– А этого ты мог мне и не говорить.
– Откуда мне было знать, что ты не станешь со мной разговаривать. Не мог я этого знать. Вот потому, чтобы ты не стал со мной разговаривать, я и сказал, чтобы ты со мной ни о чем не разговаривал…
Димби заткнул пальцами уши. Смотреть на обоих ему казалось интереснее, чем слушать. Он видел, как Мокси и Чими открывают рот и, наверное, что-то запальчиво говорят друг другу, но ничего не слышал. Закрыв уши, Димби прилег у самой воды и снова стал глядеть на небо по той простой причине, что человек, каким бы делом он ни занимался, под конец всегда направляет свой взор к небу, как будто завершив свои дела на земле, но теперь задумал что-то другое.
Домби, который в это время приближался к омуту, еще издалека слышал разговор Мокси и Чими, но когда подошел к ним с удивлением увидел, что Димби заткнул себе пальцами уши. «Может быть, это какая-то новая игра», – подумал Домби и тоже заткнул пальцами уши. В самом деле, интересно. Смотришь, как ссорятся двое, но ничего не слышишь и только видишь, как раскрываются и закрываются их рты. Домби прилег рядом с Димби.
– Опять уставился на небо? – спросил он Димби. Димби не ответил ему – он ведь не слышал его. Да и не
видел тоже. Только когда Домби поднялся, отошел к большому кусту, огляделся вокруг и вернулся – Домби заметил его.
– Ты что землянику нашел? – спросил его Димби.
– Увы! – сказал Домби.
Когда бы и куда бы он ни шел, Домби обычно вертел то туда, то сюда головой – искал землянику. Даже когда он порой лежал, отдыхая в лесу, вдруг вскакивал и принимался вглядываться в траву вокруг, надеясь увидеть какие-нибудь дикие ягоды. Он, правда, никогда ничего не находил – ну и что с того?
– Ты искал ее в этом месте по крайней мере уже раз сто, – попрекнул его Димби.
– Откуда ты знаешь… А почему ты всегда смотришь на небо?
– Не знаю… Если остается свободное время, смотрю на небо.
– Это ты нашел Чими?
– Да.
– Где?
– Далеко.
– А когда они с Мокси поссорились?
– Они не ссорятся, а просто говорят, что им неприятно разговаривать, потому что они ненавидят друг друга.
– Ах, вот оно что! – сказал Домби и снова улегся рядом с приятелем. – Ты видел Лисенка?
– Его-то я как раз видел – мы столкнулись с ним , когда искали лягушонка.
– Зачем ему понадобился лягушонок?
– Откуда мне знать. Полагаю, что скоро поймем.
– Если хочешь, давай позовем его.
– Ну что ж, давай!
Димби и Домби крикнули изо всех сил:
– Лисееенок!
Только тогда Мокси и Чими умолкли.
– Лисееенок! – крикнули еще раз Димби и Домби.
– Я тут, – ответил тихо Лисенок. – Стою в сторонке и слушаю, как эти двое уверяют друг друга, что им неприятно разговаривать. Димби, это ты его нашел?
– Да.
– А сейчас ищешь что-то другое?
– Да.
– На небе?
– А га.
– А я вот боюсь смотреть вверх.
– Почему?
– Мне вдруг становится тоскливо-тоскливо. Я спрашиваю себя: ну как там, наверху – пусто или не пусто. Если пусто, то почему пусто и кому понадобилась такая огромная пустота. Если же не пусто – тогда это интересно. Может быть, интереснее всего самого интересного на земле. Ну, а что если это самое интересное недостижимо, – думаю я, и мне становится грустно. Вот я и предпочитаю думать, что там пусто. Но чем больше я так об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что нет, там не пусто. Ну, кому могла понадобиться такая огромная пустота? Зачем? И ежели там пустота, то зачем она
так освещена? Кому там может понадобиться свет? Пустота вполне может оставаться темной. – Лисенок умолк. Немного погодя, он спросил тихонько: Чими, как ты себя чувствуешь?
– Ты большой хитрец, если говорить на чистоту! – крикнул лягушонок.
