Кто-то двигался по тропе! Первой мыслью девушки было – это пума! Что делать здесь человеку в такой буран? Тару бросило в дрожь – только сейчас она вспомнила, что выехала из поместья, не захватив ружья! Она быстро достала из ножен охотничий нож, висевший на поясе, подняла тяжелую ветвь, с которой уже опала листва, и приготовилась до последнего защищать себя и Разбойника.
Кто бы это ни был, он с шумом пробирался сквозь подлесок, отделявший их от главной тропы. Тара приготовилась к бою.
– Эй, привет! Вы кто? – окликнул ее охрипший мужской голос.
Сердце у Тары подпрыгнуло от радости.
– Привет! – крикнула она. – Идите сюда и обогрейтесь у костра!
Он появился из темноты, царившей по другую сторону костра, высокий мужчина, весь облепленный снегом.
– Вы, должно быть, Тара Де Бирс.
– Откуда вы знаете? – удивилась Тара.
Он рассмеялся.
– Черт возьми, женщина, мы уже много часов ищем вас! Должно быть, человек пятьдесят прочесывают всю местность вокруг. Ваша семья страшно беспокоится. – Он протянул руку в меховой рукавице. – Кстати, меня зовут Сэмюэл Пайк.
– Рада с вами познакомиться, – сказала Тара и энергично пожала его руку. – Я очень рада видеть вас. Что нам теперь делать?
– Я вряд ли смогу отвезти вас домой, пока буран немного не утихнет. Что мы сейчас сделаем, так это отправимся в хижину охотников на восточном склоне, – ответил Сэм Пайк.
– По-моему, я обследовала каждую тропу на этой проклятой горе! – воскликнула Тара.
Он широко улыбнулся.
– Вам это просто показалось. Совсем не трудно здесь потерять ориентацию. Не думаю, что вы знаете эту местность, как я.
– Надо понимать, что вы альпинист, мистер Пайк?
– Топограф на государственной службе. Мы составляем рельеф местности всего штата Колорадо.
– Пайк... Вы имеете какое-нибудь отношение к Зебулону Пайку?
– Это мой прадедушка, – с гордостью ответил Сэм.
Тара улыбнулась.
– Вы оказали мне честь.
– Благодарю. Но надо искать хижину, а то мы замерзнем. С каждым часом буря становится все сильнее.
Тара взяла Разбойника под уздцы и вслед за Пайком вышла из леса на тропу. Его конь производил впечатление сильного животного с короткими ногами и большими копытами.
– Рэнди не так красив, как ваш конь под седлом, но он лучше ходит по снегу и льду. Взбирайтесь на своего коня, и мы доставим вас обоих в надежное место, – сказал Сэм Пайк.
На вершине горы снег валил с такой силой, что был похож на белый водопад. Казалось, если она отстанет больше чем на три фута, Рэнди исчезнет в этом белом мареве.
– Не так быстро! – закричала Тара. – Я потеряю вас из виду!
Прошла целая вечность, пока они спустились по тропе вдоль восточного склона. Пайк осадил лошадь и сказал:
– Хижина прямо перед вами. Слезайте и посмотрите сами.
Спешившись, Тара попробовала сделать несколько шагов в том направлении, которое он указывал, и наткнулась на стену. – Входите и зажгите керосиновую лампу и несколько свечей, а я отведу лошадей под навес, – сказал Пайк.
Тара двинулась ощупью вдоль стены, пока не нашла задвижку и не толкнула дверь внутрь. Ее мгновенно окружила темнота, но она была даже приятна по сравнению с тем, что творилось за дверью. Тара вынула из мешочка спичку и чиркнула ею о шероховатую стену.
На первый взгляд это было помещение десять на десять футов: двухъярусная кровать, небольшой столик и два стула с прямыми спинками. Центральное место у стены занимал очаг, по обе стороны которого почти до потолка лежали аккуратно сложенные дрова.
Тара зажгла керосиновую лампу – комната сразу обрела жилой вид – и уже разводила в очаге огонь, когда вошел Пайк.
– Лошади в порядке. Я их почистил и укрыл одеялами... Позвольте помочь вам. – Пайк стал рядом с Тарой на колени и положил несколько тяжелых поленьев поверх сухих щепок, затем поднес к ним спичку и поднялся.
– Как только огонь разгорится, мы сможем снять тяжелую одежду. Минут через десять здесь будет тепло, как на печке.
