От вервольфа вожделение не скроешь. Они это чуют.
- Рискну. - От его тихого и низкого голоса с теплой ноткой у меня животе свело.
Он наклонился надо мной, и я подняла лицо ему навстречу. У него были такие мягкие губы. Я прижалась к нему всем телом, положив ладони ему на грудь. Его
соски напряглись под кожей. Я скользнула руками к нему на талию, по гладкой ткани рубашки. Мне хотелось вытащить его рубашку из штанов и запустить под нее
руки. Я шагнула назад. У меня слегка перехватило дыхание.
Это была моя идея - не заниматься сексом до свадьбы. Моя идея. Но черт побери, это было тяжело. Чем больше мы встречались, тем это было тяжелее.
- Ну и ну, Ричард. - Я покачала головой. - А оно-то все тяжелее.
Улыбка Ричарда никак не была невинной или бойскаутской.
- Тяжелеет с каждой секундой.
Краска бросилась мне в лицо.
- Я не это хотела сказать!
- Я знаю, что ты хотела сказать.
Его голос был теплым, поддразнивание - беззлобным. Лицо у меня еще горело от смущения, но голое был ровен - очко в мою пользу.
- Я уезжаю из города по делу.
- Зомби, вампиры или полиция?
- Зомби.
- Это хорошо.
Я поглядела на него:
- Почему хорошо?
- Я сильнее волнуюсь, когда ты занята делами полиции или закалыванием вампиров. Ты же знаешь.
- Знаю, - кивнула я.
Мы стояли в коридоре, глядя друг на друга. Если бы обстоятельства сложились иначе, мы были бы помолвлены, назначили бы свадьбу. Все это сексуальное
напряжение как-то разрешилось бы. А так...
- Я опаздываю, Ричард. Мне пора.
- Ты собираешься прощаться с Жан-Клодом лично? Голос был безразличен, но глаза его выдавали.
- Сейчас день, он у себя в гробу.
- А, - сказал Ричард.
- У меня не было с ним свидания на эти выходные, и потому я ничего не должна ему объяснять. Это ты хотел услышать?
- Примерно, - ответил он, отступив от шкафов, и наши тела снова оказались очень близко. Он наклонился поцеловать меня на прощание, и по коридору
пронеслось хихиканье.
Мы обернулись и увидели, что почти весь класс сгрудился в дверях и глазеет на нас. Вот черти!
Ричард улыбнулся:
- Ну-ка по местам, вы, монстры!
Вопли, вой, кошачий концерт, одна девица посмотрела на меня весьма неприязненно. Я думаю, не одна девица в классе сохла по мистеру Зееману.
- Туземцы волнуются. Мне надо вернуться.
Я кивнула:
- В понедельник надеюсь вернуться.
- Пойдем тогда в поход на следующие выходные.
- Я отказала на эти выходные Жан-Клоду. Две недели подряд я не могу этого делать.
Лицо Ричарда начало омрачаться злостью.
- По пещерам днем, свидание с вампиром по ночам. Вполне честно.
- Мне все это нравится не больше, чем тебе, - сказала я.
- Хотелось бы мне в это верить.
- Ричард!
Он глубоко вздохнул.
Злость вроде бы как вытекла из него. Никогда не понимала, как это у него получается. Он мог яриться - и через секунду успокоиться. И
оба этих чувства казались неподдельными. А я уж когда злилась, так злилась. Недостаток моего характера?
- Прости, Анита. Действительно, непохоже было бы на тебя встречаться с ним за моей спиной.
- Я никогда ничего не буду делать за твоей спиной, Ричард. Ты знаешь.
- Знаю, - кивнул он. Снова оглянулся на класс. - Мне надо вернуться, пока они школу не подожгли.
И он направился по коридору, не оглядываясь.
Я чуть не окликнула его, но не стала. Настроение несколько испортилось. Ничего так не сдувает человеку паруса, как знание, что его подруга встречается
еще с кем-то. Я бы не стала с этим мириться, если бы был способ избежать. Двойной стандарт, но такой, с которым мы все трое могли как-то жить. Если термин
“жить” подходит к Жан-Клоду.
Черт возьми, слишком запутана моя личная жизнь, чтобы передавать ее словами. Я пошла по коридору, и надо было пройти мимо открытой двери класса. Стук
моих каблуков эхом отдавался в коридоре. Я не стала искать взглядом Ричарда - еще хуже было бы, ведь надо уходить.
Встречаться с Мастером Города придумала не я. Жан-Клод предложил мне на выбор: либо он убьет Ричарда, либо я буду встречаться с ними обоими. Тогда это
показалось мне выходом. Через пять недель я уже не была так в этом уверена.
Мои моральные принципы не позволили нам с Ричардом довести наши отношения до логического конца (симпатичный, кстати, эвфемизм). Жан-Клод ясно дал понять,
что, если я что-то делаю с Ричардом, я должна то же самое делать и с ним. Он пытался за мной ухаживать. Если Ричард может меня касаться, а он нет, это будет
нечестно. Наверное, в его словах был смысл. Но мысль о том, что придется заниматься сексом с вампиром, охраняла мое целомудрие лучше любых идеалов.
Встречаться до бесконечности с ними обоими я не могла. В конце концов одно только сексуальное напряжение меня убьет Я могла бы уехать. Ричард бы даже
позволил мне это сделать. Ему бы это не понравилось, но если бы я хотела от него освободиться, он бы меня отпустил. С другой стороны, Жан-Клод... он бы не
отпустил меня никогда. Вопрос вот в чем: хочу ли я, чтобы он меня отпустил? Ответ таков: черт побери, да! Фокус в том, как освободиться, чтобы все остались
живы.
Да, тоже вопрос на 64000 долларов. Беда только, что на него у меня пока нет ответа. А ответ нам понадобится рано или поздно, и чем дальше, тем ближе это
самое “поздно”.
3
Я скорчилась у борта вертолета, вцепившись мертвой хваткой в прибитую к стене петлю. Хотелось вцепиться и второй рукой, будто эта дурацкая петля спасет
меня, если вертолет вдруг хлопнется на землю. Одной рукой я держалась потому, что двумя выглядело бы слишком трусливо. У меня на голове были наушники, вроде
тех, что надевают в тире, но на скобе был и микрофон, чтобы разговаривать на фоне шума, от которого зубы шатались. Вертолет был вроде прозрачного пузыря,
гудящего и дрожащего, но я это не замечала. Я старалась как можно меньше открывать глаза;
- Вам нехорошо, миз Блейк? - спросил Лайонел Баярд.
Я вздрогнула.
- Нет, все в порядке.
- У вас не очень хороший вид.
- Я не люблю летать, - ответила я.
Он слегка улыбнулся.