Видя перед собою широкую спину Пола, ей вдруг невольно захотелось дотронуться до него, спрятаться в его объятиях от всех своих бед и обрести в этом человеке опору и защиту, но Китти тут же одернула себя. Да она же ненавидит его, и в то же время мечтает о чем-то нереальном!
Китти подавила истерический смешок. В этом жарком незнакомом городе она буквально сходит с ума, путаясь в своих ощущениях и пугаясь неизвестного.
Они методично обошли все кладбище и уже через двадцать минут нашли могилу пятилетней дочки Глории Харрисон, небольшой надгробный камень, и ничего больше. Но этого было достаточно. Китти с трудом прочитала аккуратную надпись, потом еще и еще, и только на третий раз до нее дошел смысл короткой эпитафии:
«В память о дорогой доченьке от любящих родителей. Сьюзен Джудит Харрисон. Родилась 27 июля 1942. Умерла 7 сентября 1947, в возрасте пяти лет.»
Это отняло у Китти последние силы, ноги подкосились, она побледнела и буквально рухнула на ближайшую скамеечку. Даты! Какое совпадение!
— Боже мой!
Пол резко обернулся.
— Что случилось?
Девушка неловко открыла сумочку, судорожно порылась в ней и, найдя наконец свидетельство о рождении, протянула его Полу.
— Даты. Посмотри сам, — сказала она внезапно осипшим голосом.
Он взял документ и неторопливо прочел вслух.
— «Родилась 27 июля 1942». Подожди, это слишком странно. Ага, цифры написаны по-разному. Если приглядеться внимательно, то видно, чем они отличаются. Почерк, чернила… Кто-то переправил их…
Китти не удержалась и сползла со скамейки на колени на землю. Слезы застилали ей глаза, и только рука, поднесенная к дрожащим губам, мешала закричать. Мама, мамочка, что же ты наделала? Что же теперь со мной будет?
Пол возвышался над девушкой, не обращая на нее никакого внимания. Он был так потрясен, что, словно застывший от внезапного прозрения, неотрывно смотрел на могилу, не замечая ничего вокруг.
— Сьюзен Харрисон должна была быть старше тебя. К тому же она была черноволосая, как цыганка, — хрипло проронил он.
У Китти заболело сердце.
— Замолчи! — попросила она и зарыдала.
И в этот момент сильные руки подхватили ее и, не церемонясь, подняли и поставили на ноги. Пол тряс ее, стараясь привести в чувство, а Китти бессмысленно уставилась на него, широко открыв покрасневшие от слез глаза.
— И если ты не Сьюзен Харрисон, то, черт возьми, кто ты? — разгневанно вопрошал Пол, и Китти задрожала от волнения, внезапно сообразив, к чему он клонит.
Нет, этого не может быть! Это кошмарный сон! Девушка почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
— Нет, нет. Я Китти. Я не… не… — простонала она, но с ее губ так и не сорвалось пугающее имя, и несказанное повисло в сумрачном кладбищенском воздухе ужасным приговором обоим.
Пол, какой-то вдруг посеревший, все еще пытался сохранить спокойствие. Но, внимательно посмотрев на Китти, он неожиданно деловито и логично расставил все точки над i.
— Кэролайн пропала в июле тысяча девятьсот пятьдесят второго, когда ей было всего три месяца. Сьюзен уже не было в живых. Мэг рассказала нам, что Глория очень переживала потерю дочери и буквально не находила себе места. А ее муж, Дэвид, всегда был не в ладах с законом… Господи, да ведь все сходится! Они украли малютку Кэролайн.
Холодные рассуждения подействовали на нее, как ледяной душ, и Китти, вскрикнув, отшатнулась от него, закрыв лицо руками, будто бы это могло защитить ее от неминуемого поражения перед прошлым.
— Нет! Это не правда! Я не верю! — закричала она. — Да как ты смеешь говорить такое о моей матери!
— Ты первая подумала о такой возможности. И здесь, — Пол выразительно указал на могилу, — лежит доказательство того, что Глория вовсе не является твоей матерью.
