Лева с силой раскрутил веревку и бросил…
Почему-то гладь воды оставалась такой же чистой и зеркальной. Лева огляделся, ничего не понимая. Только заметив, как скулит Филя, поглядывая вверх, Лева увидел… покачивающийся динамит, застрявший в ветвях близстоящей сосны. Бикфордов шнур горел исправно, пощелкивая и пуская маленькие искорки.
Леве стало жаль дерева. Он бросился по склону наверх. Ноги скользили по глине, он постоянно съезжал к воде… Наконец он добрался до приземистой сосенки, на которой повис динамит. Подпрыгнул, пытаясь ухватиться за ветку или за динамитную шашку. Ни роста, ни прыти у него для этого не хватило: было слишком высоко. Лева поднял с земли ветку и попытался сбить заряд — но тот только сильнее раскачивался; даже веревка еще раз перехлестнулась через ветку…
Лева завыл от отчаяния. Ему снизу отлично было видно, как быстро укорачивается бикфордов шнур. Он понял, что совсем скоро динамит рванет… Лева не выдержал, скатился по склону и бросился в воду. Он изо всех сил пытался отплыть подальше, пока не понял, что глубина маленькая и что он лежит на одном месте, только поднимая муть со дна. Лева вскочил на ноги и зашлепал по воде, быстро удаляясь от берега.
Динамит все не взрывался. Стоя по пояс в воде метрах в тридцати от берега, Лева оглянулся: на берегу под деревом остался Филя. Он неистово лаял на динамит, совсем не чувствуя исходящей от него опасности. Лева заорал: “Филя, сюда! Ко мне, дурак!” — но пес то ли просто не слышал его криков, то ли не желал слушаться Соловейчика…
Лева, бураня воду, побежал к собаке. Он успел взять Филю на руки и дойти до воды, как за спиной страшно рвануло… Соловейчика подбросило и вдавило в воду. Камыши вокруг тихой бухточки разом полегли…
…На поверхности воды плавала, поблескивая нежной чешуей, оглушенная мелочь. Среди нее тут же, на мелководье, лежал оглушенный Лева. В одной руке он сжимал небольшую плотвичку, в другой — пистолет “Макаров”…
Живой и здоровый Филя пытался вытащить его на берег, но сил у пса для этой процедуры явно не хватало. Лева открыл глаза. Ему было как-то особенно хорошо и спокойно: над головой — светлое небо с одинокой яркой звездой, вокруг — покой и тишина…
Лева с интересом посмотрел на пистолет, не понимая, каким образом он оказался в его руке и — вообще — что он тут делает, лежа в мелкой холодной воде…
…Орловец сам нес его к матерому. Из подлеска выбежали три борзые — было видно, что потеряли след. Они, поскуливая, суетливо закружились вокруг него. Он, не слезая с жеребца, подхватил одну из борзых и, прижимая ее к себе, почувствовал, как тяжело и прерывисто ходят ее бока.
Орловец мгновенно вынес его к склону, перескакивая через выбоины поперек волку. Борзая уже заметила матерого и ринулась из рук хозяина. Гон пошел по новой. За борзой бросились остальные собаки; матерого удалось отвести от кустарников, что росли вдоль оврага, и теперь он обреченно шел через поле. В лае гона слышались торжествующие ноты окончания охоты.
Он видел, что волк стал забирать влево, и направил орловца наперерез. Егерь сделал то же самое, только с другой стороны поля.
— Улю-лю-лю-лю! — рвался его рот. Егерь невидяще глянул на него, полностью захваченный охотой на матерого.
— Улю-лю-лю-лю! — подхватил он, понимая, что теперь, когда борзые видят зверя, подзадоривать их — дело лишнее.
Горбатая борзая с темными боками первая подошла к зверю. Он на ходу, чувствуя ее приближение, оглянулся. Та проносясь мимо, успела схватить его за гачи. Волк присел, оскаливая пасть: борзая пролетела мимо, перевернувшись в лете.
Волк пошел дальше, круто забирая к лесу. Свора — в сажени за ним, держа дистанцию.
Матерый бежал, припадая на лапу, чуть опустив лобастую голову: он ждал и был готов к нападению.