– Что ты меня дурачишь? Хочешь заморочить мне голову, чтобы потом обвести вокруг пальца, да? Чего ради ты отнимаешь у меня время? Почему меня ищешь? Зачем зовешь меня, а потом рассказываешь всякую чепуху про небо, про то да се?
– В самом деле, Лисенок, зачем мы его столько искали? С раннего утра погнал ты нас разыскивать его. На что он нам сдался? – недоумевал Мокси.
– Мыотведем его на конкурс .
– Какой конкурс?
– Что!?
– Конкурс на что?
– На самое длинное имя, – спокойно пояснил Лисенок. – Разве вы не слышали? Объявлен конкурс на самое длинное имя.
Все уставились на Лягушонка. Он казался им слишком маленьким и жалким, чтобы участвовать в любом конкурсе. Они представили как Чими выступает на этом конкурсе и сразу же увидели, как он с треском проваливается. Четверо приятелей все разглядывали и разглядывали его, а лягушонок злился, свирепел, был просто вне себя от ярости, и, наконец, не выдержав, крикнул:
– Все вы олухи! – и кинулся бежать.
– А ты самый большой олух! – крикнул Чими, когда Лисенок поймал его. – Отпусти меня!
– Дурачок! – встряхнув его, сказал Лисенок. – Как лягушонок ты, возможно, и неказист, но имя у тебя достаточно велико, чтобы получить Большой приз.
– А что это за приз?
– Корзина земляники.
Чими вздрогнул и облизнулся.
– Земляники?!
– Ага.
– Лесной?
– Лесной.
– Целая.
– Что – целая?
– Корзина. Да, нам дадут целую корзину лесной земляники.
– Почему вам?Мне!
– Ну хорошо.Тебе.
– И что надо для этого сделать?
– Ты должен явиться на конкурс.
– А не стоит ли мне прежде потренироваться? Как же так являться без тренировки?
– Как же ты хочешь тренироваться, дурачок? Каждое животное, которое считает, что его имя самое длинное, является на конкурс и заявляет, что желает принять в нем участие. Жюри подсчитывает количество слогов, составляющих имя каждого участника и выносит решение.
– Так ты говоришь – целая корзинка?
– Целая.
– За мое имя?
– Да.
– Нет, не пойдет! Всего только корзинка за такое длинное имя – это слишком мало. А нельзя ли две?
– Невозможно, Чими.
– Тогда – до свидания.
– До свидания, – сказал Лисенок и вернулся к друзьям. Димби, Домби и Мокси с горячим интересом отнеслись к призу, он казался им очень соблазнительным, но были обескуражены обещанием Лисенка отдать всю корзину одному только Чими.
– Зачем же тогда нам вести его на конкурс? – горячился Мокси. – Он будет лакомиться земляникой, а мы только зря ноги себе собьем, отводя его туда.
– Так, оно и есть, – поддержал его Димби. – Пускай идет сам и ломает себе голову…
Домби, который едва только услышав о землянике, весь встрепенулся, решительно заявил, что лягушонок – противное, злющее животное, которое ни за что на свете не стоит вести на конкурс, даже если его действительно наградят целой корзинкой земляники. В душе же он признался себе, что просто завидует Чими – не из-за имени, нет. Он стал уговаривать друзей не ходить ни на какой конкурс.
– Разумеется, кроме того случая, – начал было Мокси.
– Какого случая? – перебил его Лисенок.
– А такого – если бы выставить на конкурсе меня с его длинным именем.
От неожиданности все онемели.
– Нет, – сказал, наконец, Лисенок. – Это будет нечестно. Мы должны вести игру по правилам… Пойдемте-ка лучше купаться. Земляника от нас ускользнула.
– Этот злюка все равно ничего не дал бы нам. – сказал Мокси. – Так что от нас ничего и не ускользнуло…
– Верно, мы ничего не потеряли, – заметил Домби. – Пошли купаться!
– Мы только лишились забавного приключения, – сказал Димби. – Но раз мы уже и его лишились, то хотя искупаемся.
Один за другим они попрыгали в омут. «Форелей становится все больше, – подумал Лисенок. – Весь омут наш заполнили, даже места для купанья не оставили. Есть же в конце концов и другие омуты на реке, почему они там не обживаются.