И голос его,ивыражениелицаказалисьсовершенноспокойнымии
обыденными. - Ты своими глазами видел телоего.Какдумаешь,моглиты
ошибиться?
- Ошибиться? - вопрос обескуражил боярина.Этобылвысокиймужчина,
много моложе Бориса, которому шел пятидесятый год.Скостистойфизиономии
его не сходила сумрачная мина, а во взгляде темныхузкопоставленныхглаз
под густыми сросшимися в линию бровями читалась какая-то зловещая угроза.
Чтобыобъяснитьсмыслсвоеговопроса,Бориспересказалкнязю
услышанное от Басманова. Василий Шуйскийрассмеялся.Экийвздор!Дмитрий
мертв. Он сам держал на руках его тело, и никакой ошибки тут быть не может.
Из уст Бориса помимо его воли вырвался вздох облегчения. Шуйскийправ:
весь рассказ Басманова - сущий вздор с первого до последнего слова.Бояться
нечего. Глупо было впадать в трепет, пусть даже и на какое-то мгновение.
И все-таки в последующие недели Борис часто задумывалсянадтем,что
сказалемуБасманов.Главнуюпричинудлябеспокойствацарьвиделв
повальномпаломничествепольскойзнативБрагин,кодворумагната
Вишневецкого. ВельможивоздавалипочестиэтомусамозваномусынуИоанна
Грозного; в Москве тем временем свирепствовал голод, а пустыежелудки,как
известно,нерасполагаюткпреданности.Крометого,московскаязнать
недолюбливает своего царя: он правил чересчур сурово, ущемлялвластьбояр,
среди которых были люди вроде ВасилияШуйского-слишкоммногознающие,
алчные и честолюбивые, вполне способные употребить свою осведомленностьему
во зло. Претендент на престол улучил очень благоприятныймомент,скольбы
нелепы нибылиегожульническиепритязания.ПоэтомуБорисотправилк
литовскому магнату гонца с предложением взятки за выдачу Лжедмитрия.
Но гонец вернулся с пустыми руками. Он слишком поздно прибыл вБратин:
самозванец уже покинул город и спокойно поселился взамкеГеоргаМнишека,
пфальцграфа Сандомирского, с дочерью которого, Мариной, он был обручен.Эта
весть уже и сама по себе не сулила Борису ничего хорошего, но вскорепришла
идругая,ещеболеемрачная.Спустянесколькомесяцевонузналот
Сандомира, чтоДмитрийпереехалвКраков,гдеСигизмундIIIПольский
публичнопризналвнемсынаИоаннаВасильевича,законногонаследника
русскоговенца.СообщилиБорисуиофактах,накоторыхосновывалось
убеждение в законности требований Дмитрия. Самозванецутверждал,чтоодин
из эмиссаров Бориса, посланных в Углич, чтобыубитьего,подкупиллекаря
цесаревича, Семена. Тот сделал вид, будто согласен убитьДмитрия:этобыл
единственный способ спасти ему жизнь. Лекарь отыскал сына какого-тосмерда,
которыйбылотдаленнопохожнацесаревича,облачилеговодежды,
напоминавшие наряд молодого наследника, и перерезал мальчику горло.
Те,кто
нашелтело,решили,чтоубитДмитрий.Всеэтовремялекарьпрятал
цесаревича, а потом тайно увезегоизУгличавмонастырь,гдемолодой
Дмитрий и получил образование.
Такова в двух словахистория,спомощьюкоторойпретендентубедил
польский двор. НиктоиззнавшихДмитриямальчикомвУгличенепосмел
разоблачить взрослого мужчину, чья наружностьстольразительнонапоминала
облик Иоанна Грозного. Вскоре после того, как историю эту услышал Борис,ее
услышала и вся Русь.ИтогдаГодуновпонял,чтонасталовремякак-то
опровергнуть ее.
Но как убедить москвичей? Одних заверений, пусть дажеицарских,тут
мало. И в конце концов БорисвспомнилоцарицеМарии,материубиенного
отрока. ОнвелелпривезтиеевМосквуизмонастыряиповедалейо
самозванце,претендовавшемнарусскийпрестолприподдержкепольского
короля.
Облаченная в черные одежды и постриженная в монахиниповолетирана,
царица стояла перед Борисом ибесстрастнослушалаего.Когдаонумолк,
слабая тень улыбки скользнула по ее лицу, успевшему огрубетьзадвенадцать
лет, которые прошли с того дня, когда ее мальчик был зарезан едва линена
глазах у матери.
- Рассказ твой обстоятелен,-заметилаМария.-Возможно,идаже
вероятно, что все это - правда.
- Правда! - рявкнул царь,восседавшийнатроне.-Правда?Чтоты
мелешь, баба? Ты сама видела мальчишку мертвым.
- Видела, и знаю, кто его убил.
- Видела и признала в убиенном своего сына, кольскоропослалалюдей
расправиться с теми, кто, по твоему мнению, заклал его.
- Да, - отвечала царица. - Чего же ты теперь от меня хочешь?
- Чего я хочу? - вопрос изумил и обескуражил Бориса.Ужнетронулась
лионаумомвмонастырскойкелье?-Яхочу,чтобытыдаласвое
свидетельство и разоблачила этогомолодцакаксамозванца.Тебе-тонарод
поверит.
- Ты думаешь? - в ее глазах мелькнуло любопытство.
- А как же? Или ты не мать Дмитрия?Икому,какнематери,узнать
собственного сына?
- Ты запамятовал, чтотогдаемубылодесятьлетотроду.Совсем
ребенок. Асейчасэтовзрослыйдвадцатитрехлетнийчеловек.Могулия
сказать что-либо наверняка?
Царь грязно выругался.
- Ты видела его мертвым!
- И все жемоглазаблуждаться.Мнепоказалось,чтоязнаютвоих
наймитов, убивших его. И темнеменеетызаставилменяпоклястьсяпод
страхом смерти моих братьев, что я ошиблась. Возможно, я ошибласьдажееще
больше, чем мы с тобой думали.