Тем временем Койву исследовал полки с пластинками.
— Одна классика, — разочарованно протянул он. — Есть немного «Биттлз» и «Куин», но в основном какой-то Бах. Кажется, есть такое белое вино. Отличная стереомагнитола, тысяч двадцать стоит. Да и телик и видео совсем новые. Кем работал этот тип?
— Дипломированный инженер в горной промышленности. Давай завтра съездим к нему на работу.
— Похоже, он неплохо зарабатывал. Да он не только музыкой увлекался. Смотри сколько книг!
— Да… И хорошие книги…
На полках в дорогих переплетах стояла классика английской и французской литературы — Джойс, Пруст, Элиот, Бодлер. Я не могла представить, как Юкка читает, например, «Улисса», но, наверное, я его все-таки плохо знала.
Чистая кухня с нейтральной мебелью, в холодильнике молоко, сыр, пара бутылок темного пива «Бекс», на столе фрукты и засохший хлеб. Продуктов было мало, Юкка явно не увлекался кулинарией. На полке с посудой стояли классический фарфор завода «Арабиа» и симпатичные стеклянные вещицы от «Ииттала». Я поразилась, открыв нижний шкаф. Он был полон бутылок с прозрачной жидкостью. Этикеток на бутылках не было. На дне каждой из них лежал листик какой-то травы. Я открыла одну бутылку и осторожно попробовала. Жидкость обжигала рот и пахла анисом.
— Койву, иди сюда. Служебное задание. — Я протянула ему бутылку. Он быстро глотнул и скривился.
— Самогон. С какой-то пряностью типа аниса. Жутко крепкий. И много там его?
— Литров тридцать будет. Слушай, а здесь есть чердак или погреб? Позвони, пожалуйста, дворнику и выясни. Там может быть самогонный аппарат.
Койву занялся поиском номера телефона дворника, а я приступила к исследованию письменного стола. В верхнем ящике лежала куча старых счетов, банковских документов и других бумаг финансового содержания, которые я решила взять с собой на работу и изучить более внимательно. В следующем ящике лежали старые ежедневники и какие-то письма. Их тоже надо взять с собой. В самом нижнем ящике лежал диплом об окончании института и несколько альбомов с фотографиями.
— В этом доме нет подвала, зато есть чердак. Пойду посмотрю, который из ключей на связке подойдет. — Койву явно вдохновила идея с самогонным аппаратом.
Я наугад открыла альбом. С фотографии на меня смотрела улыбающаяся Яна с морковкой в руках. На заднем плане я узнала обстановку нашего университетского общежития. Я полистала альбом — он был полон семейных снимков. Маленький Юкка, Юкка на палубе парусной лодки, Юкка забрасывает удочку с мостков, у которых нашел свою смерть, Юкка вместе с братом лезет на дерево. Много школьных фотографий, на которых я узнала Тулию и Антти. На всех снимках у каждого из троицы было одинаковое выражение лица — Юкка весело улыбался, Тулия кокетливо надувала губки, бледный Антти мрачно смотрел в камеру. Были фотографии из похода в Лапландию, снимок с выпускного вечера, где Юкка в белой студенческой фуражке стоял, держа в руках розу. У каждого из нас есть дома такие фотографии.
Другой альбом был полон фотографий хора и снимков со свадеб друзей. Похоже, Юкка не особо увлекался фотографией или хранил изображения на слайдах. Но слайдов мы с Койву у него не нашли.
— Ты только представь! — воскликнул мой помощник, заходя. — Там на чердаке хранится по меньшей мере литров сто этого самогона. Аппарата нет, наверное, его держат где-то в другом месте. Да у этого друга просто завод был по производству самогона!
— Ого! Надо закрыть чердак на замок. Слушай, посмотри еще спальню, может, там тоже найдется что-нибудь интересное.
— Думаю, мы можем экспроприировать пару бутылок на собственные нужды, все равно никто не заметит, — подмигнул мне Койву. — Хорошо, с нами нет Киннунена, вот порадовался бы. — Затем он перешел к платяному шкафу. — Смотри, здесь классные шелковые сорочки, мне подойдут. Хотя нет, маловаты будут. — Парень просто развлекался. Он демонстративно вывернул карманы всех пиджаков. Что он там искал? Оружие? Наркотики? Я же мучительно размышляла, где может храниться самогонный аппарат, кому Юкка поставлял готовую продукцию. И кто такие Тина и Эм?
