-Роранродился в области данов, возле Йорка. Мать его изнарода
саксов, но отец был норвежским купцом.
Ларенкивнула. Похоже, она знакома с областью данов или по крайней
мере слышала о ней.
Олег окликнул его:
- Меррик, Эллер что-то учуял.
- Что это значит? - удивилась Ларен.
- У Эллера нос волшебный. Садись рядом со мной и держись крепче, мы
должны как можно скорей выплыть на середину реки.
- На берегу никого нет. Никого и ничего.
- Это неважно. Один раз я не поверил чутью Эллера, и это дорого мне
nanxknq|. Больше я с ним не спорил. Сиди тихо и пригни голову.
Мужчинызамолчали,изовсехсилстараясьвывестиладьюна
стремнину,дабыпоскорееуйти от зловещего запаха,которыйкоснулся
колдовскогоносаЭллера. Когда они достиглисерединыреки,поднялся
ветер, и гребцы потуже закрепили огромный парус из грубого сукна;яркие
полосычерного,зеленого и золотого цвета играли влучахполуденного
"света.Четверовикинговнатянули линь, удерживаяего,когдаладья
поворачивалакветру,и отпуская, если парус чересчуротклонялсяот
попутного ветра.
Лареноглянулась и увидела, что берег уже усыпанлюдьми:туземцы
потрясаликопьямиикамнями. Выглядели они крайненедружелюбно,но,
разумеется,напастьнабыстро проплывавшую норвежскуюладьюонине
могли.
Лареноткинулаголовуназад, жадновдыхаяречнойвоздух.Она
понимала,что Меррик дразнит ее, однако рассказать ему свою историюне
отважилась.Онитак слишком приблизился к отгадке,иэтострашило
Ларен.Нет,онасамарешит, что и какдолжнопроизойти,онаодна
отвечает за будущее - свое и Таби. Сейчас, когда свежий ветерокохладил
пылающийлобЛарен и ее веки вновь сомкнулись, она почувствоваласебя
свободной. Быть может, воля и впрямь уже не за горами - и для нее, и для
Таби.
Она оглянулась на своего братишку, который пристроился на коленях у
Клива,прижавшиськего груди. Посмотрев нашрам,уродовавшийлицо
Клива,Ларен вновь призадумалась, почему жестокая хозяйка так изувечила
своего раба. Чем он обидел ее? А ведь если бы не этот рубец, Клив был бы
красивымюношей, у него прекрасные золотые волосы и бронзовая кожа,он
широко, весело улыбается, у него такие же крепкие и белые зубы, как иу
северных воинов.
Нахмурившись, Ларен уставилась в спину Меррику. Ветеружеулегся,
мужчиныопять взялись за весла. Меррик такой высокий и навернякаочень
сильный.Онгреб, раздевшись до пояса, бросив рубаху себенаколени,
обнаживзагорелуюспину, мускулы на его рукахвздувалисьотизбытка
здоровых молодых сил, плечи блестели от пота и солнца. Ларен повидала за
последниегоды немало мужчин - и стариков, уже клонившихся к могиле,и
юношей,преждевременно достигших власти, и тех, чье тело и духсломило
рабство, и жирных, как Траско, не способных даже ложку поднести ко рту.
Спорунет, этот Меррик красив. Его сильное, складное тело казалось
безупречным, и притом не тяжелым, а, скорее, даже худощавым.Илицоу
Меррикаприятное,строгие черты, выступающий вперед подбородоквыдает
решительностьиупорство. Он, должно быть, упрям,каклеснойкабан,
отметила Ларен, что неплохо, если хочешь выжить в этом мире.
И все же он - викинг, такой же, как другие викинги, хотя Ларен и не
знала, что за порода мужей водится в Норвегии. Она сказала, что Меррик -
особенный, и верила в это. Она никогда не видела человека, равногоему,
ноэто еще не значит, что на его слово можно положиться. Кое-чему Ларен
научиласьзадвагода.Онапрекрасноразличалапредательствои
вероломствоисразучуялазапах лжи.Когдаделокасалосьлюдской
жестокостии эгоизма, нос Ларен не уступал колдовскому носуЭллера,и
потомуонанаучиласьосторожности.Пустьдуракидоверяюткаждому
встречному, она давно исцелилась от глупости.
Ивсе же этот человек спас ее, и Таби, и Клива. Да, по он так и не
сказал, что собирается сделать с ними.
Меррик- не только воин, он еще и купец. Ему достались трое рабов,
которых он может продать. Не собирается же он оставить их себе,аесли
онивпрямь решится держать их в своем доме, то что это означает?Его
словао том, почему он спас ее и Таби, звучали искренне, и тем не менее
Ларен не могла принять это объяснение - стоило ему взглянуть на Таби,и
онпрямо-таки почувствовал обязанность заступиться за нее и замалыша?
Мужчиныникогдане испытывают подобных чувств, викинг скореепроткнет
ребенка своим мечом, нежели подумает о том, чтобы сохранить ему жизньи
повесить себе ярмо на шею.
Ларенпокачала головой, не отрывая глаз от Меррика:норвежецкак
разоставилвесла, распрямился, потянулся и направился ктомуместу,
cde,укрывшись самодельной шляпой из деревянного обруча и кускаткани,
пристроиласьЛарен.Меррик остался в однойнабедреннойповязке.Его
грудь и впалый живот густо поросли золотистыми курчавыми волосами. Ларен
отвернулась. Чересчур он большой, даже страшно!
МеррикселвозлеЛарен, натянул на себя через головурубаху,и
Ларенвдохнулазапах его пота и еще какой-то смутный, приятныйзапах,
исходившийотвикинга. Меррик проговорил что-то, обращаяськстарому
Фиррепу,а тот вместо ответа молча сплюнул в реку, а затем обернулсяк
Ларен.Он долго молча смотрел на нее, отмечая усталость в ее взглядеи
бледно-лиловыетениподглазами.Онничегонесказал,тольков
задумчивости похлопал себя по бедрам.
Уронивголову Меррику на колени, подложив под головуруку,Ларен
уснула. Меррик осторожно переменил позу, стараясь, получше прикрытьее,
своим телом от солнца.
* * *
Гребцывытащилиладьюнаберег.