- Я могусказать, что сегодня вечером, когда ты встретился с бабочкой,
ты наполовину смотрел, наполовину видел, - продолжал дон Хуан.
-вэтомсостоянии,хотятыине былполностьюсамим собой,как
обычно,ты, тем не менее, смог находиться в полном сознании, чтобыуправлять
своим знанием мира.
ДонХуан остановилсяи взглянулнаменя.Сначалая незнал,что
сказать.
- Какя управлял своим знанием мира?-спросил я. - Твое знание мира
сказало тебе, что в кустах можно найти только подкрадывающихсяживотных или
людей,прячущихсяза листвой.Ты удержалэтумысль иестественнотебе
пришлось найти способ сделать мир таким, чтобы он отвечал этой мысли.
- Ноясовсем не думал, донХуан.- Тогданебудемназыватьэто
думанием.Скорееэтопривычкаиметьмиртаким,чтобыонвсегда
соответствовал нашим мыслям, когда он не соответствует, мы просто делаем его
соответствующим.Бабочки, такие большие,какчеловек, немогут быть даже
мыслью. Поэтому для тебя то,чтонаходилосьвкустах,должно былобыть
человеком.
- Такая же вещь случиласьи с койотом. Твои старые привычки определили
природу этой встречи также. Что-топроизошло междутобой и койотом. Но это
не былразговор.Я сам бывал в такойпеределке.Я теберассказывал, что
однажды я говорил с оленем. Теперь ты разговариваешь с койотом. Но ни ты, ни
я никогда не узнаем,что на самом деле имело место в этих случаях.
- Что ты мне говоришь,дон Хуан? -Когда объяснение магов стало ясным
для меня,уже было слишком поздноузнавать, чтоименносделалдляменя
олень. Ясказал, чтомыразговаривали, ноэтобыло не так. Сказать, что
междунами произошелразговор,это только способпредставитьвсетаким
образом, чтобы ясмог об этом говорить.Олень и я что-то делали,нов то
время, когдаэто имело место, мне нужно было заставлять мир соответствовать
моим идеям, совершенно так же, как это делал ты. Так же, как ты, явсю свою
жизньразговаривал. Поэтому мои привычкивзяливерх и распространились на
оленя. Когда оленьподошел ко мне и сделалто,чтоонсделал, тоя был
вынужден понимать это как разговор.
-Этообъяснениемагов? -Нет это моеобъяснение тебе. Ноононе
противоречитобъяснениюмагов.Его заявлениебросиломенявсостояние
умственного возбуждения. Нанекоторое время я забыл окрадущейся бабочке и
дажезабыл записывать. Я попытался перефразировать его заявление, и мы ушли
в длинное обсуждениерефлексирующей природы нашего мира. Мир, согласно дону
Хуану, должен соответствовать его описанию. Это описание отражает себя.
Другим моментом его разъяснения былото, чтомы научилисьсоотносить
себя с нашим описанием мира в терминах того, что я назвал "привычки". Я ввел
то,чтосчиталболеевсеобъемлющимтермином"намеренность"- свойство
человеческогосознанияпосредствомкоторогосоотносятся собъектомили
намереваются иметь этот объект в таком именно виде.
Я ввел
то,чтосчиталболеевсеобъемлющимтермином"намеренность"- свойство
человеческогосознанияпосредствомкоторогосоотносятся собъектомили
намереваются иметь этот объект в таком именно виде.
Наш разговор вызвал крайне интересное рассуждение. Будучи рассмотренным
в светеобъяснений донаХуана, мой "разговор" скойотомприобретал новые
черты.Я действительнонамеренно вызвал "диалог",посколькуя никогда не
знал другого пути намеренной коммуникации. Ятакжепреуспелвтом, чтобы
заставитьегоотвечатьописанию,соответственнокоторомукоммуникация
происходит через диалог. И, таким образом, я заставил описание отразиться.
Яиспытал момент огромногоподъема. Дон Хуан засмеялся исказал, что
быть до такой степени тронутым словами, это другой аспект моей глупости.Он
сделал комический жест разговора без звуков.
- Мы все проходим через одни и те же фокусы, - сказал онпосле длинной
паузы.- единственный способ преодолеть их состоит втом, чтобы продолжать
действовать как воин. Остальное придет само собой и посредством себя самого.
-А что остальное, дон Хуан? - Знание исила.Люди знания обладают и
тем и другим. И в тоже время никто из них не сможет сказать, каким образом
ониихприобрелиза исключением того, что онинеуклоннодействовали как
воины, и в определенный момент все изменилось.
Он взглянул наменя.Казалось,онбылв нерешительности.Затем он
быстро всталисказал, что у менянетиного выхода, какпродолжить свое
свидание со знанием.
Я ощутил озноб.Мое сердце начало колотиться.Я поднялся, идон Хуан
обошел вокруг меня, как бы рассматривая мое тело со всех возможных углов. Он
сделал мне знак сесть и продолжать писать.
-Еслитыбудешьслишком испуган,тоты не сможешь провестисвое
свидание.Воин должен быть спокоени собрани никогда неослаблять своей
хватки.
-я действительно испуган, - сказал я. - бабочка или что иное, но что-то
там лазает по кустам.
- Конечно, - воскликнул он,- мое возражениесостоитв том,чтоты
настойчиво считаешь это человеком,точнотакже, как ты настойчиво думаешь,
что разговаривал с койотом.
Какая-точасть меняполностьюпоняла,чтоон хочетсказать.Был,
однако,другойаспектменя самого, который не отступался и,несмотряна
очевидное, накрепко прицеплялся к рассудку.
Я сказал дону Хуану, чтоего объяснения не удовлетворяют моичувства,
хотя интеллектуально я полностью согласен с ним.
- В этом слабая сторона слов, - сказалон подбадривающе. -Они всегда
заставляютнас чувствовать себя просвещенными,нокогда мы оборачиваемся,
чтобы посмотреть на мир, то они всегда предают нас,и мы кончаемтем,что
смотрим на мир также, как всегда этоделали, без всякого просветления. По
этой причине маг старается больше действовать, чем говорить.