— Уйдет! — заорал егерь, — ату!!! Егерь поравнялся со сворой; убоявшись, что его конек может затоптать собак, взял немного в сторону, стараясь обойти их. До леса оставалось совсем чуть-чуть. Чувствуя, что матерый может уйти, Валдай выпал вперед и мгновенно оказался на волке. Они клубком, как-то боком, покатились в сторону.
Он, уже не помня как, оказался на волке и прижимал его голову к земле. Матерый рвал из стороны в сторону, верхняя губа его нервно ползла вверх, обнажая желтоватые клыки…
Валдай продолжал висеть на волке, вцепившись ему в загривок.
— Отгоняй! — прохрипел он егерю. Он попытался коленом прижать тело зверя, свободной рукой ища нож, который сбился в сторону во время гона. Краем глаза он заметил, что подтянулись и другие верховые. Они отгоняли и успокаивали лающих на волка собак.
— Сострунивай его! — сказал, оттаскивая Валдая от волка, егерь. — Живьем сострунивай!
Отдав пса одному из сгрудившихся вокруг загонщиков, егерь навалился рядом, схватив матерого за уши. Оттянул ему голову. Он успел перехватить угодливо кем-то поданную, уже готовую, ременную плеть и захлестнул задние ноги…
Встал, тяжело дыша. Волка уже довязывали без него. Матерый как-то сразу затих, только тело в паху нервно ходило и подрагивало.
— Здорового взяли! — блестя красным потным лицом, похвалил егерь.
— Ага… — рассеянно кивнул он, отходя к своему орловцу. Тот косил глазом на соструненного волка. Он похлопал орловца по мокрому нервному боку. Попытался махнуть в седло, но понял, что сил на это уже не осталось, и усмехнулся самому себе. Рядом живо обсуждали охоту.
Он огляделся — припорошенные снегом поля с темными проплешинами легкими бугорками уходили к лесу. Было мокро и тихо.
— Мальчишки у выселок видели выводок, — подбежал к нему егерь, — так что? Он легко вскочил в седло.
— На выселки! — заорал егерь. — Смотри у меня! Гнать от речки, и не давай им уйти к оврагам! На всякий случай встань там…
Он уже не слушал, свистом подозвал своих борзых и неторопливо пошел в поле. Было свежо и тихо. Необыкновенно тихо…
Раймо проснулся в тишине. Осторожно выбрался из спальника и спустился с сеновала. Во дворе за чистым столом уже сидели Михалыч с Женей и готовили ружья.
Из дома выполз серьезный Кузьмич со своей винтовкой; с завистью посмотрел на карабин “Тигр” генерала.
У Жени были бокфлинт и помповое ружье.
Кузьмич внимательно оглядел патроны. С пулями жакана и турбинными.
Раймо вынес из дома свой охотничий винчестер.
Сергей Олегович и Семенов вылезли из машины почти одновременно. Заметив, что все уже почти готовы, Сергеи Олегович, спотыкаясь, бросился к дому за своим оружием.
— Проверим острова, — предложил Кузьмич, — на лодках быстро разбросаем народ и прочешем по очереди…
— Мы на охоту идем или корову твою искать? — спросил у него Женя.
— На охоту… — мрачно ответил Кузьмич.
— Тогда на мыс пойдем, — заявил Качалов. — Как и договаривались. Кузьмич недовольно засопел.
— А лицензия у вас есть? — проявил вялое служебное рвение Семенов.
— Конечно… нет, — ответил Михалыч.
Семенов поежился в своем кителе — было прохладно.
* * *
…Сначала показался Филя, следом за ним плелся Лева Соловейчик в мокрой одежде. Он положил перед Семеновым на стол пистолет.
— Нашел? — удивился Кузьмич. — Ну, сыскарь!.. Я же всем говорю:
Лева — опер от Бога, все найдет и достанет. Мы уже собрались…
— Ну, спасибо!.. — милиционер осторожно взял в руки оружие. — Ну, спасибо!.. Вы даже не знаете…
— Знаем, знаем! — прервал начавшийся было поток благодарностей Кузьмич. — А ты-то знаешь, что нужно?..
— А то! — Семенов радостно заковылял к своему “уазику”.
— Сейчас узнаем, где зверь… — пообещал Кузьмич.