Пес продолжал бесноваться снаружи, но тут автоматически распахнулась внутренняя дверь тамбура, и Гаспар шагнул вперед, размахивая револьвером с тем же усердием, с каким Джо Вахтер имел обыкновение размахивать скунсовым пистолетом. Он очутился в комнате с множеством низких столиков и шелковых диванов. Слева, полупригнувшись, стоял Гил Харт. В его руке была зажата большая металлическая никелированная «кость», которую он, по‑видимому, только что схватил. Справа стояла няня Бишоп, одной рукой упираясь в бедро, а в другой высоко подняв большой бокал с коричневого цвета коктейлем. Она являла собой картину добродетели, готовящейся ступить на стезю порока.
31
– Привет, Гаспар, – сказала няня Бишоп. – Гил, не входи в раж.
– Я пришел вас спасти, – хмуро сообщил Гаспар.
– А вдруг я не хочу спасаться? – хихикнула няня.
Гил Харт отрывисто захохотал.
– А ну, убирайся отсюда, щенок. Ты слышал, что сказала дама?
Гаспар глубоко вздохнул, а потом еще и еще, причем каждый новый вздох все больше походил на рычание.
– Ну, погоди, мерзавка! – проскрежетал он. – Я тебя все равно спасу, я тебя так спасу, что на тебе живого места не останется!
Он был зол на эту бессердечную кокетку, а не на полосатую обезьяну, которая ее похитила, и, прикинув, как на его месте поступил бы Зейн Гарт, Гаспар выстрелил в воздух.
Раздалось оглушительное «бум‑м», револьвер больно ударил Гаспара по пальцам, комнату заволокло вонючим дымом, а в потолке образовалась дыра, из которой со свистом вырвался воздух. Вой автоматического пса зазвучал заметно громче.
Гил Харт расхохотался, швырнул никелированную кость на пол и подступил к Гаспару.
Гаспар судорожно ткнул его кулаком в синеватый подбородок, по Гил, не обратив на это ни малейшего внимания, ударил Гаспара в солнечное сплетение. Гаспар охнул и сел на пол.
– Вон отсюда, щенок! – проревел Гил, наклонившись и схватив Гаспара за шиворот.
Но тут раздалось звонкое мелодичное «банг», и на лице Гила Харта появилось блаженно‑задумчивое выражение, он перекувырнулся через Гаспара и вытянулся на полу.
Няня Бишоп радостно улыбалась, поигрывая металлической костью.
– Мне давно хотелось узнать, – объяснила она мечтательно, – сумею ли я треснуть человека по голове так, чтобы он потерял сознание, не получив серьезной травмы.
Она нагнулась и профессиональным движением нащупала пульс Гила Харта.
Гаспар, массируя брюшной пресс, огляделся по сторонам и заметил, что потолок выгибается уже не так круто. В следующий момент он резко опустился, а вой и лязганье металлических зубов раздались совсем рядом. Автопес прогрыз утратившую упругость стену!
Сверкающая никелевая молния кинулась на Гаспара, но няня Бишоп стремительно рванулась наперерез, протягивая кость. Стальные челюсти жадно схватили ее, и пес замер. Вой сирены оборвался так внезапно, что наступившая тишина еще продолжала звенеть.
– Эта кость замыкает цепь, – сказала няня Бишоп. – Гил мне трижды показывал, как она действует – ему нравилось натравливать на меня пса и останавливать его в последний момент.
Она поставила один столик на другой, чтобы поддержать падающий потолок, и ласково улыбнулась Гаспару, который уже почти пришел в себя.
– Ну, и как мы отсюда выберемся?
– В коптере Элоизы Ибсен, который я украл.
– В коптере вашей отставной подруги. Воображаю, что это за безвкусица! Уж, наверно, двухцветный? – презрительно спросила няня Бишоп.
Гаспар кивнул.
– С хромовой отделкой?
– Да.
– С роскошным холодильником, битком набитым бутылками и закусками?
– Да.
– С пошлыми широкими бархатными сиденьями, в которых тонешь?
– Да.