Он нарушил табу. Это были именно те слова, которые она ни за что бы не посмела произнести первой. Все эти дни Китти ходила по лезвию ножа, и это не могло, в конце концов, не сказаться. И именно тут, перед могилой, ее нервная система не выдержала. Громко всхлипывая, Китти бросилась на Пола, вцепилась в его рубашку и затрясла его, заорала, завопила, забилась головой о его широкую грудь. Поначалу Пол, удивленный такой реакцией, отскочил от нее, но быстро сообразив, в чем дело, поймал ее, завел руки за спину и сильно прижал к себе. Но даже это поначалу не остановило Китти, и только тогда, когда он нежно погладил ее по голове, а потом крепко поцеловал, девушка замолчала.
У Китти больше не было сил сопротивляться, и какое-то время она молча стояла рядом, ощущая только обволакивающее тепло его тела. Через несколько минут она мягко отстранилась, совершенно не встречая сопротивления, и удивленно посмотрела на него:
— Пол?
Что же она наделала? В этот момент Китти почувствовала нестерпимый стыд за свою несдержанность. Тяжелая голова склонилась на плечо Пола, она обхватила его за шею и горько заплакала.
— О, Пол!
Как же справиться с этим отчаянием? Как выйти из этого тупика? Молодой человек, казалось, понял, в каком состоянии она находится, и, не говоря ни слова, поднял ее на руки и нежно понес к машине.
— Что ты, маленькая, что ты? Не волнуйся! Сейчас мы уедем отсюда!
Китти едва ли слышала его. Она была вся во власти ужасной тайны, открывшейся ей только что. Что теперь будет? И кто она такая? Неужели ей осталась только эта нестерпимая боль? И слезы… Слезы, безутешные слезы о Глории, Сьюзен, Кэролайн, обо всех Гудманах, и о ней самой — кто бы она ни была…
Пол бережно усадил ее в машину, пристегнул ремни безопасности, и Китти, неживая от пережитого, как кукла, откинулась на сиденье. Они были уже далеко от кладбища, но девушка все еще не могла выйти из оцепенения. Мимо пролетали улицы, дома, перекрестки, а потом потянулись зеленые луга, пастбища, но Китти безучастно взирала на меняющиеся за окном картины.
Наверное, на несколько минут она потеряла сознание, а может, просто заснула, но, снова с трудом открыв глаза, почувствовала, что у нее ужасно разболелась голова. Они уже ехали по лесу, сквозь ветви деревьев пробивалось заходящее солнце. Она повернулась к Полу. Уходящий день изменил черты его лица. У него был изможденный, усталый вид. Глаза ввалились, под ними появились темные круги.
— Куда мы едем? — спросила Китти и удивилась собственному голосу. Теперь он стал резким, почти грубым и хриплым.
Пол, не поворачиваясь к ней, внимательно следил за дорогой.
— Ко мне домой. Уже недалеко.
Еще час назад Китти бы горячо запротестовала и наотрез отказалась бы переночевать у него, но теперь ей было абсолютно все равно.
— Понятно.
Пол нахмурился.
— Или тебя лучше оставить в гостинице?
Китти равнодушно пожала плечами.
— Какая разница?
То, что казалось ей раньше важным и значительным, теперь потеряло всякий смысл.
— Я предупредил мою экономку приготовить что-нибудь на ужин к нашему приезду.
Китти отвернулась к окну.
— Я не голодна, — мрачно произнесла она. Деревья между тем стали попадаться все реже и реже: выехав из леса, Пол неожиданно свернул на узенькую дорожку, посыпанную гравием, и остановился у невысоких ворот.
Несколько минут он молча смотрел на застывшую Китти, не решаясь дотронуться до нее, но потом ласково коснулся ее плеча и попросил:
— Пошли.
Китти взглянула на него и затем отвернулась.
— Оставь меня одну.
Пол легонько подтолкнул ее.
— Давай, Китти, не раскисай. — И, заметив, что она опять безучастно уставилась в окно, хорошенько потряс ее, пытаясь привести в чувство.
Но и это не подействовало.
— Хорошо. Теперь я знаю только один способ, как вернуть тебя к жизни, — с этими словами он обнял ее, повернул ее голову к себе и поцеловал.
