– Убедил, – подумав, сказал Хомутов. – Да, убедил. Почему‑то я тебе верю.
Столько же тебе платит Антонюк?
– Это не тема нашего разговора. Тем более что платит не он.
– А кто?
– Этого я не знаю. И до вчерашнего дня не хотел знать.
– Что случилось вчера?
– Я разговаривал с сыном Комарова. Он рассказал, что за полчаса до убийства вы беседовали с Комаровым у него дома.
– Да, я встречался с ним.
– Дня за три до этой встречи он отдал вам некий пакет.
– Допустим.
– Что было в этом пакете?
– Ты никогда об этом не узнаешь. Есть вещи, которые остаются тайной на десятилетия. Это – одна из таких вещей. И не потому, что я этого хочу. Нет, это диктуется логикой государственного развития. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю. Но мне плевать и на государственное развитие и на его логику. В этом пакете – тайна гибели Комарова. И я узнаю ее. Иначе я просто не смогу выполнить работу, для которой меня наняли. А я привык добросовестно относиться к своей работе.
Губернатор плеснул в свой фужер еще коньяка, выпил без закуски, с удовольствием закурил и проговорил, благожелательно щурясь сквозь дым на Пастухова:
– А ты мне нравишься, парень. В молодости я был такой же. Есть цель – ее нужно достичь. Все остальное не суть важно. Лишь позже я понял, что все остальное может быть важней сути. Ты этого пока не понял. Ну и ладно, поймешь. Про пакет я могу тебе только одно сказать. Даже если я тебе его дал бы, ты все равно бы там ничего не нашел. Там нет причины смерти Комарова. Верней, она есть, но далеко за рамками документов, которые находятся в этом пакете. Скажу тебе больше. Если бы этот пакет попал в руки любого другого человека, то вообще ничего бы не произошло. Трагическое стечение обстоятельств. Комаров оказался в нужное время в нужном месте. Это и стало причиной его гибели.
– Вы согласны, что его убили?
– Кто же с этим не согласен?
– Что убийство было заказным?
– Об этом мне говорили в управлении МВД.
– Что оно было выполнено профессионалом высокого класса?
– И об этом был разговор.
– Кто вместе с вами ездил к Комарову?
– Я был один. Он специально попросил об этом. Был только водитель, но он не выходил из машины.
– В разговоре с Комаровым вы не достигли того результата, которого добивались.
Кого и как вы информировали о том, что разговор фактически закончился ничем?
– Да ты, никак, меня обвиняешь в убийстве Комарова? – благодушно предположил губернатор.
– Не вас. Но того, кто был с вами. Или того, кто, к примеру, стоял в кустах сирени и ждал вашего знака.
Губернатор нахмурился:
– Ты выстроил у себя в мозгу какую‑то схему и ищешь под нее доказательства.
– Помогите мне ее разрушить.
– Не очень понимаю, почему я вообще трачу время на разговор с тобой.
– Я вам скажу, – предложил Пастухов. – Хотите?
– Попробуй.
– Потому что вы честный человек. Вы действительно напрямую не задействованы в убийстве Комарова, но косвенную вину все‑таки чувствуете и стараетесь всеми способами от нее отделаться. И разговором со мной, и коньяком.
Губернатор махнул рукой, обтянутой накрахмаленной манжетой с красивыми запонками:
– Убирайся. Мне больше не о чем с тобой разговаривать. Уверяю, что я никому ни полслова не сказал о разговоре с Комаровым и о том, чем он закончился. Ни полслова. Это я тебе говорю. А любой другой человек в городе подтвердит, что моему слову можно верить.
– А пакет с документами?
– Я в первый же день передал его в Москву.
А любой другой человек в городе подтвердит, что моему слову можно верить.
– А пакет с документами?
– Я в первый же день передал его в Москву. Пастухов встал.
– Я все равно узнаю, что было в том пакете, – предупредил он.
– Да не было там ничего. Ничего, понимаешь? Там были бумаги пятилетней давности, которые к нынешним делам практически не имеют отношения. Если бы я мог тебе дать этот пакет, то через пять минут ты отложил бы всю эту макулатуру в сторону.
– Почему вы не хотите снова стать губернатором? Это желание пропало у вас после встречи с Комаровым или раньше?
– Хватит, нахлебался. Я строитель. Понимаешь? Всю жизнь я строил дома для людей.
Перед сдачей дома обходил все квартиры, смотрел, не криво ли наклеены обои, хорошо ли закрываются форточки и балконные двери. У меня и на секунду не было сомнений в правильности и праведности моего дела. А здесь всего за четыре года я хлебнул столько говна, сколько другой и за всю жизнь не нахлебается. И главное – все зависит не от меня. Зарплату задерживают – Минфин денег не перечисляет. А виноват кто? Я. Производство останавливается. Кто виноват? Я. Область одна из первых в России по сбору налогов. А что мы имеем от этих налогов?
Дырку от бублика. И кто виноват? Тоже я. Я всегда был демократом. А сейчас я даже не знаю, кто я. Полукоммунист, полуфашист, полулиберал, полукапиталист.
– Я был на ваших предвыборных встречах. Вы не производили впечатления человека, который поставил крест на своей карьере, – заметил Пастухов.
– А сейчас произвожу?
– Да. Что вы узнали такого, что отбило вам руки?
– Все, парень. Закончен наш разговор. Больше я тебе ничего не скажу. Сам сможешь что‑то узнать – дам подтверждение. Не сможешь – извини. Это не моя тайна. Да и тайны тут нет. Ребят, которых обещал мне в охрану, пришлешь?
– Обязательно.
– Вот за это спасибо.
Губернатор проводил Пастухова до двери кабинета, пожал ему руку и вернулся в кресло, на спинке которого висел его пиджак.
– Секунду! – сказал Пастухов старшему референту и снова всунулся в кабинет.
– Валентин Иванович, последний вопрос. После разговора с Комаровым вы дали кому‑нибудь какой‑либо знак?
– Я не слышал этого вопроса. И вообще больше тебя не видел, – ответил Хомутов.
Пастухов вышел на просторную площадь, ощущая освобождение от той тягости, которую нормальный человек всегда испытывает в казенном доме.
* * *
Разговор с губернатором дал даже больше, чем Пастухов ожидал. Теперь он не сомневался, что ключ к разгадке убийства Комарова, а следовательно, ко всей истории – в документах, о которых говорили Юрий Комаров и губернатор. Что это за документы пятилетней давности, какого рода – об этом Пастухов понятия не имел.
Кто‑то передал их Комарову. Кто? Кстати, почему именно Комарову, а не кому‑то другому? Комаров попытался как‑то их использовать. Возможно, в разговорах с главным здешним «яблочником» Мазуром, а решающий шаг сделал, встретившись с губернатором. Сразу после последней встречи с губернатором Комаров был убит. Что произошло? Какую роль во всем этом сыграли злосчастные документы? А они непременно сыграли какую‑то роль – таких случайностей просто не существует в природе. И ученый Комаров недаром же вызвал к себе домой губернатора, и недаром же тот приехал, хотя мог назначить встречу у себя в резиденции и в более удобное время. Значит, что‑то поджимало? Что?
И сами документы. Копии их исчезли. А они были, Юрию незачем врать. Значит, убийца вынул их из кармана плаща Комарова?
Все было туман, непроницаемая водяная мгла, наползающая на город с Балтики.
Туман.