– Твое имя мне известно, – ответил я. – Мне все о тебе известно, Роджер. Призрак Роджер. И ты ни разу не позволил Старому Капитану прикоснуться к тебе. Ты позволял ему только обожать тебя, учить, во–зить повсюду и покупать тебе красивые вещи, но при этом ты ни разу не лег с ним в постель – хотя бы ра–ди приличия.
Все это я сказал ему без злобы и без какого-либо тайного умысла – просто вспомнил те образы, кото–рые мелькали перед моими глазами, пока я пил его кровь. В моем голосе слышалось скорее удивление тем, что все мы так порочны и лживы.
Он молчал.
Я чувствовал себя подавленным. Горечь, печаль, ужас содеянного с ним и мерзость злодеяний, совер–шенных мною по отношению ко многим другим жи–вым существам, буквально оглушили меня. Я вздрог–нул от отвращения.
А в чем состояла миссия Доры? Каким образом можно нас спасти? Неужели с помощью все тех же песнопений и гимнов, свидетельствующих об обожа–нии и поклонении?
Он наблюдал за мной. Молодой, исполненный энергии – великолепная имитация жизни. Роджер…
– Хорошо, согласен, – наконец заговорил он. – Ты прав, я не спал со Старым Капитаном. Но он ни–когда и не требовал этого от меня – он был слишком стар, и речь шла совсем о другом: Ты понятия не име–ешь о том, как все обстояло на самом деле. Возможно, тебе известно, что я чувствовал себя виноватым. Но ты не знаешь, как часто впоследствии я сожалел о том, что этого не случилось. Что я не познал этого со Ста–рым Капитаном. И совсем не это сбило меня с правильного пути. Нет, совсем не это. И не мошенниче–ство или грабеж, как ты полагаешь. Мне нравились вещи, которые он мне показывал. А он любил меня. Вполне вероятно, что именно благодаря мне он про–жил на этом свете лишние два-три года Винкен де Вайльд… Винкен де Вайльд нравился нам обоим. И все должно было обернуться совсем иначе. Ты же знаешь, что, когда Старый Капитан умирал, я был рядом с ним. Я не покидал его комнаты. Я умею быть предан–ным, когда люди, которых я люблю, нуждаются в моей помощи.
– Да уж. Ты был рядом и со своей женой – Терри.
Упомянуть об этом было жестоко с моей стороны, но сцена убийства так ясно предстала вдруг перед гла–зами, что слова вырвались как-то сами собой, я даже не успел подумать.
– Ладно, забудем об этом, – сказал я. – Извини. И объясни, Бога ради, кто такой Винкен де Вайльд. – На душе у меня было скверно. – Бог мой! Ты явился в облике призрака и теперь преследуешь меня. А я трус! Трус! И почему ты упомянул это странное имя? Нет, не хочу знать. Не рассказывай мне больше ничего. С меня достаточно. Я ухожу. А ты, если угодно, мо–жешь торчать в этом баре хоть до Судного дня. Найди себе нового собеседника – какого-нибудь доброде–тельного смертного…
– Послушай, – прервал он мои стенания. – Ты любишь меня. Ты выбрал меня. И все, чего хочу теперь я, это посвятить тебя в некоторые подробности.
– Я позабочусь о Доре. Так или иначе, но позабочусь. Я подумаю, как ей лучше помочь. Я сделаю что-нибудь. И я позабочусь о твоих сокровищах – вывезу их из квартиры в безопасное место и сохраню их для Доры, до того момента, когда она почувствует, что может их принять.
– Прекрасно!
– Договорились! А теперь отпусти меня.
– А я тебя и не держу, – ответил он.
О да, я любил его! Мне нравилось на него смотреть. И я хотел, чтобы он поведал мне все, до последней де–тали. Я коснулся его руки. В ней не было жизни. Это была уже не человеческая плоть. Однако какая-то энергия в ней все же присутствовала – нечто обжи–гающее и возбуждающее.
Он лишь улыбнулся.
Потом протянул руку, обхватил пальцами мое за–пястье и придвинулся ближе. Я почувствовал, как прядь его волос скользнула по моему лбу, слегка по–щекотав кожу. Огромные черные глаза смотрели мне прямо в лицо.
– Выслушай меня, – в который уже раз повторил он, обдав меня лишенным запаха дыханием.
– Хорошо…
И тогда он заговорил – негромко и торопливо на–чал рассказывать мне свою историю.
Глава 4
– Дело в том, что Старый Капитан был контрабандистом и коллекционером. Я провел рядом с ним много лет. Мать отправила меня в Андовер, однако вскоре привезла обратно домой – она не могла жить без меня. Я учился у иезуитов. У меня практически не было друзей, я почти никуда не ходил, и потому, наверное, общество Старого Капитана было для меня наилучшей компанией. Что же касается Винкена де Вайльда, то все началось тоже со Старого Капитана и его торговли антиквариатом, в основном мелкими вещами.