– И окна с односторонней прозрачностью?
– Да.
– И с автопилотом, который поведет коптер на запад к городу?
– Да.
И тут няня Бишоп широко улыбнулась.
– Всю жизнь мечтала прокатиться на такой машине! – сообщила она.
32
Четыре часа спустя в трехстах милях от берега Зейн Горт, который только что спас Полпинты, обнаружил в небе фиолетовый с серебром коптер Элоизы Ибсен, летевший прямо на запад, все больше удаляясь от Нью‑Анджелеса. Находчивый робот пустил ему вслед несколько шумовых снарядов из сигнальной пушки десятиместного реактивного административного коптера, который на последних этапах своей спасательной операции он экспроприировал у мертвецки пьяного конгрессмена, прихватив заодно и его самого. Так что несколько минут спустя Гаспар и няня Бишоп вступили на борт скоростного коптера, где их радостно приветствовали Флаксмен, мисс Румянчик, Полпинты и конгрессмен, который недавно очнулся от хмельного забытья и пребывал в благодушном настроении. Сообразительный и тактичный Зейн сообщил обществу, что он назначил Гаспару встречу именно здесь, над океаном.
Административный коптер повернул на восток к берегам Калифорнии, уже тонувшим в вечерних сумерках. Гаспар рассказал друзьям о том, как он спас няню Бишоп, и Флаксмен спросил у нее, упомянул ли Гил Харт, на кого он работает и с какой целью похитил ее.
– Да, он говорил о слиянии «Рокет‑Хауса»с «Протон‑Пресс»и хвастал, что будет вице‑президентом новой компании. Кроме того, он натравливал на меня своего автопса и уговаривал не ломаться, а вести себя с ним по‑хорошему. И предложил мне коктейль.
– Вот такие злобные безмозглые автоматы, вроде этого пса, и повинны в предубеждении, с которым люди все еще относятся к роботам, – заметил Зейн Горт и перешел к рассказу о собственных приключениях.
Сигнал номер три привел его к заброшенной хижине в пустыне, где Флаксмен томился в плену у банды робописателей, возглавляемых Каином Бринксом. Спустившись под прикрытием дымовой завесы, имитирующей низкие дождевые тучи, Зейн захватил Сердитых молодых роботов врасплох и парализовал их прежде, чем они успели схватиться за оружие. Перед тем как отбыть с Флаксменом, он потратил несколько драгоценных минут на то, чтобы понизить напряжение в нервных сетях этих металлических гангстеров – это лишило их возможности творить новые преступления, равно как и литературные шедевры.
– А как же вы говорили, Зейн, что нет преступления гнуснее, чем менять контуры робота? – перебила няня Бишоп.
– Это значило бы посягнуть на саму личность робота, – объяснил Зейн. – Я же просто привил им некоторую ленцу. А роботы любят лениться не меньше людей.
Затем Зейн конфисковал административный коптер, в котором конгрессмен и его приятели устроили пирушку прямо на взлетной полосе маленького курортного городка в пустыне.
– И очень хорошо! – задумчиво заметил хозяин коптера. – А то ребята допились уже до того, что начали драться, потому что каждый хотел немедленно лететь в Париж к знакомым девочкам.
Сигнал помер четыре привел Зейна и Флаксмена в имение, расположенное среди гор. Белоснежный дом с резными колоннами оказался приютом «Пишущей Братии»и «Сынов Сивиллы»– ударного отряда этого общества. Здесь‑то и томилась в заключении мисс Фелисия Румянчик, которая теперь призналась, что они заманили ее в ловушку, обещав предоставить ей для редактирования все свои стихи, а кроме того издать в роскошных переплетах назидательные новеллы, которые она собиралась писать для юных и неопытных роботесс.
Сигнал помер пять, который – методом исключения – мог принадлежать только Полпинте, повел спасательную экспедицию в пустынные просторы Тихого океана, далеко за пределы последнего мелового поля хлореллы, где одиноко крейсировало зловещее судно «Королева синдиката»– старейший в Солнечной системе плавучий игорный дом.