- Ты умна не по летам, - ехидно возразил Меррик. Теперь он созерцал
далекийберег,по-прежнемунежелая встречатьсявзглядомсосвоей
рабыней. - Возможно, именно так обстоит дело с мужчинами в твоей стране,
хотяяне уверен: мужчины везде одинаковы. Мой отец любит меня имоих
братьев,ия никогда не сомневался в его нежных чувствах.Онколотил
нас,ихвалил, и учил, пока мы подрастали. Что касается моих чувствк
Таби... Откуда тебе знать, что я за человек и каким стану через годили
через пять лет.
-Онтебе не родной, в нем нет ни капли твоей крови. Я знаю,как
это важно для мужчин. Как только ты вернешься домой, ты забудешь о Таби.
А что скажет твоя жена, когда ты привезешь ей ребенка?
- У меня нет жены.
-Мужчина должен найти себе жену, чтобы она родила сыновей.Очень
скороутебябудетневеста. Ты еще молод, хотя неслишком.Мужчины
должны заводить детей, пока молоды, не то их семя утратит свою силу. Да,
вскореутебяпоявитсяжена - и как онаотнесетсякТаби?Вполне
возможно,что невзлюбит его. И потому, Меррик, ты должен позволитьмне
выкупитьТабипрежде, чем покинешь его, прежде, чем твояженаначнет
обижать моего брата и ты решишь продать мальчика кому-нибудь еще.
-Ты сочиняешь сказки почище любого скальда, нисколько не заботясь
об истине. По-моему, тебе пора оставить этот пустой разговор. У тебя нет
денег, ты не можешь купить даже одежду, не говоря уж о трех рабах.
-Ямогураздобытьденег, я дам тебе столькосеребра,сколько
викинг вроде тебя не сумеет ни наторговать, ни даже украсть.
- Кажется, ты хочешь оскорбить меня, говоря о богатстве и выкупе? У
тебянайдутсящедрыеродители, родичи? Ты этоимелаввиду,когда
сказала про гору серебра?
- Возможно.
-Возможно - это слово для лукавых лисиц. Слова скользят ствоего
раздвоенного языка, точно жабы, скачущие по влажной траве. Если естьна
светечеловек, который готов выкупить тебя, так и скажи. Яподумаюоб
этом,во всяком случае, могу послать гонца к этому человеку и спросить,
хочетлион видеть тебя и помнит ли еще про тебя и маленькою мальчика.
Еслиречь идет о мужчине, он, должно быть, уже забыл вас обоих-ведь
мужчины не умеют любить по-настоящему!
Меррик видел, как отчаянно крутятся ее мысли в поисках выхода,как
тысячиразнообразных выражений сменяются на ее лице. Он слюбопытством
выжидал,чтоскажет ему Ларен. Меррик понимал, что она, скореевсего,
солжет. К его удивлению, Ларен просто тяжело вздохнула и произнесла:
-Яне могу сейчас рассказать тебе. Есть один человек... Впрочем,
lnfer быть, его уже нет на свете. Вот что: давным-давно я зарыла в землю
серебро. Да-да, так оно и есть.
Наконец-тоон услышал ложь, однако вначале она попыталасьсказать
правду. Меррик приподнял брови:
- Ты зарыла клад - как раз на такой случай?
-Несмейсянадо мной, викинг. Не тот ты человек,чтобыпонять
меня.
Не тот ты человек,чтобыпонять
меня.
- Не тот человек? А ведь ты сказала, я не такой, как другие.
-Все равно, ты - викинг. Ты - воин, хотя и купец, и без колебания
убьешьчеловека, если его смерть выгодна тебе. Я ничего не имеюпротив
таких,какты,и знакома с викингами куда лучше, чем тыможешьсебе
представить, к тому же за последние два года я достаточно повидала мир и
поняла,что надо мириться с обычаями своих хозяев, если не хочешьбыть
забитой до смерти и выброшенной в канаву.
-Значит, у тебя есть родные, которые выкупят тебя, если только ты
сумеешьпослатьимвесточку? У тебя есть родные,которыехотелибы
вернутьтебя домой? - Меррик задумчиво уставился на свои босыеступни,
широкие,загорелые и сильные, как и его руки. Наклонившись, онпоскреб
мизинец на ноге.
Ларен уже заметила, что, забираясь в ладью, викинги снимают ссебя
обувь, складывают ее в ларец, служащий им для сидения.
Меррик медленно продолжал, не поднимая глаз:
-Странноедело Ты стараешься ни о чем не рассказывать,боишься,
чтояпошлюэтувесть,а она попадет в рукиврагов.-Теперьон
посмотрелпрямо в лицо Ларен и увидел, как побелели ее губы.Наверное,
стоилобысломить ее упорство и заставить выложить всеначистоту,но
еслионсамсумеетнащупать истину, то безтрудасможетпрочитать
подтверждение своим догадкам на лице Ларен.
Меррикничего не добавил к этим словам, отвернулся и заговорилсо
старым Фирреном. Немало минут протекло, прежде чем он вновь обратилсяк
Ларен, и она даже вздрогнула от неожиданности, потому что успела глубоко
погрузиться в свои мысли.
-Имяутебястранное - Ларен. Где ты родилась? Онаужеочень
устала и ответила только:
- Далеко от Киева.
- А далеко ли от Норвегии? От Британии? От Ирландии?
- Не твое дело.
-Онпредпочел встретить очередную дерзость улыбкой. Что емуеще
оставалось - разве что свернуть Ларен шею.
-Присолнечномсвететвоиглаза кажутсяскореесерыми,чем
голубыми.
-Тыхочешь знать, обычен ли такой цвет глаз для моихмест?Да,
вполнеобычен. А вот твои глаза, Меррик, синие, словно небо ввесенний
день, слишком ясные и чистые, в них, должно быть, таится обман. О да,в
глубинеголубыхглаз скрывается ложь, они помогают тебепритворяться,
честноглядя в лицо человеку. И такие глаза у всех людей твоейстраны.
Вон, взгляни на Олега. Его глаза чуть темнее, но разница невелика.
- У Рорана глаза черные.
- Это тот одноухий? Он похож на араба. Его не примешь за викинга.
"Похожна араба”, - мысленно повторил Меррик. Где же она побывала,
прежде чем попасть в Киев? В Миклагарде? В Халифате или даже в Булгаре?
- Он, конечно, не из числа твоих соплеменников.
-Роранродился в области данов, возле Йорка.