Мягкое прикосновение его губ разбудило Китти. Откуда-то вновь появились силы, и рука девушки легла на плечо Пола в тщетной попытке оттолкнуть его, но в тот же миг ее затопила всеохватывающая жажда близости. Ей внезапно захотелось прижаться к Полу и впитать в себя ошеломляющий запах, всегда сопутствующий ему и не дающий ей покоя, пробежаться кончиками пальцев по его телу, дотронуться до лица и взъерошить его волосы. И запомнить, навсегда запомнить и пережить это необыкновенное ощущение.
Пол снова разжег в ней огонь, на время затмивший собою другие переживания. Его руки нежно коснулись ее шеи над воротничком блузки и заскользили вниз, к верхней пуговке. Китти вдруг осознала, что сдерживает дыхание, а ее кожа горит в ожидании неизвестного. Глаза Пола полыхали страстью, и она почувствовала, как ответное желание охватывает ее. Он медленно расстегивал пуговицы на ее блузке, и она застонала, когда мужская мягкая ладонь дотронулась до тонкой ткани ее бюстгальтера. А потом, когда его уже не было на ней, и он ласкал ее набухшие груди, Китти не могла сдержаться и, крепче прижимаясь к нему, прошептала на ухо:
— О Господи, Пол, как я хочу тебя!
Глубоко вздохнув, он отстранился от нее и, чуть улыбаясь, внимательно посмотрел на девушку. Его взгляд светился триумфом.
— Повтори, — хрипло приказал он.
Китти, еще находившаяся во власти безумной страсти, повиновалась:
— Я хочу…
И тут до нее дошел смысл собственных слов. В ужасе она целую минуту молчала, а потом выдохнула:
— О Боже… — И дрожащими пальцами поспешила застегнуть все пуговки на блузке.
Она чуть снова не заплакала оттого, что Полу удалось-таки вынудить ее признаться в этом, и теперь уже нельзя было ничего изменить.
— Ну, слава Богу, — улыбнулся Пол. — Теперь ты снова ожила и даже сопротивляешься, — произнес молодой человек и открыл дверцу машины.
— Подлая выходка, — яростно выдохнула зардевшаяся Китти.
Ее пылающие щеки явно производили впечатление на Пола.
— Может быть. Но нельзя было оставить тебя в таком состоянии. Жалеть себя — бесполезно. А твое признание — мне награда.
Китти в смущении отвернулась.
— Если бы ты был джентльменом, то забыл бы все, что я только что наговорила, — с трудом выдавила она из себя.
— Ну вот, и ты сделала открытие, — расхохотался Пол. — Теперь мы квиты. Я не джентльмен, — сказал он и пошел открывать ворота.
Китти торопливо освободилась от ремней безопасности, выскочила из машины и остановилась в нерешительности. Ничего не скажешь, его метод действительно эффективен. Как же Пол Рэнделл жесток! Китти охватили злость, обида и ненависть, накопившиеся за время их короткого знакомства. Но и она хороша! Уже давно нужно было крепко-накрепко выучить, что в его присутствии следует постоянно контролировать свои поступки. А вместо этого она растаяла от его поцелуя, да еще выдала себя: как могли эти слова случайно сорваться у нее с языка!
Большой каменный дом, типичный для этой части Англии, потряс ее своим величием и мощью. Пол вежливо провел ее к главному входу, помог с сумками, и Китти решила, что волноваться пока не о чем.
На верхней ступеньке крыльца их встречала женщина средних лет.
— Стейси, — обратился к ней Пол, — это мисс Харрисон. Ты уже приготовила ей комнату? Хорошо. Тогда проводи нашу гостью наверх. Мне кажется, ей нужно принять ванну и хорошо отдохнуть.
Он бросил нежный взгляд на Китти, и та с удивлением уловила в нем тень сочувствия.
— Иди со Стейси. Я поднимусь с твоим багажом минутки через две.
Китти пошла вслед за экономкой и вскоре очутилась в небольшой уютной спаленке с видом на просторный фруктовый сад. Окна были широко распахнуты, и вечерний ветерок, доносивший с улицы нежные ароматы цветов, раскачивал легкие шелковые занавески. Девушка опустилась в широкое, мягкое кресло и бессильно уставилась на потолок, украшенный лепным орнаментом.