Жан не решался подойти к машине. А дворецкий, распахнув дверцу машины, так и застыл, растерянный, потрясенный, не в силах стронуться с места.
- Госпожа графиня, госпожа графи... - лепетал он.
- Ну что, вы так и оставите ее здесь лежать?
Почему врач вдруг ухмыльнулся?
Мегрэ принялся распоряжаться.
- Ну-ка! Нужно двое мужчин. Вы и вы, - он указал на шофера и одного из слуг. - Несите ее в спальню.
Мужчины собрались было вытаскивать тело из машины, как вдруг из вестибюля послышался телефонный звонок.
- Телефон? Что за чудеса в такую рань? - буркнул Бушардон.
Жан не решался подойти к телефону. Казалось, он не осознавал, что происходит. Тогда Мегрэ кинулся в дом и схватил трубку.
- Алло!.. Да, замок слушает.
Голос в трубке звучал громко и отчетливо, словно говоривший находился совсем близко:
- Позовите, пожалуйста, матушку. Она должна была уже вернуться из церкви.
- Кто ее спрашивает?
- Граф де Сен-Фиакр. Но вас это не касается. Позовите матушку.
- Минуточку. Откуда вы звоните?
- Из Мулена. Но, черт подери, кому я говорю, позовите...
- Приезжайте. Так будет лучше, - отрезал Мегрэ и повесил трубку.
Ему пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить слуг, несших покойницу.
Глава 2
МОЛИТВЕННИК
- Вы тоже сюда? - спросил врач, едва покойницу уложили на кровать. -Не поможете ли? Одному мне ее не раздеть.
- Сейчас разыщем горничную, - отозвался Мегрэ.
И действительно, Жан поднялся наверх и вскоре привел женщину лет тридцати, которая, едва переступив порог спальни, принялась испуганно озираться.
- Убирайтесь! - рявкнул Мегрэ слугам, которые только того и ждали.
Внимательно оглядев Жана с головы до ног, он за рукав потянул его к амбразуре окна.
- Какие у вас отношения с сыном графини?
- Но... Я...
Юноша выглядел на редкость тщедушным, и полосатая пижама сомнительной свежести отнюдь не прибавляла ему импозантности. Он старательно отводил глаза.
При этом руки его ни секунды не оставались в покое: он то и дело хрустел суставами пальцев, нещадно выламывая и выкручивая их.
- Погодите, - перебил его комиссар. - Поговорим начистоту, незачем попусту терять время.
Тем временем за тяжелой дубовой дверью спальни раздевали покойницу - слышались шаги, скрип пружинного матраса, негромкие распоряжения Бушардона.
- Какое положение вы занимали в замке на самом деле? Как давно вы здесь живете?
- Уже четыре года.
- А до этого вы были знакомы с графиней де Сен-Фиакр?
- Я... То есть меня представили ей общие друзья. После банкротства небольшого лионского банка мои родители разорились. Вот я и поступил на службу к графине личным секретарем. Был кем-то вроде доверенного лица...
- Погодите, а чем вы занимались раньше?
- Путешествовал, писал статьи по искусству.
Мегрэ даже не улыбнулся: атмосфера этого дома совершенно не располагала не то что к веселью, но даже к иронии.
Громадное здание замка выглядело снаружи довольно внушительно, но стоило войти внутрь, и вы попадали в атмосферу запустения. Все было таким же жалким и замызганным, как пижама этого секретаришки. Уродливая, допотопная мебель, покрытая толстым слоем пыли; множество дурацких, никому не нужных безделушек. Обои, драпировки, обивка мебели - все выглядело выцветшим и полинялым.
Местами обои выгорели не так сильно: видно, раньше там стояли какие-то вещи, которых теперь не было и в помине. И, разумеется, исчезло все самое ценное.
- Вы сделались любовником графини.
- Каждый человек волен любить того, кого...
- Болван! - буркнул Мегрэ, повернувшись спиной к собеседнику.
И без того все было ясно. Достаточно было увидеть этого господина, на мгновение окунуться в атмосферу старого замка: взгляды слуг были красноречивей всяких слов!
- Известно ли вам, что сын графини сейчас приедет?
- Нет. Какое мне дело до этого?
Он по-прежнему отводил взгляд. И все так же выламывал себе пальцы.
- Мне нужно одеться. Здесь холодно. Но почему полиция вмешивается в эту историю?
- В самом деле, пойдите оденьтесь.
Мегрэ толкнул дверь в спальню графини, стараясь не смотреть в сторону кровати, где лежало нагое тело покойной.
Спальня была под стать замку - слишком большая и холодная, заставленная случайными старыми вещами.
Мегрэ хотел было облокотиться на мраморную доску камина, но заметил, что она разбита.
- Вы что-нибудь обнаружили? - обратился комиссар к Бушардону. - Погодите. Оставьте нас на минутку, мадемуазель.
Он закрыл дверь за горничной, подошел к окну и прижался лбом к стеклу, рассеянно глядя на засыпанный сухими листьями парк, утопавший в серой дымке.
- Ничего нового не могу вам сообщить. Смерть произошла от внезапной остановки сердца.
- А от чего это могло случиться?
Неопределенно махнув рукой, врач накинул на покойницу одеяло, подошел к Мегрэ и принялся раскуривать трубку.
- Возможно, от волнения. А может, она сильно озябла. В церкви было холодно?
- Напротив! Вы, разумеется, не обнаружили никаких следов ранения?
- Ни единого!
- И следов от инъекции нет?
- Мне тоже пришло это в голову. Но я ничего не нашел. Яд тоже следует исключить. Сами видите, трудно предположить, что...
Комиссар отличался редкой твердолобостью. Слева под деревьями он видел красную крышу дома управляющего: дома, где он родился.
- В двух словах... Что вы можете сказать о жизни в замке? - вполголоса спросил он.
- Вы уже знаете не меньше моего. Графиня была из тех женщин, которых лет до сорока - сорока пяти не в чем упрекнуть. Но муж умер, сын уехал учиться в Париж...
- А что происходило здесь?
- Стали появляться секретари. Одни исчезали быстро, другие задерживались на какое-то время. Последнего вы видели сами.
- Она была богата?
- Замок заложен. Из четырех ферм - три проданы.
Антиквары то и дело увозят последние ценные вещи.
- А что же сын?
- Я мало его знаю. Говорят, тот еще тип!
- Благодарю вас.