– Не сука, а голубчик, – поправил я в традициях тех самых курсантских тренировочных лагерей. Может, конечно, не везде, но у нас это выражение было в ходу.
И поскольку Мине в этот момент было не до пионерских обещаний, вместо него ответил один из четверых, постарше:
– Не будет. Здравия желаем, начальник. Давно нам хотелось на тебя посмотреть.
Капитан‑лейтенант Козлов, – представился он, пожимая мне руку.
– Отставить! – приказал Егоров. – Вы охранники из частного агентства, а не капитаны и лейтенанты!
– Понято. Тогда просто Гена.
– Здорово, Гена, – ответил я и представился в свою очередь:
– Серега.
Назвались и остальные: Костик, Толян, Борис. А с Миней я уже был знаком. И он со мной тоже.
– А где шестой? – спросил я.
– Какой шестой? – удивился Егоров.
– Смуглый, с приплюснутым носом, лет тридцати. Работал на дальних подходах.
Ребята с искренним, как показалось мне, недоумением переглянулись. Егоров покачал головой:
– Не врубаюсь, о ком ты. Это не наш. Нас здесь всего шестеро. Ребята и я.
Смуглый, говоришь?
– Да. Лет тридцати, с приплюснутым носом, – повторил я. – Не со сломанным, как у бывших боксеров, а просто слегка приплюснутым.
– Это кто‑то не из наших, – повторил Егоров так убедительно, что я ему поверил бы, если бы не засек пару раз контакт этого смуглого с Егоровым. Контакт был быстрый и носил явно деловой характер. Я ожидал от Егорова простодушных предположений, не является ли этот таинственный шестой тем самым киллером, которого мы пытаемся вычислить, – и это было бы вполне естественно. Но Егоров, видно, так растерялся от неожиданности, что счел за благо перевести разговор на другую тему.
– А теперь послушаем, как оценивает вашу работу в охране специалист, – предложил он. – У него было время понаблюдать за вами со стороны.
Я пожал плечами:
– Какой из меня специалист! А насчет работы… Вы сами ее оценили.
– Кто? – не понял Гена.
– Ты, Гена.
– Когда это я ее оценил?
– Только что. Когда сказал, что вам давно хотелось на меня посмотреть. У вас была эта возможность. На двух митингах Антонюка и на четырех его встречах в залах. Усы я не наклеивал, в задних рядах не прятался. Так что, если бы я был киллером, вашего подопечного уже бы похоронили.
– А как бы ушел? – не без запальчивости спросил очухавшийся Миня.
– Это проблемы киллера, а не охраны. Ребята переглянулись. Такой подход к теме был для них, судя по всему, неожиданным. Они, по‑моему, даже расстроились. Я решил, что стоит их успокоить.
– Не берите в голову. Все в порядке, ребята. Меня Саша Егоров пас. И плотно. Он бы не дал мне выстрелить. Верно, Санек?
Они снова переглянулись, на этот раз с недоумением, и уставились на Егорова, ожидая, как он отреагирует на мою фамильярность.
– Все свободны, – хмуро объявил Егоров. – Отдыхайте. Завтра начнется запарка.
И они отправились отдыхать – к своему железу, татами и макиваре, а мы с Егоровым прошли в другой конец базы, спустились по лестнице в подвал какого‑то склада или хозблока и оказались в подземном тире.
Тир был небольшой, всего с пятью постами и двадцатипятиметровой дистанцией, но оборудован качественно: с автоматикой для мишеней, стендом для пристрелки стволов, фирменными наушниками и всем остальным. И, судя по запаху, не простаивал без дела. Несмотря на вентиляцию, все же чувствовалась пороховая гарь. Причем не застарелая, а свежая, будто здесь всего час назад работали.
И, судя по запаху, не простаивал без дела. Несмотря на вентиляцию, все же чувствовалась пороховая гарь. Причем не застарелая, а свежая, будто здесь всего час назад работали.
Волнующий запах, пробуждающий воспоминания. Запах из моего курсантского и офицерского прошлого.
Егоров ненадолго отлучился куда‑то и вернулся с двумя небольшими свертками. В одном оказалась подмышечная пистолетная кобура, новенькая, из желтой свиной кожи, в другом – ТТ, знаменитый «тульский Токарева», в венгерском варианте «Токагипт‑58» под 9‑миллиметровый парабеллумовский патрон. «Тэтэшник» был б.у., но выглядел прилично, с невытертым рифлением на светло‑коричневой пластмассовой рукоятке. Только маленькая царапинка на стволе.
– Твой, – сказал Егоров, выкладывая пистолет на дубовый барьер. – Проверь.
Можешь пристрелять, если хочешь.
Я повертел ТТ в руках и положил на место.
– Имеешь что‑нибудь против «тэтэшника»? – поинтересовался Егоров. – Дал бы «длинную девятку», да нету. Чем богаты.
Против ТТ я ничего не имел. Некоторые пренебрегали, предпочитали «Макарова». И зря. Надежная машинка. Простая и точная. Недаром – где‑то я об этом читал – он был в чести в подразделениях американского OSS – Управления Стратегических Служб, предшественника ЦРУ. Он и нынче был популярен в определенных кругах. У братвы – потому что стоил недорого. И в спецслужбах узкого профиля (а бывают ли, интересно, спецслужбы широкого профиля?) – потому что за минувшие с его рождения десятилетия их столько наклепали, что выяснить происхождение ствола, даже зная номер, было практически невозможно.
Я поинтересовался:
– Зачем он мне?
– Даешь! – удивился Егоров. – Начальник охраны без пушки. Это как?
– Ходил же без пушки. И ничего.
– А теперь возможно «чего». Вот разрешение на ствол. А это – твоя официальная ксива. Как говаривали когда‑то в здешних краях: аусвайс.
Он выложил на барьер тощую красную книжицу, вроде комсомольского билета, с золотым тиснением «КПРФ» на обложке и гербовую бумагу с печатями. Я просмотрел документы. Разрешение на ношение и хранение огнестрельного оружия было выдано московской милицией. Содержание книжицы гласило, что гр‑н Пастухов С.С. является начальником охраны кандидата в губернаторы гр‑на Антонюка Л.А.
– Я все еще начальник охраны Антонюка?
– А почему нет? – не понял Егоров. – Есть вопросы?
– Поднакопилось.
– Смогу – отвечу, – пообещал он. Я укрепил «тэтэшник» на стенде и отстрелял обойму. В хороших руках была пушка. Не знаю в чьих, но в хороших. Я перезарядил пистолет и спросил:
– А где глушитель?
– Ну, Серега! То вообще брать не хотел, теперь глушитель требуешь. Нет для него глушителя. И не было никогда. Зачем тебе?
– Мало ли.
– Мало ли что?
– Мало ли все. Знать бы.
– Ладно, пошли обедать. Потом поговорим.
Мы вышли из тира. Туман исчез. В насыщенных рассеянным светом облаках скользило неяркое солнце.
Сосны. Дюны. Бесконечные плоские волны, с легким шипением набегающие на песок.
Егоров с удовольствием огляделся:
– Балтика!..
* * *
– Давай свои вопросы.
– Чья это база?
– Проехали. Следующий.
– Зачем ты меня сюда привез?
– Не вопрос. Познакомить с ребятами.
– Зачем ты меня им засветил?
– Чтобы знали в лицо и не пристрелили в случае чего. Теперь ясно?
– Почему в охрану Антонюка набраны люди, которые понятия не имеют об этой работе?
– Они не хуже, чем охрана губернатора.