Комната нагрелась даже раньше. Тара отошла от очага и сняла с себя куртку и шарф, затем распустила длинные черные волосы.
Стук захлопнувшейся двери заглушил последние слова мужчины, а секунду спустя в помещение ворвалась помощница, все это время отсиживавшаяся в задней комнате.
— Ну и ну! — выпалила она, подбегая к передней двери так быстро, как только позволял ее немалый вес. — Я слышала каждое слово! Должно быть, он богат, как Крез, если оставил вам такие чаевые!
Наблюдая за Максом, переходившим улицу, она продолжала тараторить:
— Хотела бы я посмотреть, что за кобылку он себе добыл, если для нее требуется целых четыре коробки сами знаете чего! Видели следы зубов у него на шее? Он и не попытался их скрыть! Погодите, он зашел в лавку Мейзи! Как по-вашему, что ему там нужно?
— Скоро узнаем, — сухо ответил аптекарь. — Мейзи — первая сплетница в городе.
— Но какой же красавчик…
Мужчина в изумлении уставился на помощницу. Вдова Клер считалась заядлой мужененавистницей, как и подобало богобоязненной христианке.
— То есть это прямо в глаза бросается, — поправилась она, быстро обретя праведный пыл. — Тут явно видна рука Господа нашего.
— Ну да, а в пороках этого господина явно видна рука дьявола, — хмыкнул аптекарь.
В отличие от вдовы Клер праведности в Мейзи Картер не было ни на грош. Впрочем, и доброй христианкой ее трудно было назвать. Так что, когда Макс показался в дверях, она подумала, будто умерла и попала на небеса, а Господь достойно вознаградил ее за то, что она всю свою жизнь кланялась и льстила грубым, неприветливым, капризным заказчицам из местного мелкого дворянства, имеющим к тому же привычку не платить по счетам.
— Доброе утро, сэр, — промяукала она, проводя ладонью по крашеным светлым локонам и жалея, что не надела свое лучшее платье.
Макс распознал этот тон, такой привычный для слуха, не содержащий никаких тайн, бесстыдно-призывный, и, окинув быстрым взглядом стоявшую перед ним женщину, ответил вежливо, но суховато:
— Доброе утро.
— Зовите меня Мейзи! — жизнерадостно объявила женщина. — Меня все так зовут. А как ваше имечко, милорд?
«Мой породистый жеребец!»
Но не могла же она высказать такое этому надменному аристократу! Уж лучше держаться дипломатичнее, а там кто знает?
— Я маркиз Вейл, — ответил Макс, зная, что пытаться обмануть бесполезно. Хозяйка гостиницы наверняка поделится с приятельницами новостью о прибытии богатых постояльцев. — И сегодня мне понадобятся ваши услуги. — Он улыбнулся, по опыту зная, как помогает в таких делах приветливость. — К сожалению, я несколько тороплюсь, но, надеюсь, вы мне поможете.
— Об этом можете не беспокоиться, милорд.
Улыбка Макса стала еще шире.
— Прекрасно.
Оглядывая лавку, он заметил великолепную соболью накидку, брошенную на прилавок.
— Мне нужно что-то в этом роде, — пояснил он, кивком указав на накидку. — Подойдет идеально.
Хотя Мейзи втайне надеялась на то, что красавец маркиз заговорит на темы, более близкие ее сердцу, все же понимала: он не для нее. Но ведь надеяться никому не запрещено, верно?
Глубоко вздохнув, чтобы показать пышную грудь во всем великолепии, она мягко покачала головой:
— Прошу прощения, но это заказ. Сегодня за ней приедет лакей графини Темпл.
— Графиня — мой хороший друг. Она с удовольствием сделает мне одолжение.
Мейзи не усомнилась в том, что любая женщина будет готова на все ради этого полубога, но графиня и в самом деле была одной из самых выгодных ее клиенток и ожидала накидку именно сегодня.
— Я заплачу сверху за вашу доброту, — предложил Макс.
— Вы не из здешних мест, верно? — спросила она, чуть прищурившись. — Выговор вроде как американский.
— Я и есть американец. Наполовину.
— Не со стороны Вейлов, разумеется.
— Разумеется.
Мейзи беззастенчиво оглядела Макса.
— Значит, вы друг графини?
— И принца Уэльского, если это поможет, — упомянул Макс, хорошо знавший, насколько люди по природе своей склонны к пресмыкательству перед сильными мира сего.