— Здесь ничего интересного, кроме хорошей подборки порножурналов. — Койву вышел из спальни, держа в руках открытый «Плейбой». — И почему только такие блондинки не обращают на меня внимания? Почему мне всегда достаются пегие барышни со смирным характером?
— Потому что ты сам положительный мальчик с честными глазами. У тебя появится шанс, только если ты сам превратишься из плюшевого мишки в дикого тигра. Слушай, надо убрать отсюда эту порнографию; плохо, если она попадется на глаза матери Юкки. — С любым другим коллегой мне было бы неудобно разговаривать на эту тему, но Койву относился ко мне как к старшей сестре, поэтому с ним было легко.
Мы искали возможные тайники, простукивали стены и мебель, но, конечно, ничего больше не нашли. В качестве добычи я уносила с собой только счета, старые ежедневники и письма.
По пути в отделение Койву купил газету. В новостях была лишь небольшая заметка про смерть в Вуосаари, говорилось, что это несчастный случай, которым сейчас занимается полиция. К счастью, никто из руководства компании «Несте» не звонил шефу и не давил на него. Я вздохнула с облегчением.
Мы зашли в «Кэрролз» и перехватили по паре гамбургеров. Когда я заказала еще шоколадный батончик, Койву улыбнулся и посмотрел на меня с выражением «женщина ведь, что поделаешь…».
Дальше он отправился заниматься расследованием драки в Каарела, а я решила изучить бумаги из письменного стола Юкки. Надо было решать, что делать с самогоном. Экспроприировать в пользу государства в качестве свидетельства? Но свидетельства чего? Похоже, Юкка занимался незаконной продажей алкоголя. Возможно, на этой почве у него возникли с кем-то разногласия, в результате чего его убили. Я даже мысленно представила заголовки газет — «Убийство из-за водки в Вуосаари».
На рабочем столе меня ждала куча записок с просьбой перезвонить. Закончив со звонками, я смогла наконец спокойно заняться бумагами Юкки. В комнате до сих пор воняло сигарным дымом. Открыла окно, глаза уткнулись в серую бетонную стену стоявшего напротив дома. Работать было лень, хотелось спать. Заставила себя сесть в рабочее кресло, задрала ноги на стол и вообразила себя Филипом Марлоу.
Открытки, которые Юкка хранил в ящике письменного стола, были совершенно безобидными. Несколько от родственников, несколько от Ярмо и Петера, отправленных из разных портов во время их путешествия на яхте. Я удивилась, зачем Юкка их хранил. Я обычно открытки прочитываю и сразу выбрасываю.
Письма читать было трудно. К счастью, их оказалось не много. Ярмо и Петер настолько красочно описывали свои впечатления от кругосветного путешествия несколько лет назад, что на мгновение я даже забыла, где сейчас нахожусь. Письма Тулии тоже были полны дорожных впечатлений от поездки в Америку два года назад. Она писала доверительно, откровенно, с чувством юмора. Я от души посмеялась над ее описанием какого-то похода, даже захотелось, чтобы и мне кто-то писал такие же письма. Этих двоих явно связывали теплые дружеские отношения.
Была пара конвертов от Антти из Лапландии. Из них я узнала, что его бывшая подруга Сарианна проходила там практику в ветеринарной лечебнице, а он писал дипломную работу и занимался работами в лесу. Антти ярко описывал природу, делился мыслями по поводу прочитанных книг и дипломной работы. В этой части письма я вообще ничего не поняла, поскольку никогда не была сильна в категорийной математике.
Интересными мне показались только два письма. Одно из них было написано Пией пару месяцев назад.
«Юкка, — обращалась она к нему без лишних эпитетов, — решила тебе написать, потому что моим словам ты не веришь. Я много раз тебе говорила: хочу, чтобы мы с тобой остались просто друзьями. Я не люблю тебя. Я люблю Петера».