Но я хочу сказать тебе сразу, что Винкен де Вайльд не имеет никакого значения, он связан лишь с одним моим сном, хотя и очень порочным, извращенным. То есть я хочу сказать, что Винкен де Вайльд был страст–ной любовью всей моей жизни – за исключением Доры, разумеется, – но если после нашего разговора тебе он будет неинтересен, то, значит, и никому боль–ше. Доре, во всяком случае, нет до него дела.
– И все же кто он такой, этот Винкен де Вайльд? И что с ним связано?
– Искусство, конечно. Красота. Лет в семнадцать у меня в голове была полная каша. Я вдруг решил, что должен основать новую религию, своего рода культ, – знаешь, свободная любовь, помощь бедным, протест против любого насилия, ну и все такое, – нечто вроде прелюбодействующих аманитов. Шел 1964 год… Это была эпоха «детей цветов», марихуаны, Боб Дилан без конца пел о морали, нравственности и милосердии. И мне захотелось воссоздать Братство общей жизни, но только в духе современных сексуальных представ–лений. Ты знаешь, что это было за Братство.
– Да, они проповедовали очень популярную в средние века мистическую идею о том, что каждый может познать Бога.
– Именно. Надо же, ты и об этом знаешь!
– И что для этого не обязательно быть монахом или священником.
– Все правильно. Монахи чересчур нетерпимы и завистливы, а мои юношеские мечты вдохновлял Винкен. Я знал, что он последователь немецкого мистицизма, Мейстера Экхарта и его единомышленников, хотя и работал в монастырской мастерской, где переписывал от руки на пергаменте старинные молитвенники и другие священные книги. Однако книги Винкена резко отличались от всех других. И мне казалось, что если я соберу их все, то непременно добьюсь успеха.
– Но почему именно Винкен? Чем он отличался от остальных?
– Попробую объяснить. Видишь ли, наш пансион представлял собой смесь нищеты и элегантности. Моя мать, что называется, не опускалась до грязной работы – для этого существовали три служанки и старик-негр – мастер на все руки. Что касается жильцов, все они были людьми состоятельными, с приличными доходами и собственными лимузинами, стоявшими в гаражах по всему Садовому кварталу, а потому могли себе позволить и трехразовое питание, и красные ковровые дорожки, и все остальное. Дом этот, я уве–рен, тебе известен – он был построен по проекту Генри Хауарда в поздневикторианском стиле. Мать унаследовала его от своей матери.
– Да, я знаю его. Видел, как ты останавливался перед этим домом. А кто владеет им сейчас?
– Понятия не имею. Я потерял его. Я вообще многое потерял. Но речь не об этом. Так вот, представь себе: дремотный полдень; мне всего пятнадцать, и я чувствую себя ужасно одиноким; Старый Капитан приглашает меня к себе, и в дальней комнате – а он занимал две гостиные в передней части дома и жил в особом, волшебном мире удивительных и редких вещей – я вижу на столе…
– Могу себе представить…
– ..Я вижу на столе эти книги! Маленькие средневековые молитвенники! Конечно, мне и раньше приходилось видеть молитвословы, я хорошо знал, как они выглядят. Но только не средневековые рукописи… В детстве я прислуживал при алтаре в церкви, ежедневно вместе с матерью ходил к мессе, умел читать церковную латынь – в той мере, в какой это было необходимо. Иными словами, я, конечно, понял, что книги эти религиозные, что они очень редкие, ценные и что Старый Капитан, несомненно, собирается их продать.
«Ты можешь посмотреть их, Роджер, – сказал он мне, – и даже взять в руки, но только если будешь обращаться с ними бережно и аккуратно». До этого уже в течение двух лет он приглашал меня к себе, мы вместе слушали пластинки с записями классической музыки, часто он брал меня с собой на прогулки. Но как раз в тот период, о котором я сейчас рассказываю, он начал проявлять ко мне сексуальный интерес, хотя я об этом даже не подозревал и пока он к делу не от–носится.
Когда я вошел, он разговаривал с кем-то по теле–фону. Речь шла о судне, стоявшем в порту.
Через несколько минут мы были уже на пути в га–вань. Вообще, мы часто поднимались на борт разных кораблей. Я ничего не знал о цели этих посещений. Видимо, все та же контрабанда. Помню только, как Старый Капитан сидел за большим круглым столом и беседовал с командой – как правило, это были гол–ландцы, – а в это время кто-нибудь из офицеров по–казывал мне машинное отделение, штурманскую каюту, радиорубку… Все они говорили с сильным ак–центом. Я никогда не уставал от таких экскурсий, по–тому что очень любил корабли. В те годы причалы Но–вого Орлеана не пустовали и там всегда было полно пеньки, конопли, крыс.