Элизабет знала, что при малейшем сопротивлении Эш ее отпустит, но ей не хотелось покидать его теплых объятий. Напротив, она жаждала прижаться к нему еще крепче, дождаться поцелуя, о котором грезила.
Элизабет часто думала о мальчике, давно затерявшемся в далекой и дикой стране. Она представляла его взрослым. Встретятся ли они когда-нибудь? И вот теперь этот мальчик, ставший мужчиной, обнимает ее и испытывает те же чувства, что и она.
Чуткие пальцы Эша, перебиравшие шелковистые пряди Элизабет, замерли на ее шее. Он наклонился, и она ощутила на щеке легкое дыхание, свежее и чистое, как первый весенний дождь.
Элизабет почувствовала, как сначала робко касаются ее губ мягкие губы Эша и, скользнув от одного уголка к другому, завладевают ими полностью.
Охваченная сладким чувством, охватившего ее восторга, Элизабет чуть слышно простонала. Возбуждение затрагивало каждый нерв, и она трепетала всем телом в жарких объятиях Эша. Ошеломленная нахлынувшими эмоциями, девушка замерла на секунду, но уже в следующее мгновенье полностью отдалась страсти.
Элизабет ласкала темную гриву его волос – Боже, как некстати эти перчатки!
Ответное желание девушки родило в груди Эша глухой стон, и он не сдерживал его, – для обоих в этот момент не существовало условностей.
Чувства, о которых девушка раньше и не подозревала, пробудились в ней, раскрываясь навстречу чему-то новому, волнующему, раскрываясь как нежные бутоны под теплыми лучами солнца.
Подавшись назад, Эш вдруг резко отстранился от девушки, дав прохладному ветерку несколько охладить их пыл.
Страстные объятия разомкнулись, и Элизабет без сил припала к перилам балюстрады. Испугавшись того, что между ними сейчас произошло, и пытаясь подавить бушевавшие чувства, она молча смотрела на Эша.
Он немного отошел.
– Вам не следует оставаться наедине с таким мужчиной, как я, – глухо, с оттенком какого-то недовольства произнес Макгрегор.
Уловив в его голосе сердитые нотки, Элизабет удивилась:
– Насколько я помню, вы сами говорили, что никогда ни одну женщину, ни к чему не принуждали, – напомнила она.
Эш сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
– Леди, еще несколько минут, – и я уложил бы вас с раздвинутыми ногами прямо в траву, – сказал он, не стесняясь в выражениях.
От подобной дерзости она чуть не задохнулась.
– Знаете, мистер Макгрегор, вы изрядно поднаторели в искусстве обольщения! – возмущенно воскликнула Элизабет.
– Не забывайте, Бет, я – не один из ваших джентльменов.
Нагнувшись к Элизабет, Эш обхватил ее бедра и, прижав к перилам балюстрады, прошептал:
– Не играйте со мной в эти игры. Вы можете больно обжечься!
Элизабет, скрывая оскорбленное чувство за маской гнева, гордо тряхнула головой:
– Вы не испугаете меня, мистер Макгрегор.
– А надо бы, черт возьми, вас попугать, – с сожалением в голосе ответил Эш.
Стараясь не обращать внимания на дрожащие ноги, девушка с достоинством парировала:
– Если вы и в самом деле, такой негодяй, каким хотите казаться, не стоило говорить, на что вы способны!
– Послушайте, леди, советую вам не забывать, кто я такой, и что из себя представляю, – предупредил Эш.
– Вы человек, которого долгое время не могли найти, – ответила Элизабет, как ни в чем не бывало. – В конечном итоге, вы можете найти дорогу домой, если забудете о своей гордыне. Вы – храбрый мужчина, мистер Макгрегор, или трус?
По лицу Эша заходили желваки.
– К чему эти пустые разговоры? Я уже сказал Тревелиану, что поеду с ним в Англию, – сердито объявил он.
Элизабет прижала руку к сердцу, благодаря, в душе Бога, что ее молитвы были услышаны.
– О Боже! Это просто чудесно! – воскликнула она, не в силах сдержать радость.
– Не стоит возлагать на меня свои надежды, Бет, – охладил ее Эш. – Навсегда в Англии я не останусь.