Благодаря этому письму у меня сложилось впечатление, что Юкка действительно был влюблен в Пию и пытался склонить ее к близким отношениям, но та не хотела обманывать мужа. Но все же между ними что-то произошло, потому что дальше она писала: «Я знаю, ты можешь представить все в дурном свете. И уверена, именно так расскажешь Петеру, если тебе это зачем-то понадобится».
Шантаж? Звучало интересно. Надо будет с ней встретиться и побеседовать. Возможно, мне удастся узнать что-то интересное у ее разговорчивой сестры.
От чтения последнего письма Антти мне стало нехорошо. Какого черта я выбрала профессию, которая заставляла меня влезать в чужие дела? Но разве не мечтала я с самого детства участвовать в судьбах других людей, помогать им? Даже тем, кто в моей помощи особо и не нуждался…
«Юкка. Знаешь, бывает, мысли обретают форму только на бумаге. Потому что тогда ты вынужден писать так, чтобы тебя поняли другие. Иногда мне кажется, что ты понимаешь меня лучше, чем я сам себя. Поэтому я и решил тебе написать».
Антти просил совета и помощи. Письмо было мрачным, безнадежным и очень-очень личным. Оно было написано год назад, тогда он разошелся с Сарианной и начал писать диссертацию. Антти мне всегда казался спокойным и уравновешенным человеком, но это письмо он явно писал в минуту отчаяния.
В письме попалась еще одна заинтересовавшая меня фраза: «Ты спрашивал, почему я не переспал с Мирьей, ведь она с радостью согласилась бы. Но я так не могу. Я считаю неправильным, что ты с ней играешь, хотя она и сама это понимает, ведь она же совсем не дурочка. Никогда не мог понять твоих отношений с женщинами. Иногда я и сам бы хотел стать легкомысленным, относиться к людям, как к вещам. Было бы легче жить. Ладно, развлекайся как хочешь, только прошу тебя, не трогай Тулию».
У меня голова пошла кругом. Ведь между Юккой и Тулией не было ничего серьезного — или что-то все-таки было? Мне казалось невозможным, чтобы практичная Тулия, которая знала Юкку как облупленного, вдруг влюбилась в него. Но разве я могла знать наверняка? Ведь я только воображала себя знатоком человеческих душ…
Пия, Тулия, Мирья… Юкка заигрывал с Мирьей? Мирья охотилась за Юккой? Похоже, у меня сложилось неверное представление об этой компании. Хорошо, если бы здесь, как у Марлоу, стояла под столом дежурная бутылка виски, глоток из которой взбодрил бы меня. Может, в шкафу у Киннунена найдется что-нибудь? Вместо виски я решила выпить жидкого какао из автомата внизу. Кофе из автомата было совершенно невозможно взять в рот.
Казалось, Юкка наследил в жизни каждой из окружавших его женщин. Он был с Сирккой в Германии, с Тулией год назад, а до этого крутил с Мирьей. К счастью, в Вуосаари в тот вечер Хор Восточной Финляндии репетировал не в полном составе!
Я продолжила изучение бумаг. Сверху лежал конверт с балансовым отчетом хора. Судя по подписям, Антти исполнял обязанности второго аудитора. Юри заведовал кассой, Тимо был председателем, а Сиркку секретарем. Ну разумеется. По своему типажу они были просто вылитыми председателем и секретарем.
Последний платеж за квартиру был внесен в мае. Интересно. В течение последних нескольких лет Юкка гасил долг довольно большими суммами. Возможно, получил авансовое наследство от отца. Я пометила в ежедневнике: не забыть позвонить Хейкки Пелтонену и уточнить у него состояние финансовых дел его сына, а заодно и уточнить время похорон.
Все выдержки из счетов и счета с оплаченными налогами хранились у Юкки в идеальном состоянии. Я нашла у него копию налоговой декларации за прошлый год и все счета с оплатой налогов. Мне стоило поучиться у него хранить финансовые документы! Я попыталась понять, на какие средства он жил, ведь практически вся его зарплата уходила на погашение кредита за жилье. Даже если он получал в два раза больше меня, погашение кредита с выплатой двух с половиной тысяч марок ежемесячно было просто рекордом. А его крутая машина — я не обнаружила ни малейшего намека на автомобильный кредит, не было и договора о лизинге. Мне попался только договор о страховке, в котором автомобиль оценивался в сумму, превышавшую сто тысяч марок.