— Пожалуй, я лучше закажу такси, — сказал он. — Может, угостишь тогда кофейком на дорогу?
— Телефон на столике у кровати, — отрезала она. — Надеюсь, ты разглядел кровать, когда ложился?
— Ну перестань, Кейт, не обижайся. Мне казалось, что у нас все так хорошо.
— Неужели? — язвительно спросила она.
— А разве тебе не понравилось?
— Не знаю, еще не решила.
— Слушай, а что, если я позвоню тебе в Рождество? И мы встретимся, когда ты вернешься в Лондон. Как ты на это смотришь?
— Бойтесь данайцев, дары приносящих, — продекламировала Кейт.
— В каком смысле? — насторожился Джоэль.
— Не важно, — отмахнулась она. — Хорошо, я дам тебе номер телефона. А когда ты позвонишь? — Господи, неужели у нее ни на грош не осталось гордости?
— Завтра, — быстро пообещал он. — Поздравлю с Рождеством. Хорошо?
— Честное слово? — Боже, до чего же она дошла! Осталось только пасть перед ним ниц и пресмыкаться.
— Да, — улыбнулся он, приподнимая се подбородок. — Ну что, теперь меня удостоят поцелуя?
Кейт рассмеялась и обвила его шею обеими руками.
— Пойду вызову такси, — сказал он минуту спустя, высвобождаясь из объятий.
Кейт проследовала за ним в спальню и на клочке бумаги записала номер телефона своих родителей.
— Слушай, — неожиданно произнес Джоэль. — А что, если я сам сварю кофе?
Кейт с деланным восхищением всплеснула руками.
— Мужчина на кухне! Воплощение вековой мечты всех женщин!
— Не забудь пальто, — сказала Кейт, засовывая в карман Джоэлю бумажку с номером.
Залпом проглотив остатки кофе, Джоэль поставил чашку на стол и порывисто поцеловал Кейт.
— Спасибо, крошка, — сказал он. — Это было замечательно.
И устремился к дверям.
— Пока, — улыбнулась она. — Не забудь позвонить!
Но Джоэля уже и след простыл.
— А только что я позвонила Дженнин. Ты в жизни не догадаешься, с кем она Сдаешься? С Мэттью! Мэттью Бордели.
— Но я думала, они давно расстались, — недоуменно промолвила Эшли.
— Ну конечно! Все мы так думали. И тем не менее он сейчас живет у нее. Даже подходит к телефону.
— Что ж, я рада, — вздохнула Эшли. Никто из них не знал, что Мэттью в последний год самым безжалостным образом шантажировал Дженнин.
— А у тебя все в порядке? — осведомилась Элламария.
— О да, — ответила Эшли, даже не пытаясь скрыть горечь.
Разговор был недолгим, поскольку Элламария куда-то торопилась, ей лишь хотелось удостовериться, что сбежавшая накануне из «Ритца» подруга жива и здорова.
Еще раз заверив, что с ней все в полном ажуре, Эшли вернулась к своему занятию — она разрабатывала планы ближайшей рекламной кампании. Полчаса спустя, завершив дела, она собралась уходить. Прихватив пальто, она быстро вышла из кабинета.
— Счастливого Рождества! — пожелала она Аманде, проходя мимо ее комнаты.
— Счастливого Рождества, Эшли! — эхом откликнулась Аманда. — Желаю вам повеселиться на всю катушку!
— И вам тоже, — пожелала Эшли и повернулась, чтобы идти дальше, но в это мгновение кто-то врезался в нее с такой силой, что искры посыпались у нес из глаз, а сумочка и папки, которые она несла, упали на пол.
— Вы что, ослепли, что ли? — услышала Эшли чей-то ворчливый голос.
Эшли круто развернулась.
— В жизни не слышала подобной…
— Подобной — что? — вкрадчиво полюбопытствовал Конрад Фрезер, в глазах которого плясали лукавые искорки.
— Ничего, — гневно отрезала Эшли.
К ее изумлению. Фрезер зашагал дальше, даже не удосужившись наклониться.
— Может, вы мне хотя бы поможете? — выкрикнула она ему вслед.
— Нет.
Уязвленная до глубины души, Эшли настолько растерялась, что вдруг ни с того ни с сего разрыдалась.
— Что тут за шум? — услышала она голос Джулиана.
Тот, выйдя из своего кабинета, сразу увидел Конрада, но не заметил Эшли. — Привет, Конрад. — Смешок. — Да, старина, судя по твоему виду, выспаться тебе этой ночью не удалось.
— Бывало и хуже, — ответил Конрад.
— Эшли! — вдруг вскричал Джулиан.
Эшли замерла на месте. Господи, только не подходи ко мне, подумала она! Пожалуйста! Ради всего святого!
— А ты что здесь делаешь?
— Собираю вещи, которые выбил из моих рук мистер Конрад, — ответила она, не поднимая головы.
— Позволь, я помогу.
— Нет, нет, спасибо. Я уже все собрала. — Она встала, смахивая с глаз последние слезинки.
Джулиан сразу понял, что она плакала. Он обратился к Конраду:
— Что случилось?
— Она на меня налетела, — пожал плечами Конрад. — А вот почему плачет — ума не приложу. — В это мгновение, впервые приглядевшись повнимательнее, он узнал Эшли и глухо застонал — Простите меня, — поспешно добавил он. — Это я виноват — просто не смотрел, куда иду.
— Вот именно! — выпалила Эшли; слезы вновь застлали ей глаза. — Должно быть, это просто выше вашего достоинства.
Конрад презрительно фыркнул:
— Да у нее просто истерика!
— Я сам с ней разберусь, — заявил Джулиан, поворачиваясь к нему спиной. — Что с тобой, Эш? Ты ушиблась?
Тебе плохо?
— А ты как думаешь! — воскликнула она, бегом устремляясь прочь.
— Слушай, Джулиан, у тебя тут все бабы такие? — ворчливо спросил Фрезер.
— Не надо, Конрад.
Его компаньон пожал плечами:
— Ладно, разбирайся с ними сам. Чашку кофе, пожалуйста, — бросил он Амандс, которая раболепно таращилась на него, и скрылся в кабинете Джулиана.
Джулиан обернулся, но Эшли уже исчезла в конце коридора. Господи, что за идиотизм! Черт бы ее побрал! Да и Бланш тоже!
Когда Эшли спустилась в кухню, ее мать хлопотала над праздничной индейкой, а отец сидел за столом. В эту минуту в дверь постучали. Отец встал и пошел открывать. Вернувшись, сказал Эшли, что ее спрашивает некий мистер Каффин. Эшли вопросительно посмотрела на мать, но та только пожала плечами.
Эшли слушала мистера Каффина несколько минут, прежде чем смысл того, о чем он говорил, начал доходить до нее. И даже тогда она еще долго не могла вымолвить ни, слова. По словам мистера Каффина, роскошный белый «мерседес», припаркованный рядом с «ровером» се отца, принадлежит ей. Подойдя к новенькому сверкающему автомобилю, Эшли, к своему дальнейшему изумлению, увидела, что в коробке на переднем сиденье ползает крохотный щенок Лабрадора. Прочтя записку от Джулиана, она поняла, что щенок предназначен для Алекса.
В ту ночь Эшли выплакала все глаза. Баснословные подарки красноречивее всяких слов поведали ей, что между ней и Джулианом все кончено. Он расплатился за ее любовь, и теперь они квиты. Уже брезжил рассвет, когда она забралась в постель к Алексу, и, забывшись тяжелым сном, до самого утра крепко сжимала в объятиях худенькое тельце.