Я обещал старику пробыть там шесть месяцев и не больше. Шесть месяцев, после чего уеду назад.
– Шесть месяцев? – недоуменно переспросила Элизабет. – Но за это время едва ли можно успеть познакомиться...
Уже в следующее мгновение девушке показалось, что он превратно может истолковать эти слова, и она принялась нервно перебирать жемчужины на своем ожерелье.
– Я, конечно же, имела в виду вас и Марлоу. Эш сурово сжал губы.
– Давайте сейчас выясним все раз и навсегда. Я еду в Англию только из-за денег, а не ради чего-то там или кого-то, – безжалостно отрезал Эш.
Элизабет вопросительно посмотрела в его глаза, надеясь, что он сказал неправду, но в холодной синеве не смогла найти ничего утешительного. И поцелуй, объединивший их несколько минут назад, от которого Элизабет и сейчас еще не могла опомниться, для Эша не значил ровным счетом ничего.
Надеясь, что он не заметит ее разочарования, она опустила глаза и стала смотреть на узкий черный галстук, выглядывающий из-под воротничка его белой рубашки.
– Не понимаю, как вы можете так поступать с Марлоу! – в голосе Элизабет звучала обида.
– Но старик, похоже, на мне просто помешался, – невозмутимо ответил Эш.
Девушка с достоинством расправила плечи. Оскорбления в свой адрес она еще могла терпеть, но Марлоу...
– Да, как вы смеете говорить о нем в таком тоне! – возмутилась она.
– Послушайте, леди, для вас он, может быть, и святой, а для меня – просто старик, у которого денег больше, чем здравого смысла, – спокойно ответил Эш.
Возмущению Элизабет не было предела:
– Но ведь он –ваш дед!
Эш громко расхохотался, явно издеваясь над ее негодованием.
– Если вы верите в эту чушь, значит, еще большая дура, чем ваш опекун, – презрительно фыркнул он.
Заглянув в глаза Макгрегора, Элизабет увидела в них холодное безразличие – никакого отклика на ее глупые надежды. Обжигающий огонь реальности спалил все чаяния и мечты Элизабет.
– Вы правы, мистер Макгрегор, – взяла она себя в руки. – Я самая настоящая дура.
Прищурившись, Эш отступил немного назад, словно перед ним стоял противник, готовый в любую минуту на него наброситься.
– Только дура, могла так обольститься, приняв за тонкость ранимой души вашу холодную расчетливость. Только дура могла поверить, что человек с такими низменными стремлениями сможет когда-нибудь стать настоящим джентльменом, достойным имени Тревелиан. – Она выпалила все это на одном дыхании.
– Похоже, вы начинаете сомневаться, что я могу быть Пейтоном Тревелианом, – заметил Эш.
Элизабет с трудом проглотила подступивший к горлу комок.
– Нет, – ответила она. – К сожалению, я все еще верю, что вы – Пейтон Тревелиан. Боюсь только, что и в подметки не годитесь Марлоу. Вы, сэр, самый, что ни на есть настоящий подлец, – торжественно завершила тираду Элизабет.
Изо всех сил, стиснув зубы, Макгрегор посмотрел куда-то мимо девушки. На губах играла кривая ухмылка.
– Что ж, постарайтесь не забыть об этом, когда в следующий раз выйдете полюбоваться лунным светом. Если вы по-настоящему умная, то впредь держитесь от меня подальше.
Бессильно припав к балюстраде, Элизабет смотрела вслед, уходящему Эшу. Она дрожала от обиды: ее больно задели, жесткие слова Макгрегора. Каким эгоистичным, самоуверенным и бездушным оказался этот человек...
– О-о-о, – вырвался из груди глухой стон.
Этому дикарю было наплевать на чувства Марлоу, а уж на ее, – тем более. Он просто поиграл с ней, словно с одной из девочек Хэтти. Она, Элизабет, позволила ему это. И не просто позволила, а даже откликнулась на его дерзость – сама бросилась ему на шею!
Вдали темными призраками виднелись силуэты гор – безмолвное напоминание о мальчике, пропавшем где-то там много лет назад.