Что ты хочешь сказать?
- Я пытаюсь ввести магические истории как предмет, - ответил он. -Я
никогда специально не разговаривал с тобой наэтутему,потомучтопо
традициионавсегдаостаетсяскрытой.Этопоследняяхитростьдуха.
Говорят, что когда ученик понимает абстрактные ядра, это похоже на укладку
камня, который венчает и скрепляет пирамиду.
Темнело, и это выглядело так, словно вновь пошел дождь. Я беспокоился
о том, что если ветер подует с востока на запад при сильном дожде,насв
этой пещере вымочит до нитки. Я был уверен, чтодонХуаносознавал,но
почему-то игнорировал это.
- Дождя не будет до завтрашнего утра, - сказал он.
Ответ на мои потаенные мысли заставил меня непроизвольно подпрыгнуть,
я сильно стукнулся макушкой о каменныйсводпещеры.Этосопровождалось
глухим стуком, который прозвучал хуже, чем хотелось бы.
Дон Хуан схватилсязабокаотхохота.Позже,когдамояголова
действительно заболела, я начал массировать ее.
- Твоя компания так же приятна для меня, как моя былаприятнамоему
бенефактору, - сказал он и засмеялся вновь.
Мыуспокоилисьчерезнесколькоминут.Тишинавокругменябыла
зловещей мне казалось, чтояслышушелестнизкихоблаков,когдаони
спускались на нас с высоких гор. Потом я понял, что услышанный шелестбыл
тихимветром.Смоегоместавнеглубокойпещереонслышалсякак
перешептывание человеческих голосов.
- Мне невероятно повезло - я учился у двух нагвалей, - сказал дон Хуан,
разрушая гипнотическое воздействие, которое оказал на меня в этот момент -
первый был, конечно же мой бенефактор,нагвальХулиан,второй,нагваль
Элиас, был его бенефактором. Мой случай уникальный.
- Почему это твой случай уникальный? - спросил я.
- Потому что поколения нагвалей собирали своихучениковчерезгоды
после того, как их собственные учителя покидалимир,-объяснилон.-
Кроме моего бенефактора. Я стал учеником нагваля Хулиана за восемь летдо
того, как его бенефактор оставил мир. У меня была милость восьми лет.Это
наиболее удачная вещь из всех тех, что случались со мной, поэтомууменя
была возможность научиться двум противоположным темпераментам. Этопохоже
нато,когдатебявоспитываетмогущественныйотециещеболее
могущественный дед, которые не сходятся во взглядах. В таком соперничестве
дед всегда выигрывает. Поэтому я собственно продукт учения нагваля Элиаса.
Я ближе к нему не только по темпераменту, но иповзглядам,икакуже
говорил, обязан ему своей прекраснойнастройкой.Однако,большуючасть
работы,котораяпривеламенякпревращениюизжалкогосуществав
безупречного воина, проделал мой бенефактор, нагваль Хулиан.
- Как физически выглядел нагваль Хулиан?, - спросил я.
- Ты знаешь, к этому дню мне трудно визуализировать его, - сказал дон
Хуан.
- Ты знаешь, к этому дню мне трудно визуализировать его, - сказал дон
Хуан. - Я знаю, это звучит абсурдно, но в зависимости от егопотребностей
иобстоятельств,онбыллибомолодым,либостарым,красивымили
безобразным, расслабленным и хилым или сильным и мужественным, толстым или
стройным, среднего или очень низкого роста.
- Ты хочешь сказать, что он был актером, исполнявшимразныеролис
помощью реквизита?
- Нет, реквизит здесь не вовлекался,даипростоактеромегоне
назовешь. Он, конечно, был великийактервсвоемроде,ноэтонечто
другое.Сутьвтом,чтоонбылспособентрансформироватьсебяи
становиться всеми этими диаметрально противоположными персонажами.Будучи
актером, он мог изобразить все мельчайшие особенностиповедения,которые
делают реальным каждое отдельное существо. Можно сказать, что он был волен
в любой перемене существа, как волен ты в любой перемене одежды.
ЯнетерпеливопопросилдонХуанарассказатьмнепобольшео
трансформациях его бенефактора. Он сказал, что кое-кто научил его тому, как
извлекать эти трансформации, но для того, чтобыобъяснитьэтокому-либо
другому, ему придется частично обратиться к другим историям.
- А как нагваль Хулиан выглядел, когданетрансформировалсебя?-
спросил я.
- Надо отметить, что до того каконсталнагвалем,онбылочень
стройным и мускулистым, - сказал дон Хуан. - У него были черные, густыеи
вьющиеся волосы, длинный, тонкийнос,сильные,белыеикрупныезубы,
овальное лицо, мужественный рот и темно-коричневые глаза. Рост-пятьфутов
и восемьдюймов(172,2см).Оннебылиндейцем,небылсмуглым
мексиканцем, как не был и белым англичанином. В сущности,егоцветлица
казалось был единственным в своем роде, особенновегопоследниегоды,
когда он постоянно менялся от темного к очень светлому обратно ктемному.
Когда я первый раз встретил его, он был светло-коричневым стариком,затем
прошло время, и он стал светлокожим молодым человеком, возможно толькона
несколько лет старше меня. Мне в то время было двадцать лет.
- Но если перемены его внешнего вида былиудивительны,-продолжал
дон Хуан, - перемены поведения и настроения, которыесопровождаликаждую
трансформацию, были еще более изумительны. Например, когда он былтолстым
и молодым, это был веселый и сладострастный человек. Когдаонстановился
худым и старым,этобылмелочныйимстительныйстарикашка.Акогда
становился жирным стариком, он представал перед нами величайшим глупцом.
- Он был когда-нибудь самим собой? - спросил я.
- Не в томсмысле,какя,-ответилон.-посколькуменяне
интересует трансформация, я всегда один и тот же. А он вовсемотличался
от меня.
Дон Хуан посмотрел на меня, как бы оценивая мою внутреннюю прочность.