А раз так, иначе кончиться и не могло".
Тем временем архиепископ вручил молодому королю три золотые монеты,на
аверсе которых были вычеканены горбыАнглиииГеннегау,анареверсе
бутоны роз, ибо цветок этот служит эмблемой супружескогосчастья.Монеты
эти именовались "динариембрачующихся",каксимволтогонаследства,
которое муж оставляет своей жене в виде денежных доходов, земель и замков.
Все эти дары были точно определены и записаны, так что дядя Филиппы мессир
Иоганн Геннегау вздохнул с облегчением, ибо ему до сих пор не вернули долг
в пятнадцать тысяч ливров, которые обязались выплатить какжалованьеего
коннице во время Шотландского похода.
- Припадите к ногам вашего супруга,дабыонвручилвамдинарии,-
обратился архиепископ к новобрачной.
Все жителиЙорка,затаивдыхание,нетерпеливождалиэтойминуты,
каждому было любопытно знать, будетлисоблюденихместныйобычайдо
конца, ибо то, что при сталопоследнейподданнойкоролевы,присталои
самой королеве.
Но никто и предвидеть не мог, что мадамФилиппанетолькопреклонит
колено, но в безудержном порывелюбвииблагодарностиещеиобхватит
обеими руками ногисупругаиоблобызаетколенитого,ктосделалее
королевой. Выходит, что она, эта пухленькаяфламандка,повинуясьголосу
сердца, способна еще и сама приукрасить древний обычай!
Толпа встретила ее жест громкими кликами одобрения.
- Думаю, они будут счастливы, сказал Кривая Шея,обращаяськИоганну
Геннегау.
- Народ ее полюбит, сказала Изабелла подошедшему к ней Мортимеру.
Но в душе королевы-матери кровоточиларана:всеэтикликинародные
обращены не к ней. "Теперь королевой сталаФилиппа,-думалаона.Мое
время прошло. Да, но теперь, возможно, я заполучу Францию..."
Ибо неделю тому назад гонец в одеянии, украшенном лилиями, прискакалв
Йорк, дабы сообщить, что последний ее брат, король ФранцииКарлIV,при
смерти.
2. ТРУДЫ РАДИ КОРОНЫ
Король Карл IV слег в первыйденьРождества.ИуженаБогоявление
ученые лекари заявили, что надеждынет.Неужелииз-заэтойизнуряющей
лихорадки,этогокашля,выворачивающеговсенутро,из-заэтого
кровохарканья? Ученые лекари только плечами пожимали, как быговоря:тут
мы бессильны.Ясноедело,проклятье!Проклятье,чтопалонаголову
потомков Филиппа Красивого. А от проклятья нет ни лекарств, ниисцеления.
И королевский двор и народ полностью разделяли это мнение лекарей.
Людовик Сварливыйскончалсявдвадцатьсемьлет,правда,тутне
обошлосьбезпреступногодеяния.ФилиппДлинныйумерв
двадцатидевятилетнем возрасте, напившись вПуатьеводыизотравленного
колодца. Карл IV продержался до тридцати трех лет,этоужебылпредел.
Карл IV продержался до тридцати трех лет,этоужебылпредел.
Всякомуизвестно,чтоте,начьюголовупалопроклятье,немогут
перешагнуть тридцати трех лет, возраста Иисуса Христа нашего!
- А теперь, возлюбленныйбратмой,пришелнашчередвзятьбразды
правления, вести королевство твердой рукой, - внушалграфБомон,онже
Робер Артуа, своему кузену и шурину Филиппу Валуа.-Инасейраз,-
добавлял он, - мы не дадим себя обскакать моей тетушкеМаго.Впрочем,у
нее и зятьев-то не осталось, такчтонекогоейсажатьнафранцузский
престол.
Оба кузена пользовались отменным здоровьем. Робер Артуаоставалсявсе
тем же колоссом, и по-прежнему ему, переступая порог, приходилось нагибать
голову, чтобы не расквасить лоб о притолоку, и по-прежнему он в свои сорок
один год мог при желании повалить на землю быка, ухватив его за обарога.
Непревзойденный мастер судопроизводства, крючкотворстваиинтриг,онв
течение двадцати лет неоднократно доказывалсвоюловкостьиумение,и
начав смуту в своих владениях, и развязаввойнувГиени,да,впрочем,
разве всеперечтешь.Плодомегонеусыпныхтрудовотчастиявилосьи
разоблачение скандальной тайны Польской башни. ИесликоролеваИзабелла
вкупе с ее любовником лордом Мортимером сумела собрать вГеннегауармию,
поднять Англию и свергнуть Эдуарда II, то и тут не обошлось без Робера.А
что руки у него были запятнаны кровью Маргариты Бургундской, то ему на это
наплевать. ЕщесовсемнедавновКоролевскомсоветеегоголослегко
заглушал нерешительное бормотание слабовольного Карла IV.
Филиппа Валуа, который был нашестьлетмоложеРобера,природане
наградиластольмногочисленнымидарами.Нобылонвысокикрепок,
широкогруд, повадки имел благородные и, когдапоблизостинеоказывалось
Робера, тоже производил впечатление богатыря, чемунемалоспособствовала
его рыцарственная осанка, располагавшая к нему сердцалюдей.Ноглавным
козырем Филиппа была добрая памятьоегоотце,опрославленномКарле
Валуа, самом отчаянномсмутьянеиискателеприключений,какиетолько
встречались среди принцев крови, в вечной погоне запризрачнымитронами,
подстрекателе, правданеудачном,крестовыхпоходов,нопривсемтом
великом воине; и неудивительно, что сын всячески старался подражать отцу в
мотовстве и роскоши.
И хотя до сих пор Филиппу Валуа так и не удалось удивить Европусвоими
талантами, в него верили. Он блистал на турнирах, которыебылиподлинной
его страстью; каждыйотдавалданьвосхищениятомупылу,скакимон
бросался на противника.
- Ты будешь регентом, Филипп, я сам за это дело возьмусь, -гнулсвое
Робер Артуа. - Регентом, а быть может, и королем, если будетнатоволя
господня... другими словами, я имею в виду, если только черездвамесяца
моя племянница королева, а она действительно насносях,неродитКарлу
сына.