Безжалостное время шло, и вот она уже не первая -ни
в сердце сына, ни в королевской семье. Нет, понятно,ейнечегоособенно
опасаться этой похожейсейчаснапирамидубархатаирасшитыхтканей
девчушки, которую судьба послала ей в невестки,нечегоопасатьсяниза
свое влияние при дворе, ни соперничества в красоте.
Прямая, тонкая, вся золотистая, с прекрасными косами, уложенными по обе
стороныясноголица,Изабеллавсвоитридцатьшестьлетвыглядела
тридцатилетней. Даже нынче утром зеркало, в которое онадолгогляделась,
прилаживаякоронудлябрачнойцеремонии,дажезеркалорассеялоее
сомнение. Иоднакож,сэтогодняонауженепростокоролева,а
королева-мать. Как же так получилось, что всепроизошлослишкомбыстро?
Какполучилось,чтодвадцатьлетжизни,чреватойстолькимибурями,
бесследно поглотило время.
Она вспомнила о своей собственной свадьбе, состоявшейся ровнодвадцать
лет назад, тоже, как и эта, в конце января и тоже в туманный день,ново
французском городе Булони. Она тоже шла к алтарю, веря в счастье, она тоже
произносила клятвы супружеской верности,произносилаихотвсейдуши.
Могла ли она тогда знать, за кого ее выдают замуж воимяинтересовдвух
королевств? Могла ли она знать, чтовобменналюбовьипреданность,
которые она несла в сердце своем,ееждутлишьунижения,ненавистьи
презрение, что на супружеском ложе ее заменят, нет, даже нелюбовницы,а
королевские фавориты, жадные, постыдные люди, чтоприданоееерасхитят,
имущество ее отберут, что ей самой придется бежать на чужбину, дабы спасти
свою жизнь, находящуюся под угрозой, поднять войска,дабысвалитьтого,
кто надел ей на палец обручальное кольцо?
Ах, как же повезло этой девочке Филиппе, она не просто вступила в брак,
она любима!
Только лишь первые узы любви могут бытьполностьючистыиполностью
счастливы. И если, на вашу беду,былонетак,ничемихнезаменить.
Сколько бы вы ни любили потом, никогда любовь не будет столь совершенной в
своей чистоте; пусть даже она крепка, как мрамор, всеравновжилахее
струится не живая алая кровь, а уже иссохшая кровь минувшего.
КоролеваИзабеллаперевелавзорнаРоджераМортимера,барона
Вигморского, своего любовника, на того человека, который благодаря ей,но
и благодаря самому себе единовластно правил Англией от имени юного короля.
И в ту же самую минуту он поднял на нее глаза и, скрестиврукинасвоем
роскошном одеянии, сурово взглянул на нее из-под нахмуренных бровей.
"Догадался, о чем я думаю, - решила про себя Изабелла. - Но что этоза
человек, только на миг отвлечешься мыслью от него, и он тутжедаетвам
понять, что вы совершили чуть ли не преступление!"
Ей хорошо был известен недоверчивый нрав Мортимера, ионаулыбнулась,
желая его успокоить. Что ему надо еще, если и так он владеетвсем?Живут
они, словно бы состоят в законном браке, словно муж ижена,хотяона-
королева Англии, хотя он женат, и вся страна знает обихсвязи,впрочем
вполне открытой.
Что ему надо еще, если и так он владеетвсем?Живут
они, словно бы состоят в законном браке, словно муж ижена,хотяона-
королева Англии, хотя он женат, и вся страна знает обихсвязи,впрочем
вполне открытой. Она сумела добиться того, что в егорукахсосредоточена
вся власть. На все должности Мортимер посадил своихставленников:роздал
им ленные владения бывших фаворитов Эдуарда II, аРегентскийсоветлишь
утверждает его решения. Мортимер даже смог вырвать у нее согласиенато,
чтобы ее свергнутого с престола супруга лишили жизни. И она знала,чтос
тех пор кое-кто зовет ее Французской волчицей! Но не может же онпомешать
ей в день бракосочетания старшего сына вспомнить своегоубитогосупруга,
тем паче что палач ДжонМалтреверс,недавноставшийсенешалемАнглии,
находится здесь собственной персоной, средивысшейзнати,и,видяего
длиннуюзловещуюфизиономию,невольнодумаешьосовершенномим
преступлении.
Не одну только Изабеллу коробило его присутствие: Джон Малтреверс, зять
Мортимера, был приставлен охранять покойногокороля,искоропалительное
его повышение слишком явно свидетельствовало о том, за какие такиеуслуги
он был произведен в сенешали. По официальной версии, ЭдуардIIскончался
естественной смертью. Но кто при дворе верил этой басне?
Сводный брат покойного короля, графКент,нагнулсяксвоемукузену
Генри Ланкастеру Кривая Шея и шепнул ему на ухо:
- На мой взгляд, по нынешним временам только через цареубийство и можно
с полным правом войти в королевскую семью...
Эдмунд Кент совсем продрог. По его мнению,брачнаяцеремонияслишком
затянулась, йоркская службаслишкомсложна.Нупочемубынесыграть
свадьбу в часовне Тауэра или в каком-нибудь из королевских замков, так нет
- воспользовались подходящим случаем и устроили самуюнастоящуюкермессу
для простолюдинов! Как и при всяком скоплении народа, емустановилосьне
по себе. А тут еще этот Малтреверс с его зловещей физиономией... Ведьэто
же просто непристойно, чтобы человек,отправившийнатотсветпапашу,
присутствовал, да еще затесавшись среди высшей знати, на свадьбе сына.
Кривая Шея - голова у него свисала на правое плечо, откуда и пошлоэто
прозвище, - шепнул кузену:
- Именно совершив грех, легче всего войти в королевскую семью. Наш друг
- первое тому доказательство...
Под словами "наш друг" он подразумевал Мортимера,чувстваангличанк
которому сильно изменились за эти полтора года, с того времени,когдаон
во главе армии королевы высадился в Англииибылвстреченнародомкак
освободитель.
"В конце концов, рука, безропотно исполняющая приказы, идущие изчужой
головы, не намного хуже этой головы, - подумал Кривая Шея. - И самособой
разумеется, Мортимер, а вместе с ним и королева Изабелла виновнывовсем
случившемся куда больше, чем Малтреверс. Да мы все в этом отчасти повинны,
все мы подбросили свой груз начашувесов,когдаречьшлаолишении
Эдуарда II престола. А раз так, иначе кончиться и не могло".
Тем временем архиепископ вручил молодому королю три золотые монеты,на
аверсе которых были вычеканены горбыАнглиииГеннегау,анареверсе
бутоны роз, ибо цветок этот служит эмблемой супружескогосчастья.