Аинойотец
бывает до такой степени безрассуден, что, видя как его сын ни за что нипро
что колотит беззащитного крестьянина или слугу, усматриваетвэтомдобрый
признак воинственности егохарактера,или,наблюдая,кактотжесынок
одурачивает, прибегая к обману и вероломству, своего приятеля, видит вэтом
проявление присущей его отпрыску бойкости ума. Вдействительности,однако,
этонечтоиное,каксеменаикорнижесткости,необузданности,
предательства;именнотутонипускаютсвой-первыйросток,который
впоследствии дает столь буйную поросль и закрепляетсявсилупривычки.И
обыкновениеизвинятьэтиотвратительныенаклонностилегкомыслием,
свойственным юности, и незначительностью проступков весьма и весьмаопасно.
Во-первых, тут слышится голос самой природы, который болеезвонокичист,
пока не успел огрубеть;во-вторых,развемошенничествостановитсяменее
гладким от того, что речь идет о нескольких су, а не о несколькихэкю?Оно
гадко само по себе. Я нахожугораздоболееправильнымсделатьследующий
вывод: "Почему такому-то не обмануть на целый экю, коль скоро онобманывает
на одно су?" - вместо обычных рассуждений на этотсчет:"Ведьонобманул
только на одно су; ему и в голову не пришло бы обмануть на целый экю". Нужно
настойчиво учить детей ненавидетьпорокикактаковые;нужно,чтобыони
воочию видели, насколько эти пороки уродливы, иизбегалиихнетольков
делах своих, но и в сердце своем; нужно, чтобы самая мысль о пороках,какую
бы личину они ни носили, была им ненавистна. Я убежден, что если ипосейчас
еще, даже в самой пустячной забаве, я испытываю крайнее отвращение к обманам
всякогорода,чтоявляетсявнутреннеймоейпотребностьюиследствием
естественных моих склонностей, а нечем-тотребующимусилий,топричина
этого в том, что. меня приучили с самогодетстваходитьтолькопрямойи
открытой дорогой, гнушаясь в играх со сверстниками (здеськстатиотметить,
что игры детей - вовсе не игры и что правильнеесмотретьнаних,какна
самое значительное и глубокомысленное занятие этого возраста) каких бы то ни
было плутней и хитростей. Играя в карты на дубли, я рассчитываюсь с такою же
щепетильностью, как если бы играл на двойные дублоны [10],итогда,когда
проигрыш и выигрыш, в сущности, для меня безразличны, посколькуяиграюс
женою и дочерью, и тогда, когда я смотрю на дело иначе. Во всем и вездемне
достаточно своих собственных глаз, дабы исполнить, как подобает, мой долг, и
нет на свете другой пары глаз, которая следила бы за мной так жепристально
и к которой я питал бы большее уважение.
Недавно я видел у себя дома одного карлика родом из Нанта, безрукого от
рождения; он настолько хорошо приучил свои ноги служить ему вместо рук,что
они,можносказать,наполовинузабыливозложенныенанихприродой
обязанности. Впрочем, он их и не называет иначе, как своими руками;имион
режет, заряжает пистолет и спускаеткурок,вдеваетниткувиглу,шьет,
пишет, снимает шляпу, причесывается, играет в карты и в кости, бросая ихне
менееловко,чемвсякийдругой;деньги,которыеяемудал(ибоон
зарабатывает на жизнь, показывая себя), он принял ногой, как мыбысделали
это рукой.
Знал я и другого калеку, ещесовсеммальчика,который,будучи
также безруким, удерживал подбородком, прижимаяегокгруди,алебардуи
двуручный меч, подбрасывал и снова ловил их, метал кинжал и щелкалбичомс
таким же искусством, как заправский возчик-француз.
Ноещелегчеобнаружитьтираниюпривычкивтехпричудливых
представлениях, которые она создает внашихдушах,посколькуонименьше
сопротивляются ей. Чего только не в силах сделать она с нашими суждениямии
верованиями! Существует литакоемнение,какимбынелепымононамни
казалось (я не говорю уже о грубом обмане, лежащем в основе многих религий и
одурачившем столько великих народов и умныхлюдей,ибоэтозапределами
человеческого разумения, и на кого не снизошла благодать божья, тому недолго
и заблудиться), так вот, существуют ли такие, непостижимые для нас,взгляды
и мнения, которых она не насадила бы и не закрепила вкачественепреложных
законов в избранных ею по своему произволу странах? Идочегосправедливо
этодревнеевосклицание:Nonpudetphysicum,idestspeculatorem
venatoremque naturae, ab animis consuetudineimbutisquaereretestimonium
veritatis! {Не стыдно ли физику, т.е. исследователюииспытателюприроды,
искать свидетельство истины в душах, порабощенных обычаем? [11] (лат).}
Я полагаю,чтонеттакойзародившейсявчеловеческомвоображении
выдумки, сколь бы сумасбродноюонанибыла,котораяневстретиласьбы
где-нибудь как общераспространенный обычай и, следовательно, не получилабы
одобрения и обоснования состоронынашегоразума.Существуютнароды,у
которых принято показывать спину тому, скемздороваешься,иникогдане
смотреть на того, кому хочешьзасвидетельствоватьпочтение[12].Естьи
такой народ, у которого, когда царь пожелаетплюнуть,однаизпридворных
дам, и притом та, что пользуется наибольшим благоволением,подставляетдля
этого свою руку;вдругойжестраненаиболеевлиятельныеизцарского
окружения склоняютсяприсходныхобстоятельствахдоземлииподбирают
платком царский плевок.
Уделим здесьместоследующейпобасенке.Одинфранцузскийдворянин
неизменно сморкался в руку, что являетсянепростительнымнарушениемнаших
обычаев. Защищая как-то этусвоюпривычку(аонбылвесьманаходчивый
спорщик), он обратился ко мне с вопросом - какие же преимуществаимеетэто
грязное выделение сравнительно с прочими, что мысобираемеговотличное
тонкое полотно, завертываем и, что еще хуже, бережно храним присебе?Ведь
это же настолько противно, что не лучше ли оставлять его, где попало, как мы
и делаем с прочими нашими испражнениями?Ясчелегослованелишенными
известного смыслаи,привыкнувктому,чтооночищаетносописанным
способом, перестал обращать на это внимание, хотя, слушая подобныерассказы
о чужестранцах, мы находим их омерзительными.