое время молчали. Его слова вызвали во мне глубокое волнение.
Ябыл тронут ими и вто же времяозабочентем, чему ябыл свидетелемв
чапарале.Моим сознательнымзаключениембылото,чтодонХуанчто-то
скрывает от меня и что он на самом деле должен знать,что происходит.
Я ушел вэтиразмышления, когдатот же самый странныйстучащийшум
вывел меня из задумчивости. Дон Хуан улыбнулся, а затем начал посмеиваться.
- Ты любишь смирение нищего, -сказал он мягко. - ты опускаешьголову
перед разумом.
-Явсегдадумаю, что меня разыгрывают, -сказаля. - это основной
момент моей проблемы.
-Ты прав. Тебя разыгрывают, -заметил он с обезоруживающей улыбкой.-
этоне может бытьтвоейпроблемой.Реальнойпроблемой в этомотношении
является то, что ты чувствуешь, будто я сознательно тебя обманываю. Прав я?
-Да, естьво мнечто-то,что не даетмнеповеритьвреальность
происходящего.
- Ты опять прав. Ничего из происходящего не является реальным.
-Чтоты хочешьэтимсказать, донХуан? - Вещи являютсяреальными
толькопосле того, какнаучишьсясоглашаться сихреальностью.То, что
происходитсегодняночью,например,вероятнонеможетбытьдлятебя
реальным, потому что никто с тобой согласиться не может относительно этого.
-Ты хочешьсказать, чтоневиделтого, что произошло?- Конечно,
видел,но яне в счет.
Вспомни, что я тот, кто тебяобманывает. Дон Хуан
смеялся,поканезакашлялсяиневыбилсяиздыхания.Егосмехбыл
дружественным, даже несмотря на то, что он смеялся надо мной.
- Не обращай так много внимания на ту чушь, которую я несу, - сказал он
ободряюще.- я просто стараюсьрасслабить тебя изнаю,что ты чувствуешь
себя в своей тарелке только тогда, когда ты в смущении.
Его выражениебылорассчитанокомичным, имыоба расхохотались.Я
сказал ему, что меня еще более испугало то, что он сейчас сказал.
-Тыбоишьсяменя?-спросилон.-Нетебя, нотого,чтоты
представляешь. - Я представляю собой свободу воина. Ты этого боишься?
-Нет, но ябоюсь устрашительности твоего знания. В нем нет дляменя
утешения. Нет гавани, куда бы приткнуться.
- Ты опятьвсепутаешь. Утешение, гавань, страх - все это настроения,
которым тынаучился, даже неспрашивая об их ценности.Каквидно, черные
маги уже завладели всей твоей преданностью.
- Кто такие черные маги? - Окружающие нас люди являются черными магами.
А посколькуты с ними, то ты тоже черный маг. Подумай на секунду, можешь ли
ты уклониться с той тропы, которую они для тебя проложили. Нет. Твои мысли и
твоипоступки навсегда зафиксированыв их терминологии. Эторабство. Я, с
другой стороны,принес тебе свободу. Свобода дорога, но цена не невозможна.
Поэтому бойся своихтюремщиков, своихмастеров. Не тратьсвоего времени и
своей силы, боясь меня.
Я знал, что он был прав, но все же несмотря на мое искреннее согласие с
ним,язналтакже,чтопривычкимоейжизни обязательнозаставят меня
тянуться к моей старой тропе. Я действительно себя чувствовал рабом.
После долгого молчания дон Хуан спросил меня, достаточно ли у меня силы
чтобы еще раз столкнуться со знанием.
-Тыхочешьсказатьсбабочкой?- спросиляполушутя.Его тело
согнулось от смеха.Казалось,что ятолько чтосказал емусамую смешную
шутку в мире. - Что ты в действительности имеешь в виду, когда говоришь, что
знание - это бабочка?-спросил я. - Я ничего другого не имеюввиду,-
ответил он. - бабочкаесть бабочка. Я думал, чтокнастоящему временисо
всеми твоимидостижениямиутебябудет достаточно силы,чтобы "видеть".
Вместо этого ты мельком заметил человека. А это не было истинным "видением".
С самого началамоего ученичества донХуан ввел концепцию"видения",
какособойспособности,которуюможноразвить,икотораяпозволит
воспринимать "истинную" природу вещей.
Занесколько лет нашей связи у меня развилосьмнение,что то, что он
имеет в виду под "видением", является интуитивным восприятием вещей, илиже
способностью пониматьчто-тосразу,или, возможно,способностью насквозь
видеть человеческие поступки и раскрывать скрытые значения и